Космоквест - Анна Мезенцева

Экипировав последний отряд, настоятель благословил помощников на труд и уселся за письменный стол, предусмотрительно поставленный у самого выхода из лазарета. Там он принялся перебирать ворох каких-то исписанных листов, не забывая бдительно поглядывать за происходящим в зале. Побег пришлось отложить.

Маркус, Денис и Варвара подошли к первой койке. Больной не спал. При их приближении он перевернулся на живот и сноровисто приспустил подвязанные простой веревкой штаны. Денис посмотрел на выставленный на обозрение филей, покрытый нарывами и красной сыпью, поднял глаза к потолку и снова опустил их на голый зад. Маркус тихо пробормотал:

— Надо было сдаться полиции еще на Пасифике.

Пауза затянулась. Больной вопросительно покосился через плечо.

— Знаешь, что? — Денис с задумчивым видом обернулся к подруге. — Не нужна мне местная еда. Маркус весит килограмм восемьдесят. Две недели протянем. А из костей выйдет недурной…

Варвара незаметно пихнула приятеля локтем. Не для того, чтобы пощадить чувства бандита — к растерявшейся троице приближался один из помощников настоятеля.

— Новички? — с нехорошим энтузиазмом поинтересовался он, потирая ладони с длинными сухими пальцами. — И сразу вызвались дежурить в лазарете? Похвально, очень похвально. Не робейте, я вам сейчас все покажу…

И он показал. В процессе урока бандит сложился пополам, прижимая ладони ко рту, а Закаров дважды был готов убежать, и почти что так и сделал, но бледная Варвара вовремя ухватила его за пояс. Но хуже всего пришлось пациенту — он визжал и мычал в подушку, дергался и комкал одеяло скрюченными от напряжения руками.

— Потерпи, братец, еще чуть-чуть… Выливаем до последней капли, осторожно извлекаем… Все! Вот видите, ничего сложного. Если что, зовите, иногда бывают непростые случаи. Держи!

Бандит сглотнул и принял протянутую воронку, в качестве защиты натянув на ладонь длинный рукав. Закаров с тоской покосился на выход из лазарета, но тут же встретился взглядом с настоятелем — кажется, тот взял их группу на особую заметку.

— Напомни, чем меня не устраивала моя прежняя работа?

***

Дверь приоткрылась, впуская кого-то из прислужников. Судя по черноте за его спиной, на улице окончательно стемнело, но кипучая деятельность в лазарете продолжалась без всяких поблажек и перерывов. И только когда, по ощущениям Закарова, ночь перевалила за середину, настоятель и два его помощника из трех раздали последние наставления и покинули пост. Оставшийся за дежурного старик устроился на табурете в проходе между рядов. К счастью, было очевидно, что долго он не продержится — доброволец изо всех сил боролся со сном, то склоняя подбородок в подступающей дремоте, то всхрапывая и резко вскидывая его вверх. Денис следил за процессом с возрастающей надеждой. После ухода начальства в лазарете стало поспокойней. Настоящие прислужники перестали изображать усердие, большинство больных уснуло. Подбородок надзирателя опускался все ниже и ниже, пока окончательно не прилип к груди. Из-под капюшона донеслось мирное посапывание. Фальшивые прислужники, не сговариваясь, бочком-бочком переместились в отгороженный от основного зала хозяйственный закуток. Скрывшись из виду первым, Маркус откинул капюшон, закрыл лицо ладонями и сполз по стене вниз.

— Эти воспоминания будут терзать меня до конца жизни, — медленно, с чувством произнес он, не отнимая рук от лица.

В этот раз никто с бандитом не спорил. Товарищи по несчастью кое-как разместились на полу, поджав ноги — в каморке было тесновато.

— Зато есть теперь совсем не хочется, — с философским безразличием заметила Софи. Цвет ее лица и раньше был бледнее обычного, а теперь и вовсе сливался с выкрашенной известью стеной. Лоб блестел от испарины, отражая неяркий свет масляной лампы.

Варвара мрачно поддакнула:

— Боюсь, уже никогда не захочется.

Закаров только вздрогнул, вспомнив последнюю трубку, как назло, доставшуюся именно ему.

— И вы меня хотели здесь оставить, — затянул надоевшую шарманку бандит, поднимая усталое лицо. — Сволочные вы гады, без понятий и совести.

— А потом ты нас хотел здесь оставить, — включился в дискуссию шериф. Мужчина брезгливо поморщился, словно перед его глазами все еще шевелились скользкие черные черви.

— А самой первой нас хотела оставить Софи, — подвел итог ленивого спора Денис. — Жеваный крот, моя жизнь никогда не будет прежней.

Варвара придвинулась ближе, с изможденным видом уткнувшись лбом в твердое плечо друга.

— Я туда не вернусь. Лучше в темницу.

— А я лучше сдамся «Фениксу», — вклинился бандит. — И пусть меня задушат пакетом в чистой, уютной, приятно пахнущей комнате…

Кажется, их экипаж в кои-то веки достиг совершеннейшего единодушия. Даже Софи пробормотала, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Думала, мне здесь с ногой помогут.

— Могу порекомендовать надежное народное средство, — бандит ехидно кивнул на знакомые трубки, грудой сваленные на верхней полке. — Поворачивайся, у меня теперь богатая практика.

Софи презрительно проигнорировала совет.

— Пора отсюда выбираться, — скомандовал шериф, первым поднимаясь на ноги. Он вернул на место осточертевший капюшон и осторожно высунулся из-за угла. Дежурный спал, свесив безвольные руки вдоль тела. Остальные прислужники разбрелись кто куда, вероятно, тоже надеясь по-тихому прикорнуть. Команда Силентиума на цыпочках направилась в сторону выхода, стараясь лишний раз не смотреть по сторонам: воспоминания и так были слишком свежи. Кто-то их окликнул, но беглецы не обернулись, вместо этого слегка ускорив темп. Новых окриков не последовало. То ли последний бодрствующий доброволец обращался к кому-то еще, то ли решил оставить наглое дезертирство на совести своих малодушных товарищей.

Закрыв за собой дверь, Закаров с удовольствием втянул ночной воздух полной грудью. После душной вони лазарета на улице пахло просто божественно, дышать и не надышаться. Двор Небесного Короля был тих и безлюден, только в боковой галерее виднелась одинокая фигура со светильником в руках, удалявшаяся в другую сторону. Темно-синие балахоны служили отличной маскировкой, особенно, когда ночное светило Таормины скрылось за тучей, и Двор полностью погрузился в темноту. Заблудиться было невозможно — из приоткрытых дверей молельного зала выбивалась путеводная полоса желтого света.

Цепочка лазутчиков пересекла двор и юркнула в зал. Внутри тоже никого не было — ни сторожей, ни бьющих поклоны прихожан. Большая часть свечей давно превратилась в оплавленные пеньки, но оставшегося света вполне хватало. Егор бесшумно запрыгнул на невысокий подиум. Обошел статую, по пути цапнув из чаши фрукт, до боли напомнивший наливное яблочко с Весты, и осторожно потянул за ручку украшенную резьбой массивную дверь, ведущую в помещение за алтарем. Закаров присоединился к нему, прихватив с пола разлапистый канделябр с наполовину прогоревшими свечами. Обернувшись, кивнул на жующего шерифа и в шутку спросил у идущей следом княжны:

— А какое наказание положено за это?

— Очень интересное! Для начала берется длинная палка с крючками…

— Спасибо, хватит, основная концепция понятна.

Денис шагнул за порог.