Второй наместник Тагана (СИ) - "Тенже"

себе вечернюю жертву. Любовник такой, что дай бог каждому,

кто хоть чуточку в этом деле заинтересован...

Саша тряхнул головой, разбрызгивая похолодевшую воду, и

предложил:

— Пойдем? Только... давай я попробую сам?

— Что?

— Ну...

Арек согласился вернуться в комнату, послушно улегся на

кровать, даже заложил руки за голову — когда услышал отры-

вистое «не мешай» — и позволил натянуть резинку на свой

стоящий член. Вел себя, как паинька. Вот только когда Алек-

сандр оседлал его бедра и неловко попытался насадиться на

предполагаемое орудие пытки, сначала фыркнул, а потом расхо-

хотался. Успев подхватить Сашу под зад, удерживая на весу и

лапая одновременно.

— Не... не...

— Чего ржешь?!

— Не могу молчать! У тебя лицо мученика на костре!

— Ты! — Сашин выкрик переполняло негодование — лю-

бовник веселился от души, но при этом без труда удерживал его

брыкающее тело.

— Нет, ты! Ты всерьез решил, что я позволю... — слова пре-

рывались почти всхлипами. — Позволю сломать мне член...

движением одной неосторожной задницы... ох... залить тут все

кровищей... провести время до встречи с Эрлихом в больнице,

а от врача позвонить ему и сказать: слушай, мы тут эксперимент

провели, я теперь ходить не могу...

— Я...

— Презерватив испортил. Минус один. Ничего, у меня в бу-

мажнике еще пара есть, да и тут в ванной какая-то коробочка на

полке валяется.

Резинка полетела на пол. А Александр попал в объятья лас-

кового удава — рывок, переворот, сильные, жесткие руки, стис-

кивающие то плечи, то бедра до боли, тяжесть разго ряченного

тела. И хриплое предложение:

— Начнем невинно. Как мальчики на полевых учениях. В

палатке, без присмотра командира.

Выяснилось, что кеннорийские мальчики те еще затей-

ники — губы в губы, член к члену, а шаловливые пальцы так и

кружат, так и дразнят, но не причиняют ни боли, ни вреда. И

от этих движений возвращается та самая безумная волна, на

гребне которой долго не удержаться. И приходится кончать,

одновременно насаживаясь на обнаглевшие пальцы и вбиваясь в

теплое горло, потому что Арек забирает в рот уже по-взрослому,

без шуток. После ошеломительного оргазма едва хватает сил

разомкнуть губы и облизать пахнущую леденцовой смазкой го-

ловку — презерватив был то ли вишневым, то ли малиновым.

Любовнику этого достаточно, и это хорошо...

Время вело себя странно — тянулось, как довоенные ириски,

пускалось вскачь и снова застывало, словно стрелки настенных

часов залепили жевательной резинкой. Саша исполнил давнюю

мечту: наконец-таки взял Арека без презерватива и, задыхаясь

от разницы ощущений, тупо бормотал: — Никогда... больше

никогда... только так, слышишь? — на несколько мгновений

позабыв, что впереди его ждет только «никогда». Без вариантов.

Вернувшись в реальность, он накинулся на еду, будто его не

кормили несколько дней, сделал еще глоток коньяка, отобрал у

любовника сигарету, затянулся и спохватился:

— А сколько нам осталось?

— Еще полтора часа. На всякий случай лучше выехать по-

раньше... час. Еще час и будем одеваться.

— Ты меня?.. — выговорить «ты меня трахать-то соби-

раешься?» язык не повернулся, но Арек прекрасно понял недос-

казанный вопрос.

— Не.

Смотреть, как любовник морщит классический нос, было

сплошным удовольствием. Глубоким эстетическим наслаж де-

нием — красив, зараза.

— Но почему?

— Есть вещи, которые нельзя делать в спешке.

Отказ подарил облегчение, перемешанное с обидой. Не то

чтобы Александр собирался вручить Ареку самое дорогое...

однако очень близко к этому.

— Глупый, — усмешка была не злой. — Тебе хорошо? И

мне хорошо. А на смерть надо идти с легким сердцем, так про-

ще. Сразу был соблазн... но ты меня так развеселил своей

жертвенностью.

— Ты...

Любовник вздохнул, легко, словно гнилую нить, разорвал цепочку и поймал в ладонь обручальные кольца, которые носил на шее.

— Это мое.

Слегка потертое кольцо, с глубокой поперечной царапиной село на Сашин безымянный палец, как влитое. И почему от этого встал комок в горле?

— Как у вас говорят? — прошептал Александр, забирая кольцо покойного Грэга. — Есть какая-то клятва?

— Не надо, — Арек неожиданно посерьезнел. — Мы все равно не сможем омыть их Пламенем. Просто так. Без обетов.

Пришлось надеть кольцо на палец любовника и клясться

без слов — удвоенной нежностью, неторопливой лаской, игно-

рирующей ход времени, мучительной осторожностью движений

и срывающимся криком: «Мой... только так!».

Потом они начали наверстывать потраченные минуты — Арек торопливо сжевал кусок мяса, тщательно вымыл руки, посоветовал:

— Расчешись, отряхни брюки... в общем, приведи себя в

порядок. Возьми мою рубашку. Она к этому пуловеру подойдет.

— А ты?