Арестантка: Тюрьма Рая (СИ) - Вайшен Нина

— Не люблю я обниматься, но ты такая жалкая, что тебя так и тянет потискать, — проворчала Вараха куда-то в волосы Принс.

— Ты поосторожнее, у меня ещё живот болит…

— Тебя не хватало в этой заварушке, — сказал Сантьяго, хлопнув Вараху по плечу.

— Кали мне сказала, что ты справился на троечку, майор, — ответила она. — Мне даже полечиться нельзя.

Я стоял чуть поодаль от них, и ощущал странное чувство. Которое уже испытывал тогда в каюте Сантьяго, когда Матео пел. Как будто вот она моя семья. Поэтому я подошёл и тоже обнял Вараху.

— Принс тебя хоть девственности успела лишить со всеми этими приключениями? — негромко спросила Вараха у меня.

— Вар, ну что ты прицепилась с этим? Трой не любит о таком говорить, — шикнула на неё Принс.

Смущение пробежало лёгкой волной жара по лицу. Я правда не любил говорить о таком, но всё же решил сказать.

— Уже пару раз, — тихо прошептал я, погладив Вараху по спине, и услышал рядом шипение.

Красотка тоже пришла обниматься.

Глава 24. Прелюдия

Матео

Спустя два часа

Я бежал, пытался догнать Кали, а она всё убегала прочь. Мы мчались по коридорам нашего приюта. Пол отвечал гулом на каждый наш шаг. Она была ещё совсем юная, шестнадцатилетняя, как и я. Так и хотелось поймать её, зажать у стены и целовать до умопомрачения. Мстить за разбитые на тренировке губы. Искусать её победную ухмылку.

Гадина, использовала мою увлечённость ею, усыпила бдительность и бросила через бедро. Все видели. А главное, Сантьяго видел! Он же с меня шкуру спустит. Надо же, девчонка уложила меня на татами. Да я её… трахну прямо здесь!

Мысли были такие обжигающе горячие, что стало неудобно бежать. Но почему-то, когда я увидел Кали, и уже почти догнал её, бежать стало невозможно трудно. Почти нереально. Ноги застревали в полу, как в текстурах виртуальной реальности.

И странно сменились декорации. Я оказался у двери медотсека. Медленно открыл дверь, и увидел Кали сидящей на кушетке. Она была в коротком топе и без руки. Полностью без руки. На её месте белела повязка. Кали казалась такой слабой и сломленной, свалявшиеся от долгого лежания волосы тряпкой ниспадали на плечи и синяя прядь выцвела, став грязно-голубой. Как будто та мощная всепроникающая энергетика Кали оказалась в оторванной руке, которой больше не было.

Мы встретились с Кали глазами, и не знаю, что она увидела в моих, но закричала:

— Убирайся!

В её крике было столько отчаяния, что я так и не смог произнести: «Ничего, Кали, сделаем тебе протез, всё будет хорошо».

С губ только и сорвалось тихое, недоумевающее: «Кали!».

От собственного шёпота я и очнулся. Руки слабо дернулись в попытке вырваться. Только никто меня не держал. Просто конечности меня почему-то слушались плохо. Но, к счастью, они были.

Я открыл глаза. Видел только какую-то серую муть.

Сон. В реальности Кали никого из близких к себе не пускала в те дни, когда потеряла руку. Только Вараху.

Едва перед глазами прояснилось, увидел, что рядом с моей кроватью кто-то сидит. Вокруг всё белое. В углу, рядом с кроватью стояло магнитное кресло-каталка. Медотсек. Я проснулся после того, как мне снарядом оторвало пальцы? Кали пришла?

Как же я её ждал. А она не приходила. Я теперь точно вспомнил почему. Первое, она пыталась поменьше со мною общаться, и не хотела давать надежды. Второе, она ужасно стеснялась своего увечья, и не любила смотреть на чужие. Почему же она пришла сейчас?

Я с трудом поднял свою руку и сжал кулак. Точно. Мне пальцы уже починили, а Кали так и не пришла. Да и послала меня к чёрту.

Муть перед глазами спала. И я ясно увидел ту, что сидела в кресле у кровати. Уставшую, с заплаканными глазами, но идеальной прической. Когда она успела снова локоны уложить? В закрытом бежевом платье. Даже переодеться успела.

Алисия молчала. Просто смотрела на меня, тепло и взволнованно. Моментально всё пережитое за два последних дня ворвалось в мой мозг. И несколько наших с Алисией поцелуев. Первый, что я нагло сорвал с её губ, не обращая внимания на протесты. Второй, что выклянчил за свою победу. Третий, о котором попросила она сама.

Все они были чудесными. Наверное, самыми приятными за последнее время моментами в моей жизни.

Я не чувствовал к Алисии ничего феерического, какой-то сносящей башку влюблённости. Но так по-детски радовался, что она вот тут, сидит у моей койки. Такая вся при параде, но через этот парад отлично виднелись и усталость, и волнение. Наверное, за меня. Я невольно улыбнулся.

— Привет, — сказал я непослушным голосом, и вдруг вспомнил, что происходило. — Как Принс? Что со мной случилось?

— С Принс всё хорошо, на нас напали, но обошлось, — Алисия опустила глаза, и я подумал, что ей пришлось пережить немало ужасов в это время. — Вас отравили каким-то токсином, но его вывели из вашего организма.

Она опять выкала. Очаровательно и мягко. Мне захотелось её обнять, но я что-то еле ворочал языком, откинулся на подушку, пытаясь успокоить гудение в голове.

— А что со станцией?

— Нападение отбито, Гомер в карцере, — начала Алисия. — Завтра будет…

— Ложись ко мне, — перебил её я и приподнял приглашающе руку, предлагая ей прилечь на мою неприкрытую ничем грудь.

Я был полностью голый, мою наготу прятала лишь простыня, спущенная до пупка.

Алисия за секунду покрылась румянцем. Очень красивым и нежным. Она отвернулась, завитая пшеничная прядь мягко мазнула её по щеке.

— Даже пообниматься нельзя без свадьбы? — усмехнулся я, но раздражения, как раньше, не ощутил, только задумался, что хочу её соблазнить, но как-то очень деликатно. — Сегодня я точно на большее не способен. Просто хочу обнять.

Алисия всё ещё не поворачивалась ко мне, но я увидел, что она улыбнулась. Заметно было, как она боролась с этой улыбкой, но ничего не могла сделать. Радовалась, что я хочу её обнять?

— Вы пару минут назад произнесли имя своей…

— Ты слышала? Вот почему опять перешла на «вы»?

— Слышала, — она кивнула.

Я подумал, что лучше всего будет сказать правду без утайки. Мне почему-то казалось, что Алисия поймёт.

— Пару недель назад я был серьёзно ранен, — я поиграл своими новыми пальцами, настоящими из плоти и крови. — Тогда ещё питал иллюзии на счёт Кали, и очень ждал, что она придёт меня проведать. А она не пришла. Н-да…

Я нервно хохотнул, а Алисия внимательно, с живым любопытством вперила в меня свои два бледных от усталости изумруда.

Мои слова, конечно, звучали по-идиотски. Но какой-то такой была правда.

— Я тот ещё мамкин сынок в глубине души, — засмеялся я. — И я рад, что ты здесь. Просто рядом.

И моя откровенность подействовала. Взгляд Алисии притупился, поплыл от приятного смущения, она снова прикрыла веки, пытаясь его скрыть. До чего же милая!

— Сейчас придёт врач, — сказала Алисия, будто игнорируя моё признание. — Посмотрит твоё состояние, и, скорее всего, отпустит. Много раненых, ты всю необходимую помощь получил.

Она перевела взгляд на кресло на магнитной подушке, и я посмотрел на него.

— Я заберу тебя в… — она начала говорить так уверенно и строго, но сбилась и остаток фразы сказала чуть волнуясь: — В… нашу каюту. Там…

Поправила причёску и вышла за дверь, будто не в силах выдержать мой взгляд. А я подумал, что она хотела сказать: «Там и обнимемся». Был почти уверен в этом.

Винсент

Я поправил ворот пиджака, казалось, что пуговица слишком давила. Термопакет в ладони висел неудобно, и я поднял его на локоть.

Кали стояла поодаль от меня метров на десять, о чем-то разговаривала с офицерами. Отец назначил её консультантом при обороне станции на случай вторжения имперских войск, но к своим обязанностям Кали должна приступить завтра.

Сегодняшний вечер, я очень надеялся, Кали проведёт со мной. Неизвестно, что ждёт нас дальше. Что будет через три дня?