Возвращение в Полдень - Евгений Иванович Филенко

ворчливо откликнулся тектон. Должно быть, он также почувствовал некоторый этический диссонанс в ритуальных фразах. – И вряд ли возьмусь за столь неблагодарное занятие. Все помнят, чем закончились попытки тектонов повлиять на твои поступки.

– Это так всех огорчило, – сказал Кратов невозмутимо, – что меня даже пытались убить.

Шерсть на загривке элуморфа грозно встопорщилась.

– Долго ли ты намерен припоминать болезненный и совершенно нам несвойственный инцидент? – спросил Ночной Ветер с явным неудовольствием.

– При всяком удобном случае, – хладнокровно ответил Кратов.

– И мы принесли тебе извинения. Искренне и чистосердечно. Тебе мало? Если ты собрался о чем-то говорить с тектонами, то избрал неверную интонацию.

– Теперь мой черед извиняться, – сказал Кратов без тени раскаяния в голосе. – Иногда я забываюсь и становлюсь неоправданно дерзок. Вам ли не знать? Прошу меня простить, и начнем сначала.

– Неплохая мысль, – проворчал тектон. – Итак?

– Позвольте мне отправиться в Белую Цитадель.

Кратов приготовился высказать все доводы, над которыми долго и старательно размышлял, выстраивая убедительнейшие периоды и неотразимые аргументы.

Но тектон сказал коротко:

– Отправляйся.

Кратов растерянно попятился и сел на скамеечку возле выхода с веранды.

– Так просто? – спросил он.

– Проще некуда, – буркнул тектон. – Ты сам знаешь, что у тебя на это есть все права. Странно, что ты так долго тянул. Мы уж и не надеялись.

– Спасибо, – проронил Кратов.

– На здоровье, – по-кошачьи фыркнул тектон. – Не думаю, что ты чем-то рискуешь в этом путешествии. В недрах «Гарпуна Судного Дня» найдется место для пассажира.

– «Гарпун»? – переспросил Кратов. – Так называется корабль?

Он определенно слышал это имя раньше. В одном из своих вещих снов. Кто-то из виртуалов изначально знал, чем все обернется, знал больше, чем сам Кратов, и пытался его подготовить. Что противоречило тому, как он представлял себе природу наведенных «длинным сообщением» сновидений, и крепко отдавало мистикой.

– Это не моя идея, – сказал тектон недовольным тоном. – Я и многие мои коллеги полагаем, что звучит претенциозно и не совсем осмысленно. Никто никого не собирается поражать зазубренным острием. И уж тем более судить! Простая исследовательская миссия. Туда и обратно. Осмотреться, собрать информацию, раскланяться, если найдется с кем. И домой во весь опор, пока там не спохватились. А уже дома, в спокойной обстановке, обобщить и осмыслить пережитое. Кстати, я и сам с радостью отправился бы.

Кратов засмеялся.

– Я невольно отпустил какую-то остроту? – с неприязнью спросил тектон.

– Нет, учитель. Сегодня вы не первый, кто высказывает такое желание.

– Надо думать, – проворчал тектон. – Но формат миссии не предполагает случайных участников. В отличие от тебя, я даже не могу апеллировать к высшей справедливости. Но, возможно, в другой раз, когда «Гарпун» вернется.

– Если вернется, – машинально поправил Кратов.

– Что за вздор! – раздраженно возразил тектон. – Когда вернется. По нашим оценкам, это вполне безопасное предприятие. Сверхтяжелый корабль, прекрасно защищенный. Опытный экипаж. И пассажир, который будет паинькой и не полезет своими крохотными ручонками к управлению. Тем более что у него не будет на то ни единого шанса.

– Но меня же не запрут в клетке, – осторожно уточнил Кратов.

– Запрут! – не без злорадства обещал тектон. – Именно запрут! И выпустят только по прибытии на место. Так надежнее и безопаснее… для всех. Ты не успеешь заскучать, брат. По нашим оценкам… если хотя бы в чем-то верны гипотезы о физике Базовой Матрицы… все путешествие займет декаду, от силы две. Туда и обратно, – повторил тектон с нажимом. – Ничего не трогать, мебель не двигать, посуду не ронять, в чужом доме не наследить. Деликатнейший визит вежливости. – Тектон прекратил рыскать по беседке и грузно опустился на скамейку напротив. Его желтые глаза-плошки устремились на Кратова. – Есть еще темы, которые мы должны нынче обсудить?

– Пожалуй, нет, – признал Кратов.

– Ты не жалеешь о цене, которую уплатил за полученное знание? Отказался от дара предвидения, от личного бессмертия… Оно того стоило?

– Это были фальшивые дары, – сказал Кратов. – Не уверен, что захочу жить вечно.

– Тахамауки кого угодно озадачат, – хмыкнул тектон. – Но никто не обязан следовать их путем.

– А существует иной путь?

– Возможно, – рассеянно сказал Ночной Ветер. – Возможно. В этой вселенной существует все, что можно только вообразить, и во множестве вариаций…

Тектон задумчиво поскреб когтями мохнатую физиономию.

– А теперь слушай внимательно, – сказал он, понизив голос. – На самом деле все не так радужно. То есть мы надеемся, что миссия будет безопасной и завершится грандиозным успехом. Или, по крайней мере, вы долетите до конца туннеля, упретесь в тупик, пожмете плечами и с чувством глубокого разочарования повернете в обратном направлении. Все может обстоять самым ужасающим образом. Иная физика, иная метрическая парадигма. Вполне может статься, что «Гарпун» просто растает в том мире, как льдинка в кипятке. Или долетит и увязнет там навсегда. И никто не придет вам на помощь. Ты будешь обречен на долгое и скучное умирание. Кстати, твой отказ от бессмертия окажется более чем оправдан. Может произойти что угодно, находящееся за пределами нашей фантазии. Я не пытаюсь тебя отговорить или запугать. Но, вероятнее всего, это дорога в один конец.

– Учитель, – сказал Кратов:

Доводилось и мне

Слыхать о пути без возврата,

Что нас ждет впереди, –

Но не чаял, что нынче-завтра

Тем путем мне пройти придется…[42]

– Я давно хожу дорогами в один конец и всегда возвращаюсь. Я не переменю своего решения.

– Хотел бы я знать, – промолвил Ночной Ветер, склонив громадную голову к плечу, – что за причина вынуждает тебя с такой удивительной готовностью пренебрегать своей единственной и неповторимой жизнью.

– Это не так, – возразил Кратов. – Именно сейчас я ценю свою жизнь, как никогда прежде. Мне есть для чего жить. Всегда было, но сейчас в особенности. И если миссия окажется под угрозой, придется весьма кстати пара лишних крохотных ручонок, которые любое препятствие разнесут в труху ради спасения.

17

Кратов решил, что Галактика простит ему эту маленькую вольность, и дважды использовал сверхстабильный дипломатический канал ЭМ-связи в личных целях. Вначале он вызвал Стаса Ертаулова, который погряз в амурных делах где-то на диком побережье Аравийского моря.

– Ты знаешь, кто такой Длинный Эн? – спросил Кратов без предисловий.

– Похоже, некая персона немалого роста, – осторожно предположил Стас. – А я должен это знать?

– Мы втроем, на борту «гиппогрифа»,