Пространство Откровения. Город Бездны - Аластер Рейнольдс

Ознакомительный фрагмент

Мантеле. Все началось с того, что ему захотелось получить символы. Он твердил, что колония, вращающаяся на орбите Павлина, просто обязана иметь несколько павлинов, этаких живых скульптур. Но кто-то нашел для них гораздо более серьезную работенку.

– А может, они и были выведены ядовитыми, все до одного, – задумчиво произнесла Паскаль. – Ходячие мины с часовым механизмом…

– Почему-то я сомневаюсь, что Жанекен согласился бы отдать так много своих драгоценных павлинов.

Возможно, подействовал свежий воздух – Силвест вдруг почувствовал сильную усталость, потянуло в сон. Сейчас они в безопасности. Если бы убийцы шли по следам – они ведь давно обнаружили, что Паскаль и его нет среди трупов, – то появились бы в этой части «скорлупы» уже давно.

– Я никогда не верила, что у отца есть настоящие враги, – говорила между тем Паскаль.

Ее фраза повисла в тишине этого чуждого пространства. Силвест понимал ее страх: она слепа; она может полагаться только на его заверения; само это место является для нее воплощением ужаса.

– Я никогда не думала, что его могут убить, не верила, что появится человек, готовый пойти на такое злодеяние. И тем не менее желающие нашлись.

Вместе с другими членами команды Хоури пришлось лечь в криокамеру, чтобы провести в анабиозе бóльшую часть полета к Ресургему. Но до этого она много часов провела в ЦАПе, где моделировались бесчисленные боевые ситуации. Они даже вторгались в ее сны – и это было странно, поскольку бесчисленное повторение упражнений, придуманных для нее Вольевой, давно успело осточертеть.

И все же в ЦАПе Ане нравилось: с головой уйдя в работу, она забывала про свои вечные тревоги. Проблема Силвеста превращалась во что-то вроде нервной почесухи.

Хоури, как и раньше, сознавала безвыходность ситуации, но здесь этот факт не казался критическим. И ЦАПа она больше не боялась. Столько занятий там прошло – а Хоури осталась сама собой. И вряд ли ЦАП вообще как-то повлияет на исход ее миссии.

Но все изменилось, когда нагрянули «ищейки».

Это была кибернетическая агентура, которую однажды спустила с цепи Мадемуазель, пока Хоури занималась в ЦАПе. «Ищейки» проковыряли себе лазейку в нейронном интерфейсе, найдя у системы ахиллесову пяту. Вольева установила защиту от атаки со стороны программного обеспечения, но она никак не предполагала, что опасность будет исходить от человека, подключенного к ЦАПу. Через мозг Хоури «ищейки» прошли в мозг ЦАПа и донесли об этом Мадемуазели.

В тот вечер они не вернулись к Хоури – им потребовалось несколько часов, чтобы обнюхать каждую клеточку, каждую нишу в грандиозной и сложной архитектуре ЦАПа. Они провели там больше дня, пока Вольева снова не подключила Хоури к системе.

Тогда «ищейки» возвратились к Мадемуазели, она обработала собранную ими информацию и поняла, что за дичь они учуяли.

– У нас на борту «заяц», – сообщила Мадемуазель Хоури, когда они остались наедине после занятий в ЦАПе. – Кто-то прячется в системе управления артиллерией, и я готова держать пари, что Вольева об этом не знает.

Именно с этого момента Хоури перестала относиться к ЦАПу с былым спокойствием.

– Продолжай, – сказала она, чувствуя, как кровь холодеет в жилах.

– Это сущность информационного происхождения. Больше я о ней ничего сказать не могу.

– «Ищейки» что-нибудь установили?

– Да, но… – Казалось, Мадемуазели опять не хватает слов.

Хоури решила, что тут обманом не пахнет: имплантат оказался в ситуации, никак не коррелировавшей с опытом Мадемуазели, которая находилась во многих световых годах отсюда.

– Они ведь не видели «зайца», даже краем глаза не заметили. Это очень скрытная сущность, иначе защита Вольевой давно бы ее обнаружила. «Ищейки» как бы учуяли ее отсутствие в том месте, где она только что находилась, уловили ветерок, поднятый ею в процессе перемещения…

– Сделай одолжение, – прервала ее Хоури, – не говори таким испуганным тоном.

– Извини, – ответила Мадемуазель. – Не скрою, появление этой сущности обеспокоило меня.

– Тебя оно обеспокоило? А мне каково, по-твоему? – Хоури покачала головой: обыденная жестокость действительности едва не лишила ее дара речи. – Ладно, к делу. Как думаешь, что это? Может, вирус из числа тех, что поедают этот проклятый корабль?

– Нет, для вируса оно слишком сложное. Защитные системы Вольевой поддерживают корабль в рабочем состоянии, невзирая на эти вирулентные организмы. Ей даже удалось приостановить распространение плавящей чумы. Но этот «заяц»… – Мадемуазель поглядела на Хоури с непритворным страхом в глазах. – «Ищейки» его испугались! По тому, как он ускользает от них, видно: он умнее всего, с чем мне приходилось иметь дело раньше. И то, что он не напал на «ищеек», пугает меня еще больше.

– Почему?

– Потому что наводит на мысль: эта сущность ждет своего часа!

Силвест так и не узнал, сколько времени они проспали. Возможно, то были минуты, заполненные лихорадочными адреналиновыми сновидениями о хаосе и бегстве, а может быть, часы или даже бóльшая часть дня. Но сновидения эти не были порождены усталостью, честно свалившей обоих с ног.

Придя в себя как от встряски, Силвест понял: они дышат усыпляющим газом, который закачали в систему воздухоснабжения тоннелей. Неудивительно, что воздух показался им с самого начала таким освежающим и ароматным!

Какие-то звуки, будто крысы бегают на чердаке.

Он на ощупь отыскал Паскаль. Просыпалась она трудно, с жалобными стонами, и лишь через несколько минут пришла в себя. Силвест всматривался в тепловой рисунок ее лица и видел, как смесь страха и горя постепенно уступают безразличию.

– Надо уходить, – сказал Силвест. – За нами гонятся, в тоннели пущен газ.

Царапанье нарастало с каждой секундой. Паскаль все еще пребывала между сном и явью, но уже могла говорить, хотя голос звучал как сквозь вату. Она спросила:

– Куда пойдем?

– Вот сюда. – Силвест схватил ее и толкнул к ближайшему узкому тоннелю.

Она чуть не упала – тело еще не слушалось. Силвест помог жене удержаться на ногах, обогнул ее и взял за руку. Впереди клубился