Сергей Кусков - Телохранитель ее величества: Противостояние

Я кивнул.

— Это неправильно, ей надо было стремиться, что-то делать, или хотя бы готовить почву на будущее. Но она не готовит и никогда не готовила, все полтора десятка лет сидела на пятой точке. Да, какие-то телодвижения видны, но это показуха — на самом деле ничего кардинального в стране не меняется.

Она помолчала, подбирая слова.

— Сережа, ее так называемая опора, на самом деле такой же популист, как и она. Он делает вид, что делает что-то для страны, с кем-то борется и чего-то достигает. Ему не плевать, нет, он переживает за Венеру искренне, но в отличие от Леи не способен на что-то повлиять — ему банально не хватает веса. Он мог бы, если бы стоял за спиной достаточно сильного лидера. Той же Леи, но активной, стремящейся изменить статус-кво, например. Или даже прежней Сирены — силовика, на штыки которой однажды оперся. Но такого лидера нет.

Она смачно затянулась.

— Это неправда, Хуан, что говорят. Не Сирена в свое время пыталась захватить власть. Он. У той бы просто не хватило мозгов. Но чтобы выбить почву под ним проще было «закрыть» ее, лишив его превосходительство поддержки. Тем более, он и Лея все еще являлись мужем и женой, обязательно возникли бы последствия: слово «прецедент» для аристократии не пустой звук, Хуан.

Затяжка. К потолку ушла жирная удушающая струя дыма.

— Алисия способна что-то сделать, — задумчиво продолжила моя собеседница, — но для этого ей нужно стать королевой. А Лея этого никогда не допустит. К тому же… — Она замялась. — …Алисия — игрок. Она там, где интересно, ей важен процесс, а не результат. Ей нравится ее место, нравится держать за яйца многих высокопоставленных отморозков и аристократов, и она ни на что не променяет эту кашу. Ведь королева — иной уровень, иные проблемы, которые ей не интересны. Она солдат, Хуан, и ее решения — солдатские. Тогда, как королева должна быть генералом.

— А хороший солдат не есть даже очень плохой генерал, — поддержал я ее мысль. — И потому в стране бардак — я имею в виду ситуацию с преступностью, когда чины ДБ в открытую берут взятки у мафии…

Мишель выдавила кислую улыбку.

— И это просто великолепно, что хороший солдат не стремится стать плохим генералом, не находишь?

Возразить что-либо на это было трудно.

— Таким образом, вся государственная политика — болото, в котором ничего не происходит, — подвела она итог. — Кланы боятся друг друга, и их все устраивает. Лея боится перемен, и ее тоже все устраивает. Никто ничего не пытается делать, все только делают вид. И единственной отдушиной, надеждой на будущее, являются… Дети.

Кажется, я закашлялся совсем не от табачно-ментолового дыма. Она же продолжила:

— Да, дети, Хуан. Лея не вечная, с ее смертью в стране начнутся перемены. Быстрые, катастрофически быстрые по меркам истории. Вся система «болота» разом рухнет, станет неактуальной, и выиграет тот, кто окажется более оперативным и более подготовленным.

— Феррейра, — произнес я. Она кивнула.

— Отчасти. «Железный Октавио» первым понял, что к чему, у него получилось подложить своих детей под ее старшее высочество так, что ни они сами, ни ее высочество ничего не заметили. Более того, Фрейя и Сильвия — лучшие подруги, без всяких технологий манипулирования. Такая судьба. — Тяжелый вздох. — Другие тоже пытаются. За кулисами активно идет торг вокруг матримониальных планов в отношении младших принцев, пока безуспешный. Лея торгуется, а сами принцы к счастью ей не мешают — постоянных пар, вроде Фрейи с ее Себастьяном, у них нет.

Кроме того, Сантана продвигает на руководящие посты планеты своих нанадцатиюродных племянников и племянниц, а так же совсем уж дальних родственников, с расчетом на завтрашний день. И всячески их к этому дню готовит. У семьи Ортега же исторически сильны позиции в армии и на флоте, и они не собираются их сдавать. Целый поток их родственников уже начал менять лейтенантские погоны на капитанские, а новичков из союзных им кланов в военных училищах меньше не становится. Понимаешь, к чему я клоню?

Я вновь кивнул.

— А ты хочешь сделать ставку на меня.

Она улыбнулась и затушила окурок в драконьей пепельнице.

— Именно. Ты умный. Сильный. За тобой будет стоять корпус телохранителей. При условии грамотной поддержки клана Веласкес из тебя может получиться неплохая фигура в верхах.

— А с учетом технологий манипулирования, вбиваемых в меня Катариной, — продолжил я, — я укреплю позицию еще и личным фронтом. Скажем так… Воздействуя на ее величество королеву Фрейю.

Мишель вновь улыбнулась.

— Есть еще Изабелла, не забывай, как вариант «Б». Ее тоже не следует сбрасывать со счетов.

— Но у ее второго высочества… Чересчур пикантная репутация, — возразил я.

— А тебе какая разница? — усмехнулась белобрысая. — Трахай ее себе на здоровье, да решай свои дела в политике. Только следи, чтоб в загулах к ее высочеству не «подкатили» те, кто ни в коем случае не должен это делать. При условии контроля ангельского корпуса это не так сложно, тебе не кажется?

Мне стало не по себе от такой откровенности. Да, я знал, что власть — это грязь, но не думал, что настолько.

«Или не настолько, Шимановский? — поддел внутренний голос. — Все ты знал, Ваня! Сам себе комедию не ломай!»

Да, знал. Просто не ждал услышать правду вот так, в лицо.

— У них гораздо больше свобода маневра и свобода выбора, случись что, — закончила откровения «добрая тетушка». — У меня же есть только ты. Теперь понимаешь, что это не моя игра?

— Я не сомневался, что это не ты. — Я криво улыбнулся. — Меня больше интересует, как мне выпутаться?

— Не знаю. — Мишель пожала плечами. — Могу повторить только то, что уже сказала. Ты должен работать головой, а не кулаками, как в том фонтане.

Я почувствовал, что на сегодня достаточно — разговор сам собой подошел к завершающей фазе.

— Спасибо. Я пойду?

Она кивнула.

— Да, иди, конечно…

Я поднялся. Неспешно дошел почти до самого до выхода, обернулся.

— Я, правда, Веласкес?

Она подняла глаза, выдавила вымученную улыбку.

— Не знаю.

Она врала.

Итак, Мишель боится за свои инвестиции в будущее. Перепугалась не на шутку. А эта особа своих подружек знает получше меня! Какие следуют выводы?

Правильно, прав я, а не Паула. Они не остановятся, как не остановили того робота. Ведь у них, в отличие от «бедняжки» Тьерри, вариантов развития будущего как минимум несколько, а мой проект — всего лишь один из них.

…Да уж, душевно поговорили, ничего не скажешь! Не ожидал от нее такого! Не на этом этапе. В принципе, что меня готовят «под принцесс», догадывался, но на уровне интуиции и немного логики. Но оказывается, это направление — главное, а все остальные знания и навыки — так, сопутствующая мишура. И именно потому женская психология, манипулирование слабым полом в плане занятий представлена таким большим количеством часов. Именно потому мы с Катариной, плевав на время, дотошно рассматриваем каждую деталь, каждую мелочь. Взять хоть те же любовные романы — мы на них убили больше месяца! На обычные любовные романы!

Все это пригодится, разумеется. Даже романы. И готовит меня к грядущему поэтому не абы кто, а специалист, стерва из стерв. Ведь кто лучше всего может посвятить в дебри женской души? Только такая, как Катарина. Или как Мишель, но той быть в качестве простого преподавателя не по статусу.

Но все это лирика, вопросы завтрашнего дня. На сегодня же я имею всего один единственный вопрос — «проблема 44».

Я не стал возвращаться на шестой полигон, вместо этого позвонил девчонкам и попросил погонять меня на полосах, отрабатывая тактические приемы, вроде обезвреживания террористов или взятия под контроль стратегической точки. Пальба настоящими иглами, движение на пределе скорости, запредельные физические нагрузки — что может лучше отвлечь от невеселых мыслей? Этим мы и занимались до обеда, после которого я встречался с сеньорой Гонзалес и историчкой. Хм, а ведь история без прикрас, получается, для меня важнее, чем занятия с Нормой и на «мозговерте»? Получается, так.

После же я начал действовать. План родился в голове, когда я лежал без сил после очередного «невзятия высоты». Они хотят от меня интеллектуальных действий? Не силовых? Они их получат. Обязательно! Единственная загвоздка в решении данной проблемы то, что девочки из «двух четверок» не станут меня слушать, не станут разговаривать. Я для них — «враг народа», персона нон грата. Я назначен виновным в «уходе» их напарницы и точка, и плевать, что та сама совершила запрещенный прием. С такими как я дел не имеют, а разговаривают только языком кулаков. А значит, должен ЗАСТАВИТЬ себя выслушать. И прислушаться к аргументам. Но сделать это, к сожалению, можно только одним способом — вновь позволить бездне заглянуть себе в глаза.