Четвёртый капитан: Братские узы - BlackAvalon

Норн не знает ответа. Он пытается собраться, но сил совершенно нет. Надо узнать, где Ким и Всеволод. Надо… Неужели это правда? Неужели Первый… Он сжимает зубы, опуская голову.

— Норн… он не убьёт их.

От сестры волна тепла и заботы. К горлу подступает комок.

— Он чуть с ума не сошёл за эти пять дней, — тихо говорит Тэа. — Всё боялся за тебя. Потребовал, чтобы Анелэин поторопил меня. Надеялся, что со мной ты быстрее придешь в себя.

— Анелэин? — глухо.

Сестра замолкает, смущенно отпуская его ладонь и отводя взгляд.

— Да… мой муж, — шепчет она. — Он… Я считала его врагом. Он угрожал мне и… а потом… Потом он сделал меня Хозяйкой Дома Алл.

— Он трогал тебя?! — от Норна полыхнуло тьмой, и Тэа испуганно воскликнула:

— Нет! Норн, он не сделал мне ничего плохого! Это не тот брак, что у других рас. Не как у нас. Или землян. У них это союз не плоти или чувств, а… союз совместного пути. Детей Хозяину дома может родить любая чистая женщина их планеты…

— Он лишил тебя свободы. Я думал, ты мертва.

— А я думала, что ты… — тихо признается Тэа. — Но мы живы. Живы, Норн. И… те, с кем мы связаны… несмотря ни на что, они не так ужасны.

— Ты не знаешь Серого, как я.

Тэа молчит.

— Мне казалось, что мир светлый. И что в каждом есть свет… Только иногда он так глубоко… Как наивна я была. Но даже в детях есть тьма. И жестокость. Анелэин пугал меня. А потом… Скажи, почему с нами поступили так? Когда наши родители умерли, почему мы остались одни? На Лириа нет приютов. Родственники, друзья родителей… Они приходили. С едой, сладостями… Наша тетушка приходила убирать дом. Почему они оставляли нас одних? Почему уходили, закрывая дверь? Когда других детей забирали? Таких же сирот?!

Встала тишина.

— С ним я никогда не была одна. Анелэин окружил меня заботой. Дал… дом. Детей. Вначале чужих… Мы не можем иметь детей. Слишком разные у нас расы. Хоть я… даже наука не может помочь. Но он хотел, чтобы я была счастлива. И у меня есть сын… чистокровный… нашей семьи крови. Моей крови. Просто мое ДНК и ДНК другого лирианина, который тоже живет на Альяне. Мы не связаны, нет… его зовут Нерен. Если тебе интересно…

Норн подымает голову и она слабо улыбается ему.

— Как отца?

— Да… нашего отца.

Он сначала даже не знает, что сказать.

— Сколько ему?

— Он ещё маленький… ему всего год. Но он очень смешной… и похож на тебя.

— Хотел бы я его увидеть.

Тэа улыбается.

— Увидишь. Я привезла всех наших детей с Альяна. Анелэин сказал, что нам всем будет безопаснее здесь, чем в Содружестве. Не знаю почему, если война начнется здесь.

Война… Вот что его сейчас меньше всего волновало.

— Норн, послушай… Послушай меня, прошу… — Тэа обняла его, прижавшись к нему. — Я знаю, что ты чувствуешь… Что думаешь о нём… Враг. Которому нельзя верить. И что нельзя себе позволять верить… Я тоже так думала о нем. Об Анелэине. Но…

— Ничего не говори. Не защищай его.

— Он — это ты. Они — это мы. Мы отражения друг друга. Нам никуда от этого не деться. Разве с ним ты был один? Хоть раз?!

Норн зло встал, разрывая объятия сестры.

Был ли он один?

Нет… не был.

Вот только ничего хорошего в этом не было.

Глава 23: Ким и пираты. На стороне врага

— Закрыл рот!

Сильный разряд тока от ошейника свалил с ног, и тело забилось на полу, охваченное сеткой электрических молний. Женщина зло усмехнулась, отбрасывая сигарету в сторону, и отключила ошейник. Черноволосый обессилено лежал на полу, и пиратка видела, как трясёт тело от остатков разряда. Упрямый, ублюдок… Редко орёт.

— Пшли отсюда! — трое других рабов-технарей предпочли убраться подальше. Когда Раш хотела повеселиться, лучше было не вставать на её пути.

Женщина подошла и рывком перевернула черноволосого на спину. Магниты в наручных браслетах и ошейнике накрепко приковали тело к полу.

— Тебе что было сказано, а? — спросила Раш, утвердив колено на груди чернявого и острыми коготками вцепившись в его подбородок. — Держать язычок за зубами… и говорить только по делу. А ты всё треплешься!

Заточенные коготки вцепились в кадык, вонзаясь, и лицо пленника исказилось от боли.

— Так бы и вырвала… — прошипела Раш. — Но и по-другому можно.

Он её раздражал. Просто бесил. И этот чертов приказ не убивать и не портить. И было чётко донесено, что будет за развлекуху в определенном плане… Только сказано это было мужикам. Так что кто запретит ей трахнуть этого ублюдка?

Хотя… машинное отделение корабля не самое чистое место. Да и чужие глаза, что пялились в спину, не вдохновляли. Ладно, придётся получить удовольствие чисто иного плана. Она раскрыла нож и приставила его к глазу чернявого.

— Слушай сюда, с-сука… начнёшь дёргаться — лишу глаза. Понял?

Лезвие укололо, лишь слегка войдя в плоть. Мужчина застыл.

— Понял?!

— Да.

Она резко ударила его по губам.

— И лучше заглохни!

Подцепив застёжку комбеза, Раш расстегнула его до конца. О, ему очень не понравилось, когда она заголила его пах и то, что ниже.

— Неплохо, детка, — оценила она.

Как глазки-то сразу потемнели, а белые скулы зарделись. У бледнокожих людей это норм. Острые коготки царапнули кожу лобка, и черноволосый вздрогнул. Страшно? Сейчас и больно будет…

— Любишь язык распускать, так сейчас ему волю дашь, — пообещала Раш, продемонстрировав ему длинное тонкое шило.

И почти ласково обхватила его мошонку, оттягивая и зажимая меж пальцев одно из яичек. Витиеватый мат вызвал только злую усмешку на лице женщины. Через миг острый конец шила врезался в плоть, и чернявого выгнуло дугой. Лицо исказилось от дикой боли… О, она знала, как сильнее всего таким образом причинить боль. А если вот так? А?

Мучительный крик пленника доставил ни с чем несравнимое удовольствие.

— Как червяк на игле дергаешься… Трясёшься… больно? Что сжимаешься?!

Чернявый сцепил зубы, только вот по лицу и так видно насколько ему больно, а вздувшиеся вены на мертвецки бледной шее проступили чётче. Тело трясет, и всё одно терпит…

— Расскажешь хохму? Как рабам? Нет? Язык отсох?

Ким закричал вновь. Из глаз сами собой скатились прозрачные капли слёз. Он ничего не слышал и не видел от боли. Ослепительная боль сама рвала крик из горла, и он не мог ничего сделать с этим. И