Темный Шквал - Даниэль Зеа Рэй

class="p1">Долго не думая, Вильям пополз дальше, к нему. Единственное, чего он хотел, это добраться до Тартаса и вытянуть его по проходу из этого пекла. Что-то блеснуло рядом с ним. Запонка с жалом. Она валялась на полу, никому не нужная. Вильям уже и позабыл о том, как выронил ее. А ведь кто-то может случайно напороться…

16.42

Аудроне ползла до тех пор, пока не уткнулась носом в ногу Сюзанны.

— Ползи к кабинке для беседы с Инагом и прячься там, — подсказала Аудроне.

— Нужно снять оружие хоть с одного трупа, — сетовала мать. — Не факт, что модельеры справятся с твоим папашей…

— Тебе он точно не по плечу, — Аудроне повернула голову и посмотрела на хохочущего Императора.

— Ползи за мной и держись рядом, — командовала «мать».

— Извини, но у меня другой план, — Аудроне откатилась в сторону и отодвинула труп одного из лоудов, чтобы спрятаться под скамейкой.

— Если ты принесешь себя в жертву, твой жених все равно не жилец! — прокричала ей мать.

— Он мой муж, мама, а не жених, — ответила Аудроне и пригнула голову от выстрелов, летящих со всех сторон.

— Ду-у-ура! — услышала она голос «матери» в стороне.

Сюзанна поползла дальше, чтобы отобрать оружие и спрятаться в кабинке. А Аудроне осталась на передовой, чтобы ждать того самого момента, который позволит ей внести свою лепту в спасение Вселенной от войны.

16.43

Император перестал смеяться и встал. Перед ним возник Орландо. Он держал в руках автомат и открыл огонь в упор. Поле вокруг Императора внезапно превратилось в настоящее зеркало, от которого отраженные выстрелы полетели назад, в Орландо. Тот исчез и появился с другой стороны. Он уже собирался стрелять, как вдруг покорно опустил автомат и направил его дуло себе в подбородок. Откуда ни возьмись, рядом с ним возник Киаран. Он схватил отца за плечо, и они оба исчезли.

— Посмотрим, сколько вы продержитесь на своих прыжках! — рассмеялся Император и достал из кармана пиджака лазерный пистолет.

16.43

В разрыве реальности Орландо пытался отдышаться.

— Должен быть способ убить эту гниду! — ревел отец, не то от злости, не то от беспомощности. — Без Аудроне мы не справимся. Ей придется вмешаться.

— Я ее к этому психу не подпущу, — Киаран начал отстегивать юбку от платья. — Его сумасшествие сопоставимо с уровнем способностей. Зря я гадал, почему при таком количестве врагов его до сих пор так никто и не смог прикончить!

— Нам повезло, что Тартас смог пробить влияние на свое сознание и создать вибрации, — Орландо сел. — Но Эйзор сказал четко: если Императора не сможет убить Тартас, в ход должна вступить Аудроне!

— Я сам его убью, — прошипел Киаран.

— Остановись! — Орландо сжал пальцы на плече сына. — Ты поддаешься эмоциям, а я уже практически без сил! Аудроне должна отвлечь Императора на себя. И ты прекрасно понимаешь, что без ее вмешательства мы либо перестреляем себя сами, либо поубиваем друг друга.

— Я не подставлю ее под удар, — покачал головой Киаран, передавая отцу юбку от платья. — Держи, тебе сейчас она нужна больше.

Орландо накинул юбку на плечи, словно плащ.

— Не зря деньги на трикламиновую ионизацию отдал, — хмыкнул Орландо.

— Блокировщик сигналов в венце установлен? — спросил Киаран.

— Да. Все, как ты просил. Ни один детонатор не сработает, пока эта штука рядом.

— Надеюсь, что ты прав, — ответил Киаран и выпрыгнул из разрыва реальности.

16.44

Император начал стрелять одиночными, никуда особо не целясь. Перед ним возникли Киаран и Орландо. Киаран тут же исчез. Один из выстрелов Императора угодил в юбку-плащ Орландо и отразился от него, как от «плазмополя».

— Неплохо! — засмеялся Император.

Киаран появился впереди от отца и хотел начать стрелять, как вдруг покорно опустил автомат.

— Не-е-ет! — Орландо протянул к сыну руку, пытаясь совершить прыжок в разрыв, но у него ничего не вышло.

Он застыл точно так же, как и Киаран.

— Да! — кивнул Император и прицелился Киарану в голову.

16.45

— Отец! — раздался голос Аудроне, и Император покосился на дочь, стоящую в одном из проходов.

— Не смей меня так называть! — с ненавистью захрипел Император и прицелился теперь уже в нее.

Выстрел.

Аудроне поднесла руку с браслетом верности к лицу. Лазерный луч угодил в запястье. Трикламиновая черная змея на нем засветилась и отразила его.

Император снова выстрелил. Тот же маневр. Аудроне слегла опустила руку и отразила луч.

— У тебя уже не хватает сил влиять на всех и защищать себя! — Аудроне стремительно шла вперед, переступая через тела убитых министров и лоудов. — Еще пять минут — и ты истощишься!

— За пять минут можно уничтожить Вселенную, — с гордостью произнес он.

Аудроне подошла к Киарану и остановилась рядом с ним.

— Мама по-настоящему любила тебя, — с некой грустью в голосе произнесла Аудроне. — Ты об этом знал?

— У деревенской девчонки была одна задача: на ней я должен был отрабатывать навыки управления и подчинения, — Император покачал головой. — Но не так-то и просто управлять тем, кто сам способен манипулировать тобой.

— Мама посвятила тебе всю свою жизнь. А что сделал ты для нее?

— Я ее любил, — с гордостью произнес он. — А она меня предала…

— Так любил, что не мог подарить главного — свободу? — спросила Аудроне.

— Нет никакой свободы, — прошипел он в ответ. — Я всю жизнь мучился вопросом: люблю Лирелию на самом деле, или это плод ее искусного воздействия на мое сознание? Идеальная иллюзия, в которой я существую? Я отсылал ее подальше от себя, а спустя месяцы возвращал вновь. Пытался заменить другими, и все равно оказывался у ее ног. Вся жизнь в борьбе и отрицании зависимости от того, кто на тебя влияет. Зато, когда Лирелии не стало, я наконец-то понял, что не освобожусь никогда. Что ни предательство, ни даже ее смерть не способны отвратить меня от этой женщины. Нет никакой свободы, — повторил он. — Мы все — рабы своих эмоций и чувств. Лирелия ушла, оставив своего Императора наедине с наследием, о котором я не просил, — он скривил лицо, глядя на Аудроне с такой болью и отвращением, будто и сам не знал, что из этих чувств ранит его сильнее. — Она считала тебя своим ребенком. Рыдала и металась в истерике, когда нашей Аудроне не стало, но все шестнадцать копий приняла за наших дочерей. Это был уход от реальности, от горя, в котором я ничем не мог ей помочь. И оно поселило в Лирелии ненависть ко мне, отцу ее дочерей.

— Потому что вместо того, чтобы быть отцом, ты решил