Реликт - Василий Головачёв

– Некогда отдыхать. Если Ясен действительно у тартариан…

– Госпожа сделает всё, чтобы выручить его и склонить на свою сторону. Она знает, кто он.

– Я не о том.

Дивий непонимающе посмотрел на Милича, и тот добавил:

– Вместе с ним должна быть и моя дочь. Главное, чтобы она…

– Была жива?

– Она жива. Главное, чтобы она не вмешалась со своими инициативами. Истома очень решительная особа.

– Вся в тебя.

– Скорее в мать.

– Если бы не мои годы, я бы отправился с тобой.

– Не лукавь, старик, всем бы так выглядеть в твои годы. Но я тебя с собой не возьму, на тебе община. Сила нам пока недоступна в полной мере, и это плохо.

– Сила пока недоступна никому из живущих на Равнине. И это хорошо.

– Но когда закон перемен доведёт чей-то Замысел до конца, преимущество получит тот, кто лучше подготовится.

– Мы будем готовы.

– Надеюсь. Хотя врагов у нас объявится воз и маленькая тележка. Это помимо тех, кого мы знаем.

– Тартар.

– Не уверен, что он – главный Игрок на Равнине. Его цель известна, он хочет не допустить объединения Геи и Земли, ибо тогда проиграет окончательно. И он это понимает, несмотря на свою негуманскую логику. А мы, к сожалению, вынуждены помогать «Зауми» Геи, несмотря на прошлое противостояние. Иначе все исчезнем как разумная структура, способная рождать таких гигантов интеллекта, как файверы.

– Они тоже не венец эволюции.

– Согласен, за ними идут представители шестой расы – мегаморфы. Возможно, Габриэль был прав, и Ясен – первый из них.

– Я в это верю.

– Я тоже, – усмехнулся Горан. – Грехов не просто ясновидящий экзоморф, он знает будущее.

Помолчали, допивая тёплый квас.

– Жаль, времени у нас в обрез, – вздохнул Дивий. – Давно хотел побывать у вас на Гее.

– На Гее-Горе, ты хотел сказать?

– Как быстро она, – не стал возражать поправке Дивий, – возродила былую мощь. Да ещё с таким перекосом – в матриархат.

– Это загадка для всех, которую не разрешил ни один наш философ. А ведь мужчин выжило всего на десять процентов меньше, чем женщин. И тем не менее власть у них.

– «Заумь».

Горан не сразу понял, что имеет в виду собеседник.

– Да, ты прав, женская логика ближе к логике «Зауми» Геи, наверное, поэтому наш постразумный рой и опёрся на неё.

– При рождении государства люди объединялись вокруг какой-либо мировоззренческой цели, диктующей смысл жизни. Во имя какой цели Гея начинает объединять цивилизации? Ведь для неё все люди, независимо от личных способностей и возможностей, лишь инструмент для реализации власти.

– Кто у нас был советником Владыки, ты или я? – прищурился Горан. – Это я должен задать тебе такой вопрос. Но я отвечу. Цель Геи – обретение мощи Игрока, причём мощи интеллектуальной и энергетической, а не духовной. Служение Истине отошло на второй план.

– Это плохо.

– Куда уж хуже. И мы – нормалы и паранормы, понимающие суть происходящего, попали между молотом и наковальней. Мало того что поставлены перед выбором – помогать Гее или другой «зауми», так ещё и помещены в условия, не позволяющие действовать самостоятельно.

Дивий горько усмехнулся.

– Сколько нас, понимающих? Горстка.

– Значит, надо звать хомозавров.

– Позвали бы, да не знаем, как.

– Ставр молчит?

Дивий не ответил. Всё было понятно и так.

Вошла Улыба с графином кваса и блюдом мочёных яблок.

– Угощайтесь, очень вкусные, с терпигоревой травой.

Горан взял сочное, жёлто-зелёное, с влажным блеском яблоко, откусил.

– Да, такого у нас не сыщешь. Но пора и честь знать, меня ждёт дорога.

Он доел яблоко, обнял Улыбу, старавшуюся держаться уверенно, шепнул ей на ухо:

– Думай о хорошем, и будущее станет хорошим. Это поможет. Причём не только тебе, но и ему.

– Им, – улыбнулась Улыба сквозь грусть.

Откуда-то издалека прилетел звук колокола.

Дивий застыл, включаясь в состояние сатори.

– Тревога?! – прошептала Улыба.

– К нам гости, – бросил Дивий, направляясь к двери. – Не понимаю, кто это может быть.

– Так пахнут негуманы, – отозвался Милич, обладавший сенсингом в не меньшей степени, нежели старейшина. – Давай-ка вооружимся на всякий случай.

Он метнулся из светлицы вниз, прыгая сразу через пять ступенек, заскочил в хозяйственную пристройку, где стоял мотоцикл, и вернулся уже с арбалетом в руках и колчаном стрел.

Дивий за это время завладел мечом, отдал команду дружиннику, и дом старосты окружила реденькая цепь воинов защитного полка.

Но военные приготовления не дошли до логического завершения.

Послышался приближавшийся шум, в конце улицы, ведущей к центральной площади, показались маневрирующие всадники защитного полка, а за ними сверкнули какие-то непонятные движущиеся сооружения, напоминающие сплюснутые стеклянные дыни на колёсах.

– Батюшки-светы! – проговорил Милич вполголоса. – Колёсники!

– Кто? – удивился Дивий.

– Лет