Очень Большой Лес. Том 1 - Василий Головачёв

или генератор байка. Снять бы. Только чем?

– Любой наш мотик или велик имеет сумку для инструментов, по логике, такой же должен быть и здесь.

– Мы его уже осматривали и не нашли.

– Потому что плохо искали.

Редошкин подёргал за решётки сзади станины байка, попытался приподнять седло, и ему это удалось.

– Кубыть тебя топором! Я же говорил!

Конец седла неожиданно встал вертикально, и под ним обнаружилась камера хранения размером с десятилитровую канистру, в которой в специальных гнёздах аккуратно были закреплены инструменты, вполне соответствующие тем, какими снабжались земные колёсные машины.

– Ура! – Редошкин поднял над головой замысловатой формы предмет. – Ключи!

После недолгих примерок найденных загогулин к выступам и отверстиям на раме байка они сняли батарею пластин длиной в метр, вскрыли её и обнаружили внутри четыре стержня, на которые были нанизаны круглые шайбы толщиной в сантиметр каждая. Три стержня, изъеденные порами, имели вид облитых кислотой, и шайбы на них рассыпались в серый порошок, стоило до них дотронуться. Четвёртый стержень тоже был тёмно-серым на три четверти, и целыми на нём были только две шайбы, имеющие цвет ртути.

– Ну и ну! – покрутил головой Редошкин. – Остались две батарейки, если это, конечно, батарейки. Хорошо, что ты учуял момент. Далеко до чёрного леса?

– Километров триста.

– Представляешь, если бы заряд кончился и нам пришлось бы возвращаться домой пешкодралом?

– Именно это я и представил.

– Как думаешь, это какой-то вид топлива или электрический элемент?

– Не знаю.

– Сдаётся мне, эти шайбы представляют собой нечто вроде твэлов[8] на ядерных реакторах.

– Потом будем разбираться, давай искать такие стержни.

– А если не найдём?

– Сержант!

– Понял, товарищ майор! – кинул два пальца к виску Редошкин.

Полезли по фрагментам ракеты, которые уже единожды осматривали. Однако на сей раз было понятно, что именно следует искать, поэтому в первую очередь осмотрели кормовой отсек яйцевидного аппарата, который являл собой вместилище груза, перевозимого инопланетными торговцами, и склад разнообразного оборудования.

Уцелевшие ячейки, усеивающие внутренние стены отсека, в которых и хранились вещи, в том числе одежда и обувь, а также какие-то товары, уже были вскрыты переселенцами. Многие из них были забиты непонятными предметами наподобие длинных двузубых вилок и дисков с загнутыми краями, приспособленных землянами под тарелки и блюда, и в хозяйстве лагеря пригодиться не могли. К счастью, нашлись невскрытые соты, и после недолгой возни Редошкин с торжеством высадил дверцы двух ячеек, которые оказались набитыми знакомыми сумками с инструментом и самыми настоящими с виду мячами для большого тенниса.

– А это что ещё за хреновина? – вытащил один шар Редошкин. – Тяжёлая! Не особенно-то ракеткой отобьёшь.

Максим повертел в руках белый пушистый шар диаметром десять сантиметров, действительно весивший не меньше трёх-четырёх килограммов, обнаружил на противоположных боках шара крохотные выступы чёрного и красного цвета.

– Кнопки.

– А вдруг это гранаты? – издал смешок Редошкин. – Почему нет? Возили же они с собой «фаустпатроны»? Может, где-то в галактике идёт война, и пилоты доставляли какой-то из противоборствующих сторон контрабандное оружие. Или неконтрабандное. Давай проверим.

Максим заколебался.

– У нас хватает оружия.

– А гранат всего две штуки осталось.

– Испытаем, но позже, возьмём с собой десяток.

Начали ещё раз тщательно осматривать разорванные взрывами отсеки яйца. Не нашли ничего, что хотя бы отдалённо напоминало аккумуляторы. Затем Редошкину в голову толкнулась полезная мысль.

– Командир, а что если и ракета использовала такие же аккумуляторы? Дюз у неё нет, только расширения на корме. Может, там они и установлены?

Максим присмотрелся к остаткам кормы.

Один из четырёх баков, похожих на обтекатели двигателей земных космических кораблей, был разорван в лохмотья, два смяты, но оставшийся четвёртый сохранил свою форму.

– У нас нет ни резаков, ни сварочных аппаратов…

– А вдруг инструменты в мотике подойдут? Эти парни всё крепили болтами и гайками.

Облазили отсек со всех сторон, обнаружив с полсотни выступов разного размера и формы, напоминающих головки болтов, и столько же отверстий. Примерили инструменты, которые, к удивлению Максима, подошли к ним идеально.

– Как тебе моя идея, командир? – обрадовался сержант. – Видать, и за пределами Земли техника пошла по пути стандартизации, типизации и экономии.

Провозились почти час, но всё же вскрыли уцелевший «обтекатель», находившийся на самом верху лежащего на боку отсека. Почти сразу наткнулись на знакомые батареи из пластин, упакованных сложной конструкцией в один пакет. Правда, все они были погнуты, а наборы шайб внутри оказались серого цвета и рассыпались в прах.

– Забодай меня комар! – в сердцах сказал Редошкин. – У этих кончился ресурс. Боюсь, и в остальных блоках будет то же самое.

С большим трудом вскрыли один из помятых «обтекателей», убеждаясь в отсутствии целых «батареек». Однако один из стержней внизу пакета оказался неповреждённым, шайбы на нём блестели как жидкое серебро, и Максим вздохнул с облегчением. Очень не хотелось остаться без такого удобного транспорта, как аэробайк.

– А я уже нос повесил, – признался Редошкин. – Всё-таки везучие мы с тобой, командир.

– Везучие, – подтвердил Максим, вспомнив убитого Хасика.

Редошкин сунулся было внутрь отсека, но Максим его остановил.

– Погоди-ка.

– Чего?

– Во-первых, мы без перчаток, спокойно можем получить удар током.

– Да вроде это не электричество.

– Во-вторых, видно, что шайбы являются некими топливными элементами и хранят энергию. Что если они из какого-то радиоактивного металла? Из кобальта или, что ещё хуже, из плутония? Получим облучение – и кранты.

Редошкин оценивающе глянул на стержни.

– Не похоже на плутоний.

– А ты его видел хоть раз?

– Нет, но тут есть соображения. Батарейки стоят на байке, у которого нет радиационной защиты. Если бы это был кобальт или плутоний, понадобилась бы толстая свинцовая плита, чтобы водила не получил смертельную дозу. А раз так, шайбочки не являются радиоактивными изотопами.

– Твоими устами да мёд пить. Но это не химический реактор и не пирамидки наподобие тех, что использовал инженер Гарин в своём гиперболоиде.

Редошкин сморщился.

– Толстой обрадовался бы, услышав, что в наши времена кто-то читает его романы. Согласен, хитрость какая-то в этих батарейках имеется, но пусть её выявляют специалисты. Главное – мы теперь можем ещё полетать какое-то время, не обращая внимания на ресурс.

Заменили стержни, подсознательно стараясь не касаться контактов (их было немало), оседлали аэробайк.

– Погнали.

Лес распахнулся под ними бескрайней зелёной равниной, уходящей во все стороны к бесконечному горизонту. В глаза брызнули лучи полуденного солнца. Максим слегка повернул аэробайк, чтобы оно не светило в лицо, и поднялся на высоту не менее десяти километров.

В отличие от земной атмосферы давление воздуха Заповедника падало не так быстро, и если на Земле уже с высоты одного километра