От имени Земли - Манс Майк

Ламбер вернулся часа три спустя, всего минут через десять после замученных Димы и Айка, которые, дождавшись его на холме, пошли в обратный путь, снабжённые запасным баллоном с воздухом. Сегодня было потрачено очень много кислорода, который нужно будет вытягивать из скудной атмосферы Марса неделями. Шана они не нашли. В тридцати километрах на север следы ровера повернули, а потом оказались запорошены небольшой песчаной бурей, прошедшей утром. Все попытки отыскать след, направление движения, оказались напрасными, и Крис принял решение ехать домой.

Состояние у всех было подавленное. Особенно опустошённо выглядел Дима. Когда он снял скафандр и прошёл проверку дозиметром, то в ярости выругался на русском, бросил потный подшлемник на пол и ушёл наверх.

– Сходи к нему, Мими, – сказал Крис, сняв шлем, – надо выяснить, что с ним ещё такое.

Ох, Крис. Ты сказал «Мими». Так можно говорить наедине, а здесь рядом стоит Айк. Однако, слава богу, полковник не обратил внимания, или просто сделал вид, что не обратил.

– Он очень зол на себя, не может простить свою вспыльчивость, – сказал американец, – когда мы шли и общались, Дима признал, что на эмоциях творит такое, отчего рискует потерять и друзей, и ещё кое-кого.

– Я всё равно схожу, – решила Мичико, – может, помогу ему успокоиться.

Айк кивнул, и японка поднялась вслед за Волковым. Тот сидел в дежурке и шарил в компьютере.

– Дима… – Мичико оперлась о дверной косяк и сложила руки на груди, – что ты делаешь?

Он обернулся, секунду смотрел на неё, а потом указал на монитор:

– Ищу, как запустить программу снимков с «Одиссея». Надо попробовать поискать следы или непосредственно ровер с орбиты. Никак не могу найти, надо, наверное, попросить Джессику.

– Дима, это классная идея, но мой вопрос не о том. Я спрашивала, почему ты так загоняешься.

Парень вскочил, отвернулся, повернулся, вспыхнул, открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом потух и со вздохом сел обратно в кресло.

– А как мне не загоняться, скажи, пожалуйста? – пробубнил Волков полминуты спустя. – Я всё порчу. Нет, ты ведь прекрасно знаешь, что Шан виноват в определённых вещах, но мне мало было победить его, я хотел отомстить, растоптать. Несознательно, без злого умысла. Чисто эмоционально, обижаясь даже не за себя, а за… И вот он сбежал. Ушёл на верную смерть из-за моих слов. Я загоняюсь, да. Потому что я идиот. Постоянно совершаю импульсивную дурь. Сейчас я бы сам себя не пустил в миссию на Марс.

Что сказать ему на это? Мичико – психолог, и должна найти выход.

– Да, ты прав. Ты всё портишь. Но не только ты. Тут все постарались. Так уж получилось, что ты стал последней каплей. И поэтому Чжоу ушёл. Постарайся не корить себя за прошлое. Это ровно та же история, только субъект в ней другой. Раньше ты ругал Шана, а теперь – себя. Прекращай. Думай над тем, как контролировать себя в дальнейшем. С твоим характером это будет сложно, но нужно сосредоточиться на работе, на переговорах, на всём хорошем и стараться никак не реагировать на зло, на несправедливость. В том числе, в отношении себя самого.

Дима сидел, опустив голову. Потом кивнул, встал, расправив плечи, и нарочито бодрым голосом произнёс:

– Да, это единственный путь. Спасибо, мне действительно стало лучше. Правда… Теперь ты можешь заняться своими делами, а я продолжу поиски.

Вот и славно. Мичико улыбнулась и ушла вниз, к Кристофу, помогать снимать скафандр.

Она проверила, не схватил ли её мужчина дозу радиации. Всё оказалось в пределах нормы. Скафандры были японского производства, новейшие материалы – прочные, стойкие к температуре и радиации, и при этом относительно лёгкие. Мичико порадовалась, что неизвестный инженер с её далёкой родины помог защитить Криса. Эти мысли мелькали незаметно, на фоне общего тягостного размышления о дальнейшей судьбе колонии, об отношениях внутри команды, и об их с Крисом личных отношениях.

– Мими, он успокоился? – спросил её Крис. Вот вечно он думает обо всех, но не о себе. Может за это она его и любила?

– Да, Крис, с Димой всё в порядке будет. Я ему помогла, – задумчиво глядя ему в глаза произнесла Мичико. – А вот что будет с нами?

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Кристоф. – У нас и не было проблем с психикой.

– Я говорю про наши отношения. Долго ли ещё их скрывать? Мне тяжело. Мари переживает за Диму. Счастливая Рашми прыгает вокруг Айка. А я? Я вынуждена скрывать свои чувства.

– Ох, Мими… – Крис взял её за подбородок и поцеловал. – Ты же знаешь, чем мы рискуем, и что будет, если раскроются наши отношения!

Мичико аккуратно убрала его руку и сжала её двумя маленькими ручками.

– Крис, ты лучше подумай о том, что прошёл год. За двенадцать месяцев мы вполне могли влюбиться и без романа, возникшего до миссии. Ты так переживаешь о том, что подставишь кого-то, кто помог мне попасть в экспедицию, что совсем забываешь о моих чувствах. А я хочу быть любимой женщиной, а не тайной любовницей!

Сверху раздались шаги, и по лестнице буквально слетел Дима. Он, очевидно, заметил, что Крис обнимает Мичико, и она хотела было отпрянуть, но Ламбер её удержал. Волкова совсем не смутило то, что он увидел. Ах, да. Японка же ему сама всё рассказала.

– Я связался с ним! – радостно прокричал Дима, улыбаясь во весь рот. Его голос был возбуждённым и звонким. – Я наладил связь через «Одиссей», и он ответил мне. У него почти села батарея ровера, он просил помочь, забрать его.

– А где он? Ты узнал? – Крис отпустил Мичико и выглядел не менее обрадованным, чем Дима.

– Конечно! Пока «Одиссей» не ушёл за горизонт, Шан передал мне направление и ориентир. Я так понял, что ты не доехал до него самую малость. Я готов отправляться немедленно!

– Поеду я, – сказала Мичико и сжала руку француза. – А Крис поедет со мной. Давай так, Дима?

Дима помолчал секунду, глядя на них двоих, потом улыбнулся и снял с полки чистые подшлемники.

– Одевайтесь. Я подготовлю два заряженных радиатора и пару баллонов для вас и Шана.

Он умчался в подсобку наверху.

– Надо сообщить Джесс? – спросила Мичико у Криса.

– Надо сообщить всем. И Волков это сделает, как только мы уедем, – ответил тот.

Ровер несся по Марсианским равнинам, поднимая тучу пыли и высоко подпрыгивая на кочках. Мичико сидела за Крисом, обнимая его левой рукой, и смеялась. Правой рукой она махала Шану, который, хоть и устало, но уверенно вел второй ровер. Временами они играли в гонки, потому что японка просила их поднажать. В те моменты, когда Крис обгонял Чжоу, она визжала в открытый канал, слышала смех Ламбера и видела усталую виноватую улыбку Чжоу. Они встретили его там, где сказал Дима, он был виден со следующего холма, до которого Крис не доехал несколько часов назад. У него почти кончился воздух, но он не бросил ровер, понимая, что найти его в пустыне просто так будет гораздо сложнее, и ждал, когда кто-то выйдет на связь.

Шан сказал, что очень рад, что Дима догадался, как связаться с ним. Это было приятно слышать. Может они прекратят глупую вражду. Пока ребята меняли аккумулятор на ровере, Крис рассказал китайцу, что Дима с Айком рванули за ним пешком и почти пять часов топали по Марсу. Мичико заметила слёзы на глазах у Шана. Главное, что с ним всё в порядке, хотя придется проверить его состояние, он слишком долго находился под действием ультрафиолета. Может и для него найдётся немного наноботов? Но выглядел он вполне здоровым. Отличные всё же в Японии сделали скафандры.

Проезжая мимо очередного холма, они разъехались. Шан огибал его слева, а Мичико и Крис – справа. За изгибом холма девушка заметила, как что-то белеет у самого его подножия, и обратила на это внимание Ламбера. Они подкатились ближе и остановились.

– Парашют! – завизжала от восторга Мичико. – Это наш?

– Не знаю, вроде нет. Цвет не тот, – ответил ей Крис и слез с ровера.