Железный Аспид. Мир - Н. Мар

если приговором будет ссылка, то к жорвелам. Кситы вот уж четыреста лет бодались с ибрионцами.

— А, Эйден, — скрипнул позади него Тикс, пробираясь к своему креслу. — Ты рано.

— Я не рано. Ты просто не успел соскучиться.

— Его Величество в последнем… десятке сообщений просил не начинать без него: в рукаве Персея затор из-за гамма-всплеска. Но разве тебя это остановит?

— Не хочу, чтобы Джур повлиял на вердикт силой положения или вето. Мы же здесь все знаем, чего он хочет.

— Вернуть тебе корону.

Геронты на своих местах отводили взгляды. Говорить с андроидом на равных могли не многие, и Тикс мирился с тем, что другие бросили его на растерзание железному аспиду. Эммерхейс был в империи персоной краеугольной. Чем больше свободы давал он своим мирам, тем сильнее те убеждались: алмазная диадема принадлежала Эйдену — чью бы голову ни венчала. Так, ему казалось, он был последним рабом в империи.

— Но он не сможет меня заставить, — сказал андроид, чувствуя себя подростком, бунтующим против школьной формы. — Когда я отрекался, по закону он был первоочередным наследником, потому что принадлежал к императорской династии. Но я не принадлежу ни к одной. Династия по нашим законам начинается с рождения первенца. А у меня нет детей. Поэтому отречься автоматом он может только в пользу своих.

— Или как это было двести лет назад — с твоего согласия.

— Так вот я о чем. Я собрал этот трибунал, чтобы империя — а не Джур — решила мою судьбу. После всего произошедшего я сомневаюсь, что достоин. И короны, и других привилегий.

Белый хвост Тикса мотнулся из стороны в сторону. Геронт обернулся, но коллеги вернули ему озадаченный взгляд из-под своих капюшонов.

— Мы… не вполне тебя понимаем.

— Я мог предотвратить гибель трех приграничных планет. Я хочу, чтоб вы знали: я не уничтожил Брану, когда имел такую возможность. За две недели до выстрела. Не только из гуманных соображений — впрочем, неуместных в том случае, — а из-за эгоизма и потери взвешенной логики. Я поддался человеческим слабостям.

— Чувствам?

— Тому, что делает сильными людей, но ослабило машину. В душевной стерильности была моя сила. И смысл как императора.

— Обожди, это когда ты не чувствовал? Когда не позволил запытать моего деда на Кси? Или когда зарезал Гервина? Помню, вот это был номер! Ты же химера, Эйден: человек, машина, вирус. Используй это, наконец!

— Если я приму корону, эта химера будет управлять вами. Лично тобой, Тикс. Тобой, Оуи, и тобой… у тебя нет имени.

Тикс рассмеялся и взял золотой молоточек. Геронты, как по команде, скинули капюшоны: канцлер приготовился огласить вердикт.

— Ты прав в одном, Эйден: тебя не было здесь. Так уж вышло, война есть война. Здесь, дома, мы потерпели неудачу сами. Не смей отбирать у нас эти шрамы, когда мы только-только получили свой первый урок! Когда мы только начали сомневаться, а значит, мыслить разумно. Джур интуитивно чувствовал опасность и выслал парламент на границы. Там мы крутили и крутили наши сомнения… и все-таки провели эвакуацию большей части мирного населения за сутки до удара.

Вот почему Эйден не увидел спасательных шаттлов после катастрофы.

— Я долго думал, что было бы, отступи Вурис по приказу Джура, — произнес он, все еще оправляясь от потрясения хорошей новостью. — И пришел к выводу, что стало бы только хуже: врагов у нас предостаточно, и новая власть сильно пошатнулась бы в их глазах. Получается, в той ситуации ваше решение было оптимальным.

— Видишь? Империя не все на свете провалила без тебя. Мы понесли большие потери, но согласись, даже такого ты от нас не ожидал. То, что ты где-то там вздумал взвалить все на себя и не смог вынести, говорит лишь о том, что ты — не бог. Но мы и не хотим себе бога. Империи нужен… эффективный топ-менеджер. С регулярным отпуском и больничными, если нужно.

Андроид был вынужден признать, что в таком ключе последняя фраза звучала не так уж и страшно. Хотя если смягчать до конца, он предпочел бы слово «главврач». В этом что-то было. Геронты посходили с ума, им пригодился бы хороший доктор.

— Империя — не кондитерская фабрика, Тикс. Для управления таким исполином нужен кто-то более совершенный. Тот, кто готов отдать всего себя. Безусловно! Кто положит на алтарь величия Ибриона все, что у него есть.

— Понимаешь, кого ты сейчас описал? Несчастного психопата, которому чуждо все человеческое. Бездушное ничтожество, неспособное любить по-настоящему. Такого ты нам желаешь? Нет… В древнем мире только те цивилизации стали великими, чьи боги были несовершенны! Только зная, что ты уязвим, мы научимся слышать не одного тебя, а друг друга. А от слов о совершенстве у меня чешется хвост! Ты достаточно вырос, чтобы уяснить одну вещь: мы и совершенства не хотим, — канцлер подался вперед, будто собирался поделиться тайной. — Эйден, ведь в чем беда совершенства? Безупречный судит всех по себе. И получается, что вокруг него, куда бы он ни пришел, одни грешники. А кто обитает среди одних только грешников?

— Дьявол! Я же просил не начинать без меня, — Джур сворачивал триниджет прямо в зале. — Он уже драматизировал?

— Заседание окончено, — Тикс ударил молоточком, и судьи принялись исчезать один за другим: со вспышками, с хлопками и в дымке — каждый на свой фирменный лад.

— Поздно, Джур, — их осталось двое в полутемном зале. — Ты пропустил эпизод, где меня раскатывают, как мальчишку.

— Вердикт?

— Алмазный забой. Пожизненно. Давай, верни мне кайло.

Риз Авир снял корону. Да… Будто проклятье с себя стряхнул.

Глава 40

О разнице между «падать» и «лететь вниз»

Заваленный вопросами, поздравлениями, новостями, Эйден добрался до флагмана только к ночи. Его код открывал любые клинкеты в коллаборате, и андроид заглянул тихонько в каюту Самины. Надеялся, она спит. Не потому что не хотел говорить, а потому что хорошо было бы ей отдохнуть после всего.

«Ну, как-то так себе», — ее записка украшала зеркальный столик, и Эйден ближайшим телепортом прыгнул к себе в апартаменты. Точно такие же. По комнате запрыгали белые ласки — это резвились люцерверы, корабельные ночники.

В центре его спальни, на невидимом ложе из аргона расплескались черные простыни. Из их лепестков выглядывали белые плечи, острые колени, метель