Ловушка для Сверхновой - Евгений Артёмович Алексеев

их терять голову. Но меня бесило это состояние. Ненавижу, когда кто-то пытается подчинить себе. Сразу пытаюсь вырваться, как дикий зверь, на которого умелый охотник накинул лассо. Эва несколько раз пыталась встретиться со мной. И в конце концов я преодолел это ощущение, дурман рассеялся. Быть её очередным «трофеем» мне претило. А вот Артур, кажется, запал на неё основательно, голову потерял, бедняга.

— Вы что-то хотели?

Такой мелодичный, пробирающийся до печёнок голос, от которого холодело в горле. И в то же время звучавший безразлично и даже грубо.

— Эва, ты не узнаешь меня?

— Много вас таких сейчас и все хотят одного, — равнодушно скользнула взглядом. — Поздно пришли. Обед закончился, а ужин будет часа через два.

— Ну что-то осталось? Хоть чего-нибудь?

— Что-то осталось. Сейчас принесу. Только это будет все холодное.

— Хорошо. Мне все равно. Лишь бы было съедобным. И Эва, я хотел кое-что спросить.

— Что?

Я сглотнул комок в горле. Эта девушка выглядела, если не безумной, то реально была не в себе. Бесформенное платье непонятного тёмного цвета, висевшее на ней мешком, криво надетый передник. Растрёпанные, торчащие во все стороны слипшиеся пряди волос. Она словно боялась, что кому-то может понравиться. И вызывала скорее жалость, чем желание.

— Присядь. И мне ничего от тебя не нужно, только узнать о Беккере.

Её глаза вспыхнули и тут же погасли, дёрнула головой, будто пыталась отогнать неприятные мысли. Но всё-таки присела напротив, скрестив пальцы, положила руки на стол, и я заметил вспухшие синие жилки и обломанные ногти.

— Что узнавать? Об этом показывали всё массмедиа каналы.

— Я ничего этого не мог видеть. Я вернулся на Землю только что.

— Я это уже слышала много раз. Всё вы возвращаетесь на Землю…

Она говорила механически, как робот, как кукла. Это начало меня раздражать. Хотелось вскочить, схватить за плечи, встряхнуть и крикнуть в лицо: «Я — Олег Громов. А не тот ублюдок, который выдаёт себя за меня!» Но промолчал, сумел взять себя в руки. Откинулся на жёсткую спинку стула, и перекладина больно впилась в спину. Просчитал до пяти, чтобы унять закипавший в душе гнев.

— Эва, я знаю, что ты была с ним. Ты видела, как он погиб? Я хочу узнать только это.

Она вдруг обмякла, закрыла лицо руками. Потом медленно опустила их, предстала передо мной слабой, отчаявшейся женщиной, выглядевшей намного старше, чем была на самом деле.

— Ян применил эту ловушку Никитина. Она поглотила странный летающий объект, который атаковал нас. А потом наш космолет стало затягивать в какой-то портал. И Ян закричал, чтобы я катапультировалась. Я нажала рычаг. И все. Меня выбросило куда-то. А космолет исчез. А потом я попала…

Задышала тяжело, прерывисто, подбородок её некрасиво сморщился, задрожали губы. Опустила голову. От дикой жалости мне свело горло, я не выдержал, сжал девушке мягко руку. Эва подняла взгляд на меня, посмотрела прямо в глаза с такой отчаянной нежностью, что у меня заныло сердце. Слабо улыбнувшись, вскочила:

— Простите, я совсем забыла. Принесу вам поесть.

Убежала и вернулась, запыхавшись, с подносом, стала расставлять тарелки с едой, от которых исходил такой аромат, что желудок мгновенно свело от голода. Рукава её платья задрались, мелькнули беззащитно круглившиеся косточки на запястьях. Поставила блюдо с чизкейками, обильно политые клубничным джемом с крупными глянцевитыми темно-красными ягодами. Когда села напротив, я взял вилку, нож, и чтобы не обидеть Эву, начал резать мясо, положил кусочек в рот.

— Вкусно.

Яркий свет из окна падал почти осязаемым золотистым столбом, задевая краем её лицо, так что я видел едва заметный тёмный пушок над её верхней, резко очерченной, губой. И представлял, как было бы здорово вставать по утрам, садиться за стол на уютной кухне, уставленным блюдами, которые приготовили заботливые руки. Видеть взгляд обожающей тебя женщины.

— Эва, а что по поводу Никитина. Ты что-нибудь слышала о нем?

— Нет, — она печально покачала головой, в глазах словно поплыл туман. — После похорон… — она едва заметно передёрнулась, как от озноба. — Он прислал мне сообщение, что Моргунов хочет приставить охрану к нему и перевезти в какое-то место, где Артуру будет спокойней. Он летел куда-то на космолёте и послал сообщение, что не знает, где находится, потому что иллюминаторы закрыты. И все. Больше я ничего о нем не слышала.

Значит, Моргунов всё-таки решил защитить Артура, начал бояться за свой проект после того, как меня похитили. Но куда он исчез? Где он?

— Скажи, Олег, — голос Эвы отвлёк меня от моих раздумий. — Почему я не была тебе нужна. Совсем не нужна?

Тень легла в уголках глаз Эвы, разошлась паутинкой морщинок. И я подумал, что и Мизэки, и Эва будут стареть, лет через двадцать-тридцать они сморщатся, сгорбятся. А потом отойдут в мир иной, и я останусь совсем один. Буду скитаться по Вселенной, с болью вспоминать тех, кого любил когда-то, и потерял. Кошмар бессмертного человека, которому никогда не будет покоя. Но казалось, это отговорки, а реально я не знал, что сказать. Лишь открыл рот, чтобы озвучить какие-то лживые слова, которые бы пришли в голову только что, как оглушающе мерзко заорала сирена. Замигали кроваво-красным светом лампы, торчащие из стен.

— Что случилось? — пытаясь перекрыть шум, прокричал я. — Пожар?

— Нет! Налёт! — Эва вскочила, бросилась к окну. Потом вернулась ко мне, схватила за руки и потянула за собой: — Надо спрятаться в убежище. Идём!

— К черту убежище!

Апатию как рукой сняло. Я, наконец-то, могу показать себя в бою. Прямо сейчас, перед моими новыми товарищами. Перед Эвой. И пусть только этот лже-Громов посмеет оспорить моё мастерство!

Я выскочил из столовой и бросился к взлётной полосе, к космолёту.

Глава 19. Атака

Олег Громов

Я выскочил наружу и резко затормозил, чуть не свалившись с ног. Куда я бегу? Я ни хрена не знаю, кто и зачем напал на это место. И с какой стати я должен помогать? Рефлекс сработал. Я остановился в нерешительности, пытаясь разобраться с чувствами.

— Олег! Не уходи! Пожалуйста!

Эва тоже вышла, смотрела на меня так жалобно, смущённо, что совсем не вязалось с её поблеклым, но по-прежнему красивым лицом гламурной дивы.

Я шагнул к ней, взял за руки и внимательно вгляделся в лицо, наклонился ближе и очень тихо, почти шёпотом сказал:

— Эва, я вернусь… Да, если меня….

Хотел закончить «убьют», но едва не подпрыгнул от возгласа:

— Полковник!

Обернулся. Гришка, тяжело дыша, запыхавшись так, что по впавшим щекам раскрасневшегося лица стекали струйки пота, уперев ладони в