Железный Аспид. Мир - Н. Мар

как в налоговой декларации. И талант все это достойно носить.

— Вообще-то Ри права, — согласилась девушка. — Платье волшебное, а прическа все портит.

— Не портит. Но раз мы перфекционисты…

Из внутреннего кармана он, словно фокусник, достал узкий черный футляр. И отложил на край трюмо. Самина была заинтригована, но не коснулась без разрешения.

Эйден подошел к ней и снял заколки с ее каре, ловко выудил шпильки. Волосы упали на шею. Когда андроид погрузил в них пальцы, Самина не выдержала его так близко и закрыла глаза. Синтетик распутывал ей пряди у затылка и спускался ниже… ниже. Волосы скользили, текли. На уровне лопаток Самина поняла, в чем дело, и довольно запрокинула потяжелевшую голову. Даже сквозь веки пришла тьма, а все звуки, кроме ее дыхания и стука в груди, пропали. Внутри нее урчала диастимагия. Волосы и погруженные в них руки — теплая и прохладная — прокатились вдоль позвоночника до конца выреза. Простительная вольность. Потому что ее собственные, кажется, легли ему на пояс. Тронули наглухо застегнутый китель. Так казалось, пока не вернулись ощущения: черная ткань формы в ее руке была смята сильнее, чем она ожидала.

— Последнее волшебство, Эйден? — девушка отступила и тряхнула длинной волной. Белоснежной, холодной.

— С этим составом крови — да.

— И ты потратил его на волосы.

— Хочется верить, что я и без диастимагии чего-то стою.

Узкий футляр снова возник в его руках.

— Не пугайся, здесь арамонты. Паучки для волос.

— Знаешь, что? Смахивает на подкуп.

— Ну да. Я надеялся, ты, словно дикарь, уступишь мне Землю за тряпки и стекляшки.

Самина открыла подарок. На черном шелке лежали в ряд семь граненых камушков величиной с горошину. Ничего себе стекляшки. Бриллианты. Взгляд на воротник андроида — угадала: алмаз стал меньше и изменил форму.

— Но ведь он все так же защищает?

— Почти. Броня была с запасом и потеряла незначительно.

— Неужели это заколки?

— Прикоснись к любой, и над каждой всплывет пиктограмма с образцом плетения. Справа налево возрастает сложность прически: здесь три повседневных, две вечерние и две просто так, мои любимые.

Самина притронулась к первому камушку, и загорелись пиктограммы. Все, от первой до последней, казались чудесными морскими узелками.

— Спасибо. Эйден, ты умудрился поразить меня, не имея доступа ни к одному ресурсу.

— Не стоит восторга. Я двести лет творил из воздуха бюджеты Ибриона. — мурлыкающий тон выдал, что он все-таки польщен. — Для раута во дворце, пожалуй, в самый раз номер пять. Или шесть. Возьми арамонта и приложи к пряди.

Как только девушка выбрала камень, символы погасли. Она отделила снежный локон, удививший длиной и мягкостью, и тронула его алмазом. Камень вспыхнул и вырвался из пальцев. Арамонт пролетел вверх по пряди, засуетился, собирая волосы. С непривычки было щекотно, Самина вздрогнула и засмеялась. Прическа свернулась за минуту: открытая шея, драконий гребень и дивный колос, упавший на плечо. Андроид отворил перед нею дверь:

— Пойдем.

Глава 30

О лучшем в мире триниджете и лучшем в мире недостатке

Цифровое платье схватывало движения на лету, но чем быстрее она шагала, тем выше открывались ноги, а шлейф вздымался и брыкал, как грозовая туча. Эйден на ходу достал конверт, весь в цветных печатях. Не глядя, протянул Самине.

— Держи, это посадочный талон на грузовой астроцит, новые документы и карты нейтральных зон. Канташ обеспечил тебя кредитками на первое время.

Разумеется, Канташ обеспечил не ее, а синтетика. Но беглянке никуда без денег. Самина взяла конверт. Ей показалось, андроид стал с нею прежним, каким был на Бране. После архива, но еще до пещер. Каким-то легким, живым. Это потом, узнав о реле, он мучился и сходил с ума, и пик этому был после ее смерти у шчеров. А тут вдруг опять. Девушка не могла уловить, когда исчезли эти метания. И прокручивала и прокручивала события последних суток.

— Ясно, — был ее ответ.

Снаружи звенел стеклянный ливень. Эйден остановился под навесом и наколдовал черную магнолию. Серьезно, осталось загадкой, откуда он ее достал.

— Это вуаль. Подарок от ее высочества, принцессы Ампаль. Лепестки тянутся, принимают любую форму и непроницаемы снаружи. Никто не узнает тебя на рауте. — синтетик приколол цветок за ухом Самины и протянул лепесток наискось, прикрывая ей лицо. Отстранился, вернулся и укоротил вуаль над губами. — Так будет удобнее есть твои любимые овощи. Все видно?

— Да. Овощи, ты сказал?

— Я передал Ампаль, что моя спутница — травоядное, близкое к исчезновению.

К границе навеса снаружи нанесло так много стекла, а осколки все сыпались и наметали целые сугробы. Портовые службы не успевали их убирать.

— Летала на лучшем в мире триниджете? — спросил Эйден и вышел под дождь. Робота затемнила мгновенная защита.

— На чем? Да, ты уже говорил это слово.

— Просто выходи.

— Под дождь?

— Да, — кивнул призрак. — Если не струсишь, дам тебе порулить. Честно.

Секунда колебания, и Самина вскочила на стеклянную дюну. Едва ее туфли коснулись осколков, рядом взвился смерч. Черный зверь подхватил девушку, проглотил и, тихо урча, вынес к ногам синтетика. Триниджет висел низко над землей, а дождь барабанил по крыше. Самина понятия не имела, как имперское чудо выглядит снаружи, но внутри это был концепт-кар из далекого-далекого будущего. Эйден открыл дверь обычным способом и сел рядом.

— Вообще-то я думал, ты не поддаешься на провокации. Я еле успел его запустить.

— Ничего не знаю, — не приходя в сознание, бормотала девушка. — Ты обещал, что я поведу.

С Эйдена сползла защита, и он отцепил руки Самины от сиденья.

— Тогда перестань царапать салон. Ри, отдай управление леди Зури.

Панели между ним и Саминой зеркально поменялись местами, на центральной консоли засветилась газовая перчатка. Откуда-то донеслось сдержанное:

— Милорд, я служила Вам верой и правдой двести тридцать лет и сочту за сомнительную честь погибнуть от руки той, которая дважды пыталась Вас убить.

— Во второй раз я не хотела.

— Не слушай ее, — улыбнулся андроид. — Она имела в виду ту, которую дважды хотел убить я. Ри, триниджет в надежных руках. Как только они перестанут дрожать, мы, должно быть, поедем.

Самина растерянно щупала консоль. Она, конечно, сообразила сунуть пальцы в перчатку, но ничего не произошло. Ее рука погрузилась в холодную плазму.

— Сожми