Земля: Начало - Михаил Ран

посадили напротив. Руки в наручниках, закованные до крови. Я непроизвольно дёрнулся, хотел протянуть руку, сказать что-то простое, человеческое. Но тут же отдёрнул. Не самая подходящая ситуация. Как и все обстоятельства встречи.

Он молчал.

— Серёжа… — я выдохнул. Слова прозвучали глухо, как будто сам воздух не хотел их передавать. — Это я. Саша.

Молчание. Длинное. Густое. Волнительное.

И потом еле заметное движение. Его плечи чуть дрогнули. Он медленно поднял голову.

И в этом взгляде я совсем не узнавал человека, которого знал раньше.

Лицо выжженное. Не физически, нет. Душевно. Потрескавшееся. В уголках губ кровь, запёкшаяся, как печать молчания. Ссадины на скулах. Под глазами синяки, будто от бессонницы и ударов одновременно. И взгляд… мутный, но полный боли, из которой выстроена тюрьма.

— Сашка… — прошептал он. Голос был сорван, как после долгого крика, как будто он разговаривал с кем-то, кто не слышал его совсем. — Я им всё рассказал… Прости…

Он опустил голову, как будто ждал удара. Или, наоборот, прощения, которое не рассчитывал получить.

— Неважно. — тихо сказал я. — Главное, что ты жив. Всё остальное можно исправить. Главное, что ты здесь. Мы ещё можем всё объяснить. Они хотят сотрудничества…

Тишина. Только редкий щелчок лампы над нами да слабое шуршание вентиляции.

— Значит… это был ты, — хрипло прорезал он. Не подняв взгляда. Но в его голосе… в голосе звенела сталь. Горькая, ржавая.

— Что?

Он медленно вскинул голову — и я инстинктивно отпрянул. Там, где когда-то был Сергей, сейчас жило нечто другое. Осколки — разбитые, перекошенные. В его взгляде острое обвинение, страх, и… безумие.

— Это ты сдал нас. Ты… ты подвёл. Меня. Риту. Компанию. — он говорил тихо, но каждое слово было словно наждаком по горлу. — Я ждал тебя. Я верил. Мы договорились встретиться. Думал придешь… разберемся… А ты…

Он замер на секунду. Потом резко дёрнул запястьями и звякнули наручники, оставляя на запястьях свежие потёки крови. Его повествование словно теряло часть смысла, я одновременно понимал её, но сама суть непрерывно ускользала.

— Серёжа, нет! Я никого не сдавал! Я вообще не понимаю, о какой встречи речь? — инстинктивно двинулся вперёд, но стул скрипнул, и я застыл. — Я ничего не знал! Меня втянули. Через тебя. Через… Позавчера, когда проснулся…

— Молчиии! — рвано, срываясь, закричал он. Губы вспенились, в уголках рта собралась белая пена. Глаза стали стеклянными. — Я звонил тебе… ты не пришёл. Ты назначил встречу, а потом они пришли за мной! — голос его рвался, хрипел, исчезал и вновь всплывал, как будто говорил за него кто-то другой. А не мой друг.

Пальцы с силой вцепились в край стола, ногти заскрипели по металлу как когти. Он закачался вперёд-назад.

— Из-за тебя! — выкрикнул он. — Из-за тебя я… я слышал, как они говорят через стены… слышал, как ты смеёшься с ними, когда они… Мои кости… моё тело… у меня не было выбора… Рита… Я СЛЫШАЛ, САША!

В коридоре послышался резкий крик Маркова. Потом гул топающих сапог.

Сергей не замечал.

Он метался. Дёргался. Кричал, что-то рыча и срываясь на нечленораздельные звуки. Его голос — изломанный, как магнитофон с порванной плёнкой. Наручники дрожали на кольцах, кровь хлестала из запястий, как будто он хотел выдрать из себя этот адский проигрыватель.

Дверь распахнулась, вбежала четверка охранников и медики. Один из них со шприцем в руке. Другой — с подобием смирительной рубашки.

— Не трогайте его! — я вскочил, не помня, как. — Он не опасен! Он…

Но он уже кричал снова. Громко, надрывно.

— ПРЕДАТЕЛЬ! НЕНАВИЖУ! — он захохотал. Безумно. Как сломанный клоун в клетке. — Я же обещал… я ВСЁ сделал! А вы?! Ты?! АХАХАХАХ! — смех срывался и превращался в хрип. — Убью… убью тебя. Всех. Всех… перегрызу горло, я слышу вас… слышу!

Охрана навалилась. Руки держали, он рвался, выгибался. Словно в него заложили силу нескольких волов. Шприц с хлюпом воткнулся в шею. Второй. Третий.

— НЕТ! — я кинулся за ними, пока его тащили по коридору. Голос Сергея — превращённый в крик, напоминал орущего зверя. — Я НЕ ВЕРЮ! САША! Я НЕ ВЕРЮ! СПАСИТЕ!

И глухой удар.

Я вырвался в коридор. Марков торопливо шёл рядом. Но он даже не пытался меня остановить.

И тогда нашему взору предстала картина.

Сергей. Весь в крови. Он вырвался на миг из крепкой хватки охраны, и начал с силой биться лбом о металлическую стену. Раз. Два. Три. Отлетающая кровь, треск костей, капли на полу.

Их снова навалилось трое. Сломали. Вкололи. Скрутили.

Он больше не кричал.

Просто тихо содрогался всем телом.

— Видите, Александр? — Марков стоял рядом. Спокойный. Каменный. Безразличный. — Вот о чём я вас предупреждал. И я заверяю вас, мы не имеем к этому никакого отношения. Иначе, мы бы и противодействие нашли. Но всё что мы можем, это на время ослаблять его приступы.

Я не ответил. Я не мог. Во мне всё оборвалось. Что это было? Кто с ним говорил? С кем говорил он?

Почему он думает, что я предал?

Почему я начинаю сомневаться в собственной памяти?

Глава 24

— Алекс… — голос Вейлы прозвучал мягко, словно просил прощенья.

— Только попробуй сказать, что расскажешь после инициации, и я немедленно выкину себя в окно. Причём в ближайшее. Прямо вот которое напротив нас.

Вопросов становилось больше, чем в анкете для устройства на ядерную станцию, а вот ответы… ответы все ещё прятались где-то в лабиринтах молчания. Особенно Вейла. Знает ведь что происходит. Молчит. Улыбается. Молчит. Снова улыбается. Веет жестким абьюзом.

— Ладно, ладно. — она будто закатила глаза, если бы они у неё вообще были. — Если говорить… упрощённо, грубо, на вашем примитивном, но таком обаятельном языке — ты… активировал псионические силы.

Я замер.

Мир слегка покачнулся. Не то чтобы всё пошатнулось, но будто кто-то резко подкрутил ручку "невероятности" на максимум.

— Прости, что я сделал?

— Воспользовался… ну… псионической способностью. То, что ты провернул с тем монстром. Это был не просто случайный взрыв черепной коробки. Это был относительно осознанный акт разрядки когнитивного импульса через окружающее пси-поле.

— Правильно понимаю… я его подумал насмерть? — задал я вопрос, сам не осознавая насколько глупо он звучал.

— Не совсем, Алекс. Ты воздействовал на него, глубинно. И в момент крайней угрозы для организма, сработал импульс прорыва просто… сработал. Как аварийная система.

— И это не ты сделала? — я прищурился, всё ещё пытаясь переварить услышанное.

— Нет, не я. Клянусь всеми пылающими сверхновыми. Я бы так изящно не смогла.

Я встал и прошёлся по комнате. Руки сами сжались в кулаки. Голова наполнялась