Некрос. Старые долги - Vivian2201

До разведчика дошло — Дин прекрасно знал, что не выживет. Более того, он осознавал, что кому бы ни передал чемодан — до Талтиса и Айзека его не донесут. Все его действия, включая крики в коридоре, служили средством отвлечения внимания. Причем, Симонс даже просчитал как именно нужно действовать, чтобы враг купился.

Активировав свой АИП, Вед-Редж принялся внимательно просматривать запись, сделанную системами наблюдения в кабинете Дина.

Вот мужчина неторопливо подходит к кофе-машине, потом заливает в неё воду, достает бокс с картриджами… Замирает… А затем бросается к информаторию. Все его движения — дерганные, будто бы он паникует, нервничает. А потом крышка с блока информатория попросту сорвана. Кристаллы из гнезд памяти он буквально выдирал, умудрившись даже порезать пальцы… А затем…

Совершенно спокойно, будто ему ничего не грозит, вскрыл кем-то заблокированный замок.

— Занятно, — покачал головой Талтис, нахмурившись.

Подойдя к рабочему месте покойного Дина, разведчик уставился на системный артефакт и поинтересовался у заместители Симонса:

— А рабочий АИП связан с информаторием?

— Что? — удивился тот, — Нет. Дин опасался утечек и потому не допускал таких вещей. Его оборудование всегда было автономным. Он сам переносил данные в информаторий с помощью информационных кристаллов.

Задумчиво покачав головой, Вед-Редж подошел к интерактивной иллюзорной клавиатуре и провел над ней рукой. Почти сразу ожили все дисплеи, до того находившиеся в спящем режиме. В глаза Талтиса бросился открытый документ, прокрутив который вверх-вниз, разведчик нахмурился.

Названия компаний и корпораций, номер счетов, фамилии… В том числе, среди военных, ученых и видных деятелей промышленности. Это был заговор. И Симонс, поняв что его ждет, понял как можно спрятать результаты своего расследования на видном месте. И заплатил за это как своей жизнью, так и жизнями бойцов целого взвода СБ.

Глава 128

Глядя на то, как гроб с телом Дина медленно двигается по ленте транспортера, погружаясь в нутро кремационной печи, я чувствовал горечь от потери друга и ярость. Симонс был одним из тех, кто был рядом со мной практически с самого начала тяжелого пути от простого наёмника до главы одного из трёх ныне существующих человеческих государств. Человек с непростой судьбой, тяжелым характером, черным юмором и твёрдой волей.

— Почему он был в департаменте, а не в убежище? — повернулся я к Талтису, стоящему рядом с Сириусом, — Я же отправил его…

— Не знаю, — покачал головой Вед-Редж, — Мы ищем ответ и на этот вопрос. Возможно, он опасался раскрытия убежища. Всё же, отследить любой сигнал — можно. Это вопрос технических возможностей, профессионализма и упорства.

Вздохнув, я снова посмотрел на уже почти исчезнувший в печи гроб.

Камера сгорания ещё не была заполнена раскаленной плазмой, из-за чего мы все могли видеть последние мгновения земного пути нашего друга. Одного из тех, кто все эти годы был рядом с нами. Отличного хакера, программиста и надежного боевого товарища.

«Он до последнего был верен мне. Даже нет так… Он действовал как настоящий друг, — думал я, глядя на то, как медленно опускалась гермостворка кремационной камеры, — Знал, что его убьют, но не отступил… Почему Дин не обратился к Талтису? Неужели не доверял?»

Бросив взгляд на Вед-Реджа, я в который раз задался вопросом о степени верности и надежности разведчика. Уж очень много накопилось фактов и фактиков, заставлявших задуматься. Слишком часто важнейшая информация о враге поступала не через ведомство Талтиса, а от Дина и Миины, а порой и через Филиппа.

«Кто следующий? — задал я себе неприятный вопрос, — Из тех, кто стоял у истоков „Ордена Империи“ остались единицы. Помимо меня — Майерс, Янг и Прайм… В какой-то степени — Вилье. Исчезнут они, организация окончательно останется без костяка, чьи идеи, взгляды и принципы послужили фундаментом организации и двигали „Орден Империи“ в нужном русле… Не это ли цель неизвестного врага? Превратить нас в очередную политическую организацию, что стремится не обеспечить выживание человечества как вида, а просто алчет власти и богатства?»

Сомнения. Они — главный враг любого правителя, любого солдата…

Именно сомнения теперь поселились в моём сердце. И если раньше я сомневался в себе, в своём психическом здоровье, в способности править страной, в том, что смогу справиться со всем тем, что взвалил на себя, то… Им на смену пришли другие.

Ныне я сомневаюсь в тех, кто окружает меня.

Мои соратники, несмотря на ритуал инициации, что должен был сделать их верными мне, уже не раз предавали и били в спину. Причем, не ради выгоды или власти. Не для получения неких благ… Нет. Ими двигали совершенно другие, неожиданные для меня, стремления и чувства. Порой, элементарные обиды.

Всегда подобные ситуации вызывали во мне чувство острой боли. Я всегда стремился быть не одиночкой, а частью коллектива. Команды. Так меня научили ещё в прошлой жизни. И этого я хотел, оказавшись в теле Поттера. Стать частью общества.

Потому очередное предательство и было болезненным. Оно напоминало мне о несовершенстве тех, кто казался мне если не другом, то частью команды. Осознание того факта, что тот, с кем ты был на одной стороне баррикад, оказался врагом, лишь на время прикинувшемся другом, причиняло изрядную боль. Не физическую — моральную. Било раскаленным металлом по моим принципам, что прошли вместе со мной через смерть и перерождение. Ломало волю.

И каждый раз я уговаривался себя. Делал над собой усилие, а потом погружался в медитативный транс и принудительно устранял в собственной психике последствия очередного предательства, стараясь не допустить скатывания в откровенную паранойю.

От того гибель действительно надежного товарища, настоящего друга, что пожертвовал собой ради общего дела и меня лично, была вдвойне болезненной и тяжелой. Он не заслуживал смерти. Кто угодно, но только не Дин. Не вечно улыбавшийся, веселый хакер, любитель острых шуточек и сарказма, что всегда прикрывал мою спину с борта звездолета, когда мы были ничтожным экипажем корабля и шли на очередную операцию. Не Симонс, который, оказавшись в кресле руководителя, не разжирел и не обнаглел, а остался всё таким же, каким был в тот день, когда мы взяли его в нашу команду.

Только не он.

Заставив себя сделать вдох, я с удивлением понял, что стоял сжав зубы, а вокруг меня стало неожиданно пусто. Стоящие рядом орденцы предпочли отодвинуться, чтобы избежать жара Адского Пламени, танцующего вокруг моего тела. Пришлось успокаиваться и загонять эту потустороннюю силу обратно в Бездну.

Издав металлический лязг, гермостворка опустилась,