Ким Робинсон - 2312

Варам попросил пилота высадить его; они опустились на ближайшее пшеничное поле, примяв при снижении круг. Варам выбрался и пригнулся: большие лопасти винта вращались над ним; он, пригибаясь, побежал от машины, которая тем временем снова поднялась в небо.

Свон подбежала к нему и, грязная, обняла. Он извлек из ушей беруши и спросил, как она. Отлично, ответила Свон, замечательно провела время, делила яму с волком, но все обошлось, как она и надеялась, хотя все же приятно получить эмпирическое подтверждение нормальности такой ситуации, когда один участник может съесть другого… Варам заметил, что она немного не в себе. Свон согласилась, что сейчас неплохо бы вымыться, поесть и устроить небольшой перерыв перед возвращением к работе. Варам показал на вертолет, все еще висевший вверху, и, когда она приняла его план, он жестом велел пилоту снизиться. Они забрались в кабину. После этого стало слишком шумно для разговоров, и пришлось ждать до Йеллоунайфа; Свон прислонилась к его плечу, улыбнулась и уснула, несмотря на шум.

Выяснилось, что, высаживая животных в десяти тысячах мест, «реаниматоры» кое-где столкнулись с сопротивлением — во всяком случае так казалось сначала, хотя никто ни в чем не был уверен. Но работали так, словно у них было всего несколько дней: передвигались на вертолетах, выпустили управляемые роботами тракторы на солнечной энергии (трактора разбрасывали семена и походили при этом на сельскохозяйственную технику, которую можно увидеть на старых фото), со скоростью пятьдесят штук в час высаживали двухметровые деревья, пока запас не кончился (кое-где Реанимация включала и ботанические элементы). Остановить тракторы оказалось трудно. Хотя люди пытались это сделать.

Но не обошлось без происшествий, и в Йеллоунайфе следили за событиями по всей Земле. Реакция землян была самой разнообразной: от осанны до артиллерийского огня, от приветствий до проклятий и все промежуточные варианты самого разного рода — например Совет Безопасности США собрался на срочное заседание, но никакого решения не принял. Орангутанги по всей Юго-Восточной Азии, речные дельфины вновь в устьях крупных рек, тигры в Индии, Сибири и на Яве, гризли в горах Северной Америки… неужели наконец произошло вторжение чужаков, которого боялись несколько столетий? Без спроса; деструктивный шаг; среди животных есть крупные хищники, они будут убивать людей; это не может быть хорошо. Конечно, такой десант сбивает с толку. А сбитая с толку власть всегда опасна.

Но они видели и то, что от внимания земных новостных каналов не ускользнуло: животные приземлялись в местах своего прежнего расселения; при необходимости эти районы смещались с учетом перемен климата после исчезновения этих видов. К тому же вернулись в основном не генетически модифицированные организмы, хотя размножение в террариях привело к появлению большего генетического разнообразия, чем в оставшихся на Земле популяциях. Это был подготовленный лично Варамом пакет информации, и он с удовлетворением отметил, что земные СМИ это подхватили. К тому же в новостях отмечалось, что животных высаживают в основном в заповедниках дикой природы, а также в горах, пустынях, на горных лугах и вообще в местах, редко посещаемых людьми, — никогда в городах и всего раз-другой в деревнях. Деревня в Колумбии, пережившая нашествие ленивцев и ягуаров, уже изменила свое название на Макондо[128] и собиралась оправдать это новое имя.

Какое-то время Свон спала на диване в импровизированном конференц-центре. Варам обнаружил, что тревожится, теряя ее из виду. По отношению к нему она по-прежнему вела себя страстно, на нее сильно подействовала ночь, проведенная с волком. Она заснула, положив голову ему на колени. Бедняжка все еще казалась худой, почти как в туннеле.

— Хочу вернуться, — сказала она, проснувшись в очередной раз. — Пойдем со мной. Хочу снова пойти за карибу, там нужны загонщики. Может, увижу своего волка.

— Хорошо.

Он проверил состояние дел, и наутро они присоединились к группе, направлявшейся на север, и приветствовали друг друга на солнечном морозном восходе. Свон перегнулась через него и смотрела прямо на солнце.

— Здесь тоже можно обжечь глаза, — сказал он. — Глаза можно обжечь даже на Сатурне.

— Знаю, знаю. Я смотрю не глядя.

Новый свет тысячами осколков отражался в поверхности воды. У реки Телон они приземлились и вышли, вертолет улетел, и они вдруг оказались на просторах ветреной тундры, шли по хрустящей или хлюпающей поверхности, чем-то похожей на ледяную поверхность Титана. Варам уменьшил поддержку своего корсета и постарался приспособиться к ходьбе по болотистой почве. Какое-то время движение по пересеченной местности, по полузамерзшей тропе карибу напоминало работу с уолдо, и, если вспомнить о корсете, в каком-то смысле так и получалось.

Варам выпрямился и осмотрелся. Солнце, отражаясь от воды, проникало в мозг, и он отрегулировал поляризацию очков. Свон сняла очки и смотрела вокруг невооруженным глазом: иногда она пошатывалась, на щеках замерзали слезы, но она смеялась и стонала, как в оргазме. Варам попробовал это всего раз.

— Ослепнешь, — сказал он.

— Они все время так. Живут, не защищая глаза очками!

— Мне кажется, инуиты защищают глаза, — возразил он. — Полоски кожи или что-то вроде. Им приходилось приспосабливаться. Приноравливаться. Жизнь удерживала их здесь, собственная жестокая планета не давала развиться полностью.

Она рассмеялась и бросила в него снежком.

— Врешь! Мы пузыри Земли! Пузыри Земли!

— Да, да, — сказал он. — «Из Ларк-Райза в Кэндлфорд»[129]. Мы это тоже проходили. «Оказавшись одни в полях, они подпрыгивают, подскакивают, как можно легче касаясь земли и крича: „Мы пузыри Земли! Пузыри Земли! Пузыри Земли!“»

— Точно! Ты вырос монотеистом?

— Разве мы все не таковы? Я читал об этом у Кроули[130]. И я не могу прыгать и скакать при такой силе тяжести. Споткнусь и упаду.

— Перестань, надо тренироваться. — Она посмотрела на него. — Здесь ты должен много весить. Но ведь ты здесь давно, должен был привыкнуть.

— Я не очень много ходил, признаюсь. Работа сидячая.

— Воссоздавать Флориду — сидячая работа? Тогда хорошо, что ты явился сюда.

Свон была счастлива; он довольный шел за ней; преувеличивая воздействие g, чтобы подразнить ее. Холодный воздух и солнечный свет придавали дню хрустальную прозрачность.

— Хорошо, — признался он.

Так они шли на восток по краю следа оленьего стада. Свон устанавливала транспондеры, фотографировала следы, брала образцы почвы и помета животных. По вечерам они присоединялись к другим наблюдателям в большой столовой палатке, которую ежедневно устанавливали на новом месте. В короткие ночи спали на диванах в той же палатке, всего несколько часов, прежде чем позавтракать и отправиться дальше. На третий день прилетел вертолет Королевской канадской конной полиции; их арестовали и отвезли в Оттаву.

— Какого черта! — воскликнула Свон, глядя, как уходит вниз земля. — Мы ведь даже не в Канаде!

— На самом деле в Канаде.

Обширные пшеничные поля днем выглядели совсем иначе, чем утром, когда они вставали.

— Ты только посмотри! — воскликнула Свон, с отвращением показывая вниз. — Похоже на зацветший пруд!

Когда в Оттаве их освободили, Свон отвела Варама в местный Дом Меркурия, помыться и разобраться, что происходит. Много новостей о Реанимации — со всего света, все пытались рассказывать Свон истории одновременно, в обычной манере новостников, только гораздо хуже, поэтому им трудно было выловить собственную историю, в особенности почему их забрали. Отпустили их, не предъявив никаких обвинений, и, похоже, никто в Оттаве не знал, за что все-таки их арестовали.

В новостях можно было подбирать материалы по разным принципам: в алфавитном порядке, по району, по другим категориям: худшее приземление, действия животных, красивые или комические, жестокость людей к животным, агрессивное поведение животных по отношению к людям и так далее. За едой они смотрели новости на экране в столовой, потом бродили по узким улицам вдоль черной реки и каналов, иногда заходили в пабы, чтобы выпить и посмотреть еще новости. Вскоре Свон начала ввязываться в пьяные споры с другими клиентами; она не скрывала свое космическое происхождение — принимая во внимание ее вид, это вообще было бы трудно: уж слишком изящно и стильно двигалась она в своем корсете. Вараму казалось, что люди поглядывают на нее со страхом.

— Вышла прогуляться из Дома Меркурия, вот откуда я, — говорила она, когда люди начинали злиться; это, конечно, помогало, но не было идеальным решением.

— Вы должны радоваться, что к вам возвращаются животные, — говорила она. — Вы так долго были отрезаны от них, что забыли, какие они замечательные. Они равные нам братья и сестры, превращенные в живое мясо, но если это происходит с ними, то может произойти и с вами. Вы мясо. От вас несет!