Эпицентр - Евгений Иванович Филенко

– В этой игре возможно все, мой друг… – Тоссфенх разогнулся и встретил Кратова прямым взглядом – глаза в глаза. – Вот сейчас я сделаю очередной ход, который поставит вас в тупик… а в это время какой-нибудь из бесчисленных ваших кораблей наткнется на точно такую же планету… как вы это называете… «голубого ряда». Хотя правильнее было бы говорить: «зеленый ряд». Ведь вы души не чаете в хлорофилле, это фундамент вашего метаболизма… Так вот: наткнется ваш разведчик на эту планету-близнец и беспрепятственно предъявит на свою находку право «пришедшего первым»! И окажется перед вами на весах целых две планеты «голубого ряда». Как поступите вы тогда? Пожертвуете ли вашими убеждениями? Отдадите нам Хиуссоахасас, чтобы поскорее заняться тем, что само идет в руки? Или продолжите эту изнурительную игру в Пришедшего Первым?

– Послушайте, советник, – осведомился Кратов. – А у вас самого – сколько трикстеров в загашнике?

6

– Марк, все материалы по Павору – мне на ладонь, и очень быстро!

– Через полчаса, – сказал торговый атташе Марк Ларокк, кругленький, лысоватый и немного пучеглазый.

– Хорошо. Я буду у Урсулы. А если она к тому времени меня убюкает – положите в изголовье.

– Есть сложности, – вздохнул Ларокк, уложив руки на пузике. – Павор по праву «пришедшего первым» является собственностью частной компании.

– Разве его нашла не Звездная Разведка?!

– Увы, звездоходы не вездесущи… Первыми на Павор набрели вольные охотники из «Гала-Никель».

Кратов обхватил голову обеими руками.

– Это как раз та проблема, которой мне сейчас недоставало для полного счастья, – объявил он.

– Если хотите, я займусь ею, – предложил Ларокк.

– Хочу, – сказал Кратов. – За тридцать процентов агентского вознаграждения.

– Мне и двадцати достаточно. Я окручу эту парочку из спортивного интереса!

– Тихо, тихо, – Кратов сделал предостерегающий жест. – Тоссы еще не подтвердили своего энтузиазма.

– А куда они денутся! – пренебрежительно фыркнул Ларокк.

– Марк, вы что-то знаете? – насторожился Кратов. – Я имею в виду: что-то, чего не знаю я, но знаете вы и еще – тоссфенхи?

– Вы тоже могли бы знать, если бы углубленно занимались мониторингом сырьевых ресурсов… Когда парни из «Гала-Никель» набрели на Павор, то поначалу прыгали до потолка, а чуть позже желали бы лечь на грунт. На планете подтверждено около двухсот открытых месторождений трансуранов, в числе которых чрезвычайно редкие элементы, например, нептуний, и даже лукашиний и шаламовий в форме устойчивых изотопов. А что творится в его недрах, одному богу известно.

– Кажется, я сболтнул советнику Шойкхассу лишнее, – проворчал Кратов. – Павор вполне пригодится нам самим.

– Подождите, я не закончил. В «Гала-Никеле» сразу поняли, что в одиночку такое чудище не разработают. А держать его в кармане для коллекции экономически неэффективно. Они объявили вначале закрытый тендер на долгосрочную аренду Павора, потом открытый – о котором маркетологи Тоссханна просто обязаны знать! – но, видать, пожадничали и в результате остались ни с чем. Вдобавок, Звездные Разведчики очень удачно для Федерации и самым роковым образом для «Гала-Никеля» набрели на Сильван, который меньше Павора, ближе к накатанным магистралям и обладает слабой кислородосодержащей атмосферой, после чего акции Павора упали практически до нуля. Я думаю, «Гала-Никель» немного покочевряжится для вида, но согласится. За скромную арендную плату в один процент.

– Я запросил два процента.

– И правильно сделали. Один процент – это пространство для торга, да и наши с вами комиссионные.

– Сорок процентов комиссионных ваши, – сказал Кратов, – и оставьте все материалы по Павору у себя.

7

– Отчего вы не пьете, Константин? – спросил Шлыков, поднимая к свету шарообразный бокал. – Это лучшее красное вино урожая 133 года.

– Мне сейчас нужны кристально ясные мозги, – сказал тот. – И я даже не знаю, где такие взять.

– Вы противник алкоголя?

– Скажем так: не самый ярый поборник. В большинстве житейских ситуаций предпочитаю пиво. Хотя несколько раз… – Кратов поперхнулся, углядев в масляных глазках журналиста охотничий блеск. – Ну уж нет, – усмехнулся он. – Я скорее разоткровенничаюсь перед советником Шойкхассом, нежели перед вами!

– И напрасно. Живая черточка в забронзовелом облике не помешает.

– Ну, я неподоходящий объект для публичного интереса.

– А кто же тогда подходящий?

– Если вы пробудете на «Протее» еще декаду, я представлю вас Шойкхассу.

– А, этому ящеру… Поймите, Костя: моей аудитории неинтересны ящеры. Ну что любопытного может быть в инопланетянине?! То, что у него чешуйчатая кожа и четыре руки?..

– У тоссфенхов нет чешуи, – терпеливо возразил Кратов. – Их эпидермис напоминает прекрасно выработанную искусственную крокодиловую кожу. Например, производства фирмы «Кастро Кокодрилос Кубанос». И у тоссфенхов шесть рук. И две ноги.

– Да хоть двадцать, – отмахнулся Шлыков. – Это банальное преумножение числа сущностей сверх необходимого. Уильям Оккам, четырнадцатый век. Куда более занятно выглядит сам конфликт, в эпицентре которого мы находимся. Ваши прогнозы? Возможно ли вооруженное противостояние между людьми и ящерами?

– Ах, вот оно что… Вы соскучились по театрам военных действий? Пепел Хемингуэя стучит в ваше сердце?

– И соскучился, – согласно покивал Шлыков. – И пепел стучит. Место журналиста – рядом с паленым мясом. Это тоже трюизм, но ничего более свежего в нашем ремесле еще не изобрели. Вы хотите, чтобы на вас обращали благосклонное внимание?

– Хочу, – честно признался Кратов.

– Вы хотите, чтобы простые обыватели, попирающие земную поверхность и никогда от нее не отрывавшиеся, с сочувствием отнеслись к плодам ваших трудов?

– Просто мечтаю.

– Ну, так поймайте их на крючок, возбудите в них интерес. Напрасно рассчитывать на сочувствие, если у вас тут ничего не происходит. Я торчу здесь уже сорок восемь часов, а никто никому даже в морду не дал! Этот ваш шериф… комиссар Ван Тондер… суконным языком, с самой постной физиономией, какую только можно себе вообразить, рассказал мне, что на прошлой декаде патруль ящеров едва не сбил нашего летчика. Подхожу к означенному летчику…

– К Гансу, небось? – ухмыльнулся Кратов.

– К нему самому. Спрашиваю: ну как ты? Небось, пальцы тянутся к гашетке – свести счеты с обидчиками? А он: какие еще, блин-оладья, обидчики? Это вы, блин-оладья, о ком? О ящерах, говорю, о рептилоидах. А он: это где вы тут видели ящеров? Ну как же, говорю, а тоссы разве не ящеры?! А он: какие же они ящеры, когда мы с ними, блин-оладья, пиво пьем в нейтралке, да анекдоты о феминах травим?

Кратов засмеялся.

– Да уж, – сказал он. – Когда руки заняты банкой пива, стрелять несподручно.

– Я его спрашиваю: но ведь что-то тебе в них наверняка не нравится! А как же, отвечает, есть у них одна паскудная особенность. Какая же? Рук, говорит, много, в покере легче мухлевать!

– Что же вас