От имени Земли - Манс Майк

…Кинг поднял глаза, своей ладонью прижал её лицо к своему и страстно поцеловал. Как жизнь прекрасна. Интересно, выпадал ли им хоть один день, когда всё было хорошо? Казалось, будто Марс и инопланетяне выступали просто фоном для бед, страстей и страданий. Удивительно, ведь пока они год летели к красной планете, жизнь казалась скучной и лишённой изюминки. Словно все невзгоды и тяготы терпели до посадки, чтобы вырваться наружу и налететь вихрем на расслабившихся колонистов.

В дверь постучали. Рашми поспешно вскочила с колен Айка, чуть не расплескав чашку с чаем, стоящую на кромке стола. Тот посмотрел на девушку и прыснул от смеха. И правда, чего это она? Как будто есть от кого скрывать отношения! Патил тоже рассмеялась. Из-за двери раздался голос Волкова:

– Айк, Раш, я не вовремя? – он звучал весьма учтиво.

– Что ты, Дима, входи, – всё ещё смеясь, ответил Кинг.

Дима вошёл и с лёгким недоумением уставился на них. Рашми прикрыла рот рукой и попыталась сделать серьёзное лицо, но не выдержала, видя взгляд Айзека, и снова засмеялась.

– Это хорошо, что вы веселитесь, надеюсь всё же, что не слишком помешал, – улыбнулся русский, глядя на них.

– Садись, Дима, – предложила наконец успокоившаяся Рашми. – Хочешь чая?

– Спасибо, я только что попил кофе. Мы с Мари приготовили ужин. Да и чашки всё равно нет, – парень сел на свободный стул и положил на стол свой планшет. – Айк, есть интересная вещь, которую я не заметил раньше. Решил, что ты поможешь мне разобраться перед тем, как я всем покажу.

Он взглянул на Айка, а потом на Рашми. Неужто намекал, что разговор должен вестись без неё? Ну уж нет! Черта лысого! Достали эти секреты. Девушка изобразила недовольство на своём личике.

– Мы с Раш с удовольствием выслушаем, – твёрдо, хоть и с улыбкой, сказал её мужчина. Так тебе, Волков!

– Ну ладно… – тот казался смущённым, но всё же продолжил. – Пока я лежал в больнице, мне пришло письмо. Я его обнаружил только что, случайно. Не догадался раньше проверить почту. Так вот, написал мне некий Артур Уайт. Сообщил, что он – американский профессор, астробиолог и астрофизик. Сейчас находится в контактном центре по приглашению ООН, вместе с неким доктором Генрихом Ланге из Германии они работают над анализом Согласия.

Вот дела… Диме-то написал американец. Раш взглянула на Айка. Полковник был удивлён и смотрел с нескрываемым любопытством.

– Так вот, – продолжил русский, – Уайт заявил, что у них есть ряд теорий, которые он считает необходимым донести напрямую до нас, минуя дипломатов и… и спецслужбы США. Айк, возможно именно поэтому он написал мне. Но я не настолько идеально владею английским. Плюс, ты всё же биолог и мог бы помочь. Только я надеюсь, что всё пока что останется между присутствующими здесь. Особенно важно, чтобы это не попало в рапорт на Землю, так просил профессор. Сможешь прочесть нам вслух и пояснять по ходу действия? – Дима включил планшет и протянул его Кингу.

Когда Айк прочёл им письмо Уайта и объяснил некие тонкости языка, особенно Диме, для них многое предстало в новом свете. Доктор утверждал, что имел доступ к записи переговоров, видел фотографии, видео и общался с дипломатами. Он так же написал, что политики устроили хаос в попытках разобраться с тем, кто тут виноват. Ну и под конец, сообщил, что выбор Волкова, как адресата, был продиктован тем печальным фактом, что он находился в коме, и за его перепиской вряд ли стали бы следить, в отличие от Чжоу и Кинга, чьи адреса у него тоже были. Читая эти слова, Айзек слегка расслабился, видимо его волновало, что американский профессор отправил сообщение русскому космонавту, а не ему. Теперь он понял причину, и, наверное, перестал видеть в Артуре Уайте предателя.

Дальше они успели обсудить саму суть гипотезы Уайта-Ланге, как они её только что окрестили, и сошлись на том, что сама теория великолепна, хотя в ней чувствовалась некая незавершённость. И правда, идея о том, что белковая жизнь является доминирующей во вселенной, что жизнь не является редкостью, напротив, она – цель, суть вселенной, и что цивилизация есть лишь этап эволюции для выхода в космос – гениальная. Раньше, до контакта, любую подобную версию можно было бы поднять на смех, но сейчас это была научная гипотеза, опирающаяся на скудные, но всё же представления об инопланетянах и порядке жизни во вселенной. Однако, выводы ученых пока что не давали ответа на вопрос о том, что же делать, и в чём заключается Согласие. Галактическая толерантность и равноправие с иными видами вследствие развития культуры и эволюции общества – не ответ, увы.

Ну а потом, сам собой начался спор, что же теперь делать с полученной информацией.

– Вы же понимаете, что доктор Уайт нарушил все законы США, сообщив нам это? – серьёзно спросил Айк, с чего всё началось. – Я считаю, что первое, что нам нужно сделать, – рапортовать о получении письма.

Господи, милый, что ты городишь? Профессор рискнул ради того, чтобы помочь с переговорами, а ты хочешь его подставить? Так ты выражаешь патриотизм?

– Айк, ты что… Ни в коем случае нельзя этого делать! – медленно и по слогам произнёс Дима. – Нам нужно подготовить вопросы к следующим переговорам, не посвящая никого. Нас и так слишком много. Уверен, доктор Уайт не хотел даже такой огласки. Мы должны понимать, что раз дипломаты не передают нам никаких директив, то у людей в головах каша, и профессор даже не рискнул рассказывать им что-либо. Выдать его – значит запороть переговоры. Или стать преступниками. Что ты будешь делать, если тебе запретят обсуждать с Кен-Шо подобные вопросы? Мы должны сами, втроём, найти варианты дальнейших действий, и уже потом что-то предпринимать.

Рашми была не совсем согласна и с Димой. Если Айк выступал за немедленный слив профессора, то Волков хотел устроить очередной маленький заговор.

– Ребята, подождите. Нас тут восемь. Мы только что наладили контакт, прекратили ссоры и споры. И вот вы снова хотите возврата к марсианской холодной войне? Нужно обязательно поделиться данными со всей командой и принимать любое решение сообща! И уж точно не сдавать Артура Уайта властям США!

Раш чувствовала, как мужчины, сидящие от неё по разные стороны, смотрят на неё, и на миг ей показалось, что она их убедила. Девушка приготовилась ликовать, но напрасно. Взгляды мужчин снова упёрлись друг в друга, и Айк, слегка сжав её руку, снова взял слово:

– Рашми права в том, что заговоры нам не нужны. Но я считаю, что и заговоры против Земли нам тоже на руку не будут. Мы обязаны представлять нашу планету, а если мы станем действовать против неё, вопреки мнению дипломатов, то кого тогда мы будем представлять?

Что-то в этом есть, но ведь профессора могут и посадить. Сложный, неприятный выбор.

– Айк, вот о чём нам и толковал Вол-Си Гош, – парировал Дима. – Мы и только мы должны представлять Землю. На нас ответственность. А с дипломатами пришельцы не хотят иметь никаких дел. Если мы сейчас лишимся козыря и подвергнем риску профессора, то станем недостойными Согласия. Рашми, – Волков обратился уже к ней, – помнишь, как вы с Мари выпрашивали лекарство для меня? – Патил кивнула, понимая к чему тот клонит. – Вы сказали, что не были бы достойными Согласия, если бы безответственно относились к жизни ближнего. Так вот здесь такой же случай!

Блин, и Дима прав, и Айк прав. И оба, в то же время, не правы. Она хотела снова взять слово, но Кинг не позволил, буквально отодвинув девушку к двери, как будто бы её тут не было.

– Дима, а скажи мне, если бы русский профессор написал мне, нарушив присягу и договор, и ты, именно ты стоял бы перед выбором, стать предателем самому, или благополучно разрешить инцидент и остаться верным своей стране, ты бы так же рассуждал?

– Да, да, и ещё раз да! – почти закричал Волков, но тут же взял себя в руки. – Айк… дело не в том, что профессор – американец. И дело не в том, что он что-то нарушил. Я пытаюсь анализировать причины, по которым Уайт так поступил. Некоторые он сам же нам и изложил. Доктор на нашей стороне, и на стороне всей планеты, а вот те, кто ООН заправляет, – ещё вопрос.