Хроники отряда Кси. Противостояние. - Елена Долгова

– Я не врач, и, даже когда перевожу целые фрагменты работы Сай-фина, по большей части не понимаю их смысла. доктор Сантос, вы будете в нашей задаче разумом, а я только словарем.

– Вы хорошо говорите на эсперанто.

– Я всего лишь быстро учусь.

Сантос ввел последний фрагмент исходных данных и коснулся панели, запуская расчет.

– Мы обследовали Ангелину, пока ситуация оставалась некритической, здесь полная модель ее организма и частичная – этого самого «пратибик» . Примерно десять часов уйдет на расчет всех вариантов. С учетом пробелов в наших знаниях, их окажется много. Результат мы проверим на модели и сократим число. Потом опять проверим.

– Сколько понадобится времени?

– Полагаю, несколько дней.

– И насколько надежен результат, скажите честно, доктор Сантос?

Врач вздохнул.

– Вы точно хотите правды? Он все равно ненадежен. Затрудняюсь сказать, насколько. Мне страшно применять то, что получится...

Влад приблизился и похлопал Сантоса по плечу.

– Побольше уверенности, коллега, не надо ориентироваться на провал... А вас, Ке-орн, я должен снова проверить сканером и взять образцы крови.

-- Не хочу.

-- Не упрямьтесь, пожалуйста, сканирование – ради вашей же пользы, проверка крови – ради нас всех. Осшейн Первый -- сомнительное место… А вдруг инфекция или новый вид наноботов...

Уже за дверью лаборатории Влад, не прикасаясь к шприцу, устало опустился в глубокое кресло.

– Садитесь напротив, Ксанте. Есть важный разговор.

– Проверка крови – предлог?

– Вы проницательны, одобряю. Кровь я давно проверил, с нею все в порядке, но хотелось бы поговорить без Сантоса... Могу я выражаться прямо, притом без риска вас оскорбить?

– Да.

– Ангелина вам дорога, я это знаю и вижу, но есть вероятность, что она погибнет при попытке лечения. Ваш народ эмоционально нестабилен, и я опасаюсь проблем... с вашей стороны.

Сирмиец кивнул, теперь он смотрел так, словно Влад целиком состоял из прозрачного стекла, и хирург незаметно поежился.

– Опасаетесь, что я сорвусь и убью вас, Сантоса, себя, или кого-то еще?

– Черт! Я хотел выразиться гораздо более вежливо, но да... ваши соплеменники плохо переносят утраты и перестают себя контролировать.

– Вы во власти предубеждений и плохо нас знаете.

– Не надо спорить, пожалуйста, – мягко, насколько мог, отозвался хирург. -- Я не хотел вас оскорбить... Но уже здесь, на базе, вы на моих глазах провоцировали Чиркано. Ваш побег на Осшейн тоже выглядел… импульсивно. Земляне так не делают. По крайней мере, почти все.

– Я вас понимаю, но... Осшейн тут ни при чем. Давайте, попробую объяснить. Смысл жизни у таких, как я -- служить Сирме. До поры до времени все так и было. Я выполнял приказы и следовал политике триумвиров. А потом все пошло под откос -- ваш отряд Кси разорвал договор, мы приняли бой и проиграли. Кодекс чести запрещает сирмийскому офицеру сдаваться и предписывает смерть в бою. Я свой долг не выполнил, остальное не имеет значения, и на Чиркано мне наплевать.

– Но вы же не виноваты, в том, что выжили.

– Знаю. К тому же гибель моих людей была спланирована Сой-карном. И все же его предательство ничего не меняет.Если кодекс чести требует сражаться до конца, я должен сражаться. Выжить в такой ситуации – позор, и теперь, слушая вас, я переживаю этот позор заново.

– Боже мой...

– Вы возмущены, доктор?

– Возмущен? – Влад вдруг ощутил, как сильно у него горят щеки. – А не должен? Я спасал вас и лечил, как только мог, приходил в спецблок каждый день и выиграл вашу жизнь у обстоятельств, а теперь, оказывается, все это зря. Знаете, Ксанте, мне плевать, чего требует сирмийский кодекс чести...

– Не сердитесь, доктор...

– Вы что, смеетесь?

– Нет. Мне очень нравится ваше упорство. Оставим кодексы в покое. Что касается нашей расы – вы уверены, что знаете правду?

Влад вздохнул, он уже овладел собой. «В конце концов, сирмийцы это только сирмийцы. Он вежлив, и на том спасибо».

– А вы-то знаете эту правду, Ксанте Ке-орн?

– Я знаю.

– Можете мне ее рассказать?

– Почему бы нет? Это уже ничем не навредит Империи…Четыреста лет назад мы, как и вы, жили на Земле. Точнее — наши и ваши предки ничем друг от друга не отличались. Вы знаете про исследования Коппиджа?

-- Да.

-- И что вы скажете о них?

-- Прошло уже четыреста лет. В те времена и в тех условиях, человечество взвесило риски и создание супервиро запретили. Уже созданных сверхлюдей взяли на учет.

-- Их ссылали на Фобос.

-- Только тех, кто сопротивлялся.

-- У нас, на Сирме, думают иначе, но спорить сейчас ни чему. Я собирался рассказать про другое… Четыреста лет назад люди покидали Терру. Некоторым надоела размеренная жизнь, кто-то не вписался в социум. Самые активные хотели новых впечатлений и согласились на переселение, даже если дорога окажется в один конец.