Попаданка. Сердца трех - Ясмина Сапфир

Глубокие, большие, миндалевидные. Я таких пока еще не встречал, хотя рассказывали – у людей рождались подобные женщины с кровью татар.

Она была идеальной во всем. Достаточно спортивная и фигуристая, достаточно стройная и подтянутая. Достаточно красивая на лицо. Губки пухлые, но не слишком. Ярко-рыжие волосы собраны в обычную косу.

– Капитан? Вы хотите еще получить какие-то сведения?

Даже уже и Кардивии надоело ждать, пока я очнусь. На часах значилось три двадцать по времени Земли, которое в Союзе было принято за основу, как только были созданы луты.

Мы не были столь же сильными, как ррелькоры или хеститы. Не имели такой же ловкости, как ыны – странные гуманоиды, как будто покрытые не кожей, а корой, и вроде бы произошедшие от растений.

Однако мы обладали большим набором выдающихся качеств. Скоростью и ловкостью, чуть меньше ынов, силой – слегка меньше хеститов и напором чуть меньше, чем у ррелькоров. По итогу, мы всегда побеждали в бою равное количество воинов других рас. Да и более многочисленные войска разных рас – тоже.

В результате, Земля стала столицей нашей Галактики, и время определяли по ней же. Руководящее государство на этой планете – Россия – дала другим свой язык – и он стал общесоюзным.

Мда… Три двадцать… выходит, я пялюсь на Наллету уже полчаса?

Я? Опытный разведчик, воин и ликвидатор?

Я усмехнулся и покачал головой.

Ладно. Любовь – это не самое худшее, что может случиться со мной в этой миссии.

Так, что пора действовать и можно уже отпустить Кардивию…

Хотя-я-я…

– Какие отношения связывают Лехова и ар-мен-дальерку? Если он из-за нее пошел на ухудшение своего положения и отчасти – крушение авторитета на собственной, личной космической станции?

Пока Кардивия «думала» – а точнее подгружала нужные сведения – я неожиданно, впервые в жизни, испытал яростный приступ ревности. Злился, бесился до сжатых кулаков и желания ударить хестита и ждал «вердикта» искусственного интеллекта.

Однако он совершенно не успокоил.

– Такой информации в моей базе нет. Лехов относится к Наллене неплохо. По слухам – именно он выходил ее после попадания и спасения, выделил ей большую каюту, и обеспечил отличные условия. Но являются ли эти двое любовниками или нет – сведений я не вижу.

Я рыкнул – просто уже невольно вырвалось. Ярость, что клокотала в груди от мысли, что этот лысый инопланетник, уродливый по меркам людей, лапает Наллету и даже… укладывает ее в собственную постель, заставила сжать кулаки. Я чувствовал, как напряжение нагнетается в каждой клетке, и мышцы звенят от желания действовать – драться, бороться…

Я хотел навалять Лехову, хотя совершенно не был уверен, что между ним и Налленой, действительно, есть отношения. Это было подобно инстинкту. Набить ему морду, дубасить, пока не скажет, что не претендует на эту женщину абсолютно.

Это было нерационально и так на меня непохоже…

– Мне поискать еще? Или достаточно? – тем временем, снова потеряла терпение Кардивия.

– Хватит. А что там с радарами?

– Пока никаких данных нет.

– Продолжай сканирование, меняй рандомно и системно настройки и информируй.

– Да, капитан!

Я собирался выпить еще тоника, даже достал его из холодильника, где в силовом поле хранились готовые блюда – не холодные, а нужной температуры – и вдруг вновь попросил:

– Верни мне изображение Наллены. В человеческий рост и трехмерное.

– Вы уверены?

– Да!

– Сделано, капитан.

– Свободна. Кардивия, отключайся.

Я сцапал бутылку тоника и опять приблизился к попаданке. Она казалась одновременно сильной и беззащитной, такой, ради которой хотелось совершать все эти странные глупости и нелепости. Вроде признаний с придыханием, подарков, цветов, комплиментов. Вроде танцев где-то на празднике, вместо общения с коллегами и приятелями на темы, которые тебя занимают.

Вроде прогулки неведомо где, когда под ногами будто и не земля – а нечто пухово-мягкое, не осязаемое, невесомое. И словно гравитация отключилась. А ты, почти не касаясь почвы, шагаешь без смысла, просто лишь ради того, чтобы двигаться рядом с ней …

– Капитан! – внезапно обрушился на меня голос Кардивии.

– Что? – встрепенулся я. – Нашли станцию?

– Пока нет. Но я обнаружила для вас информацию о Наллене. Она числится, как непроверенная. Однако с пометкой, что, вполне возможно, именно поэтому попаданка служит пиратам.

– Выкладывай! – я так обрадовался, будто миссия уже выполнена.

Глава 4

Наллена

Фасталь нес меня слишком уж осторожно, даже я бы сказала – практически нежно. Огибал стены звездолета, чтобы мои ноги их не задели, аккуратно проходил между отсеками. И по лестницам тоже старался идти так, чтобы меня не трясло.

Мы добрались до нужных покоев: тех, где жили я и Дамир. Уже почти год как Фасталь «за особые заслуги перед командой», как он сам в тот момент выразился, выделил мне целый небольшой домик на своей станции. Тут была просторная гостиная, с круглым столом и креслами, будто, мы с сыном, реально, приглашали каких-то друзей. Две спальни: для меня и ребенка, две ванных с джакузи и прочими чудесами местных технологий, и огромный рабочий кабинет. Здесь мы с Дамиром смотрели фильмы или изучали всепланетные новости на большущем виртуальном мониторе мощного суперкомпьютера. Его тоже выделил нам Фасталь.

Мне чудилось – он это сделал исключительно в качестве компенсации, когда Сех не позволил снять ужасный ошейник с сынишки, хотя хестит на этом настаивал. Вроде как поощрительный приз.

Впрочем, я бы лучше жила в маленькой коморке, но собственной и не у пиратов на станции.

Ну да ладно: имеем пока лишь то, что имеем.

Ведь, если бы не Фасталь, мы с Дамиром вообще бы погибли.

Так, что мне теперь грех жаловаться.

Капитан занес меня в гостиную и уложил на мягкий диван.

– Мамочка! – Дамир услышал, что мы пришли, и метнулся ко мне.

– Что с ней? – вскрикнул испуганно.

Я не могла нервировать сына и поэтому открыла глаза.

Фасталь подмигнул, улыбнулся.

Понял? Догадался, что я их всех обманула? Но почему же тогда он столь спокоен и позитивен? Даже не возмущается, не рычит и не угрожает? Да и нес меня сюда на руках. А ведь, если он понимал, что я нахожусь в сознании и только лишь притворяюсь, мог бы заставить идти.

Я удивленно и растерянно изучала лицо капитана. Из-за полного отсутствия бровей он как бы и не мог хмуриться, точнее, это никогда не было особо заметно. Ухмылка и улыбка Фасталя выглядели практически одинаково. Ну еще бы! Он же хестит, и зубы у них заостренные.

Так что я решительно не понимала – какой реакции ждать от капитана.

Дамир подбежал и обнял.

Фасталь же вдруг устроился в кресле и наблюдал, хитро прищурившись.

В принципе, конкретно этому пирату я вполне доверяла. За все время жизни на «Лекалте», Фасталь меня не обидел ни разу, и другим не позволял обижать. Стоило кому-то намекнуть: мол, тут женщина, а нам с парнями женщин редко удается оприходовать, Фасталь сразу же очень жестко и категорично ставил на место зарвавшегося орангутанга. И ни с какими постельными намеками даже близко ко мне не подпускал.

Но сейчас-то я его обманула! Отчасти даже – подставила. Если Сех выяснит, что мой обморок и дурнота – не более, чем постановка… неизвестно, что он предпримет. Меннар – жестокий бандит, без жалости и стыда.

Да и Фасталь – не какой-то там обычный инопланетник. Он – космический преступник, и это никогда нельзя забывать, тем более – сбрасывать со счетов.

Капитан слегка подождал, дал нам возможность пообниматься, а затем настойчиво попросил:

– Дамир, иди-ка пока что к себе. Нам с мамой надо поговорить.

Сынишка поцеловал меня в нос и послушно отправился восвояси.

Я села на край дивана и воззрилась на спокойного Фасталя.

А тот, без предисловий и всяких там экивоков, вдруг заявил:

– Я понял. Все понял, не сомневайся.

Я вгляделась в спокойное, суровое лицо капитана и, внутренне вся дрожа, тихо и боязливо спросила:

– Ччто поняли? Что вы хотите сказать?

– Я знаю, что ты сделала в рубке. Не бойся. Я тебя не выдам, тем более – Сеху Меннар.

А вот это была уже новость! Я хлопнула глазами от удивления, и ошарашенно посмотрела на капитана.

– Почему? Почему вы меня не выдадите? И, если все сразу поняли, то почему же не дали знать, несли меня, и подыгрывали…

Хестит скрестил руки на груди и уставился на меня,