Очень Большой Лес. Том 2 - Василий Головачёв

родичи «кузнечиков», а они были далеко не мирными мальчиками, судя по перевозимому ими оружию.

– Беру управление, – предупредил Максим лейтенанта, опуская самолёт до высоты в три километра и всматриваясь в полосу сгоревшего вокруг озера леса. Стало видно, что в этот оранжево-синеватый пояс вклиниваются жёлто-зелёные щупальца свежих растений, образуя своеобразную крепостную стену, вал «санитарного контроля»: Лес вырастил плантоиды, начиная восстанавливать экологически чистую зону в повреждённом энергоударами районе.

Вероника тоже заметила результат деятельности Леса:

– Макс, там плантоиды!

– Вижу, лет через двадцать, а то и раньше, на этом месте будет болотце с чистым озерцом, окружённое «семейным» леском.

– А я вижу кое-что другое, – сказал Редошкин, – левее по носу, сразу за рыжей песчаной плешью.

Максим вгляделся в заросли «мангров» и плантоидов, напоминающих молодые «баобабы», и увидел чешуйчатую серо-фиолетовую выпуклость с острым выступом наподобие носорожьего рога.

– Вот чёрт!

– Ничего не вижу, – жалобно призналась Вероника.

– Смотри левее – носорогопаук!

– Там их целое стадо, – качнул головой Редошкин. – Прячутся под зонтиками не то хвощей, не то «араукарий».

– Никакие это не «араукарии», – сказал Максим. – «Пальмы», наверное. Но ты прав, их много, я насчитал штук двадцать.

– Значит, мы не со всеми справились? – разочарованно спросила Вероника.

– Наверное, это отряд, который чёрный лес не успел натравить на нашу Крепость. Мы смогли угрохать и базу, и сам чёрный лес, а группа потеряла управление.

– Вот нарисовалась и ещё одна проблема, – мрачно сказал Редошкин. – По нашему Лесу теперь бродят всякие боевые роботы, которых нам тоже придётся ликвидировать.

– Едва ли таких групп много.

– Какая разница? Они есть. Спокойно в туалет не сходишь.

Вероника прыснула:

– Вот о чём ты беспокоишься в первую очередь?

– Да, не люблю засады, – признался Редошкин. – Особенно когда не думаешь об опасности. Командир, придётся попросить Лес…

– Чтобы он каждому из нас сообщал, куда безопаснее всего ходить по нужде?

Вероника подавилась смехом:

– Шутники!

– Командир, может, лупанём по ним, пока эти звери спят? – неуверенно предложил Редошкин.

– Пусть спят, – отказался от предложения Максим. – Лучше не возбуждать их компьютеры на самостоятельные действия.

Самолёт облетел озеро кругом, повисел минуту над стадом носорогопауков и повернул к югу.

Максим не стал доверять пилотскую миссию лейтенанту, но пару раз спросил, правильно ли держит курс.

– Я не компьютер, – виновато ответил Редошкин. – Долетим до чёрного леса – сориентируемся.

Цель полёта располагалась в тысяче километров от Крепости-2, и самолёт преодолел это расстояние за двадцать минут, побив прежние свои рекорды.

Зависли на высоте пяти-шести километров над землёй, рассматривая чёрно-красную, с искрящимися стеклом пустырями и миллионами обгорелых пней холмистую равнину – то, что осталось от некогда мощных «джунглей» чёрного леса. Диаметр образовавшегося вывала достигал не менее сотни километров. В центре он вообще превращался в метеоритный кратер, хотя и неглубокий, всего в сотню-другую метров.

По краям пустоши стали видны уцелевшие остатки леса, почти не отличимые по цвету от пней и сгоревших башен. К периферии таких островков становилось больше, однако их встречала плотная стена яркой золотой и зелёной растительности: «баобабы» плантоидов и молодые «мангры». Большой Лес и сюда подтянул свои «войска», преграждая путь отступления отрядам чёрного леса, состоящим сплошь из «змеиных тел» и щупалец лиан и плюща. Судя по сотням зелёных стрелочек, устремившихся к центру «кратера», он побеждал, отвоёвывая у пришельца всё новые пространства.

– Можно расслабиться, – сказал Редошкин, удовлетворённый созерцанием сгоревшего царства агрессора. – Чёрный лес уже не оживёт в полной мере. Наш Лес его задавит в конце концов.

– Жуткое место! – содрогнулась Вероника. – До сих пор не могу представить, как это лес может мыслить.

– Разве Костя не объяснял? Корнями.

– Объяснял, но одно дело – теория, другое – реальность.

– Просто лес мыслит медленно, вот мы и не ощущаем его живой интеллектуальной системой. Но ведь Землю в будущем чёрный завоевал? Значит, оказался умнее потомков?

– Что-то пошло не так…

– Америкосы доэкспериментировались либо китайцы. Лес научился зомбировать людей, и этого оказалось достаточно. Егор Левонович говорил, что в книге, которую мы нашли в музее, написано: люди сами выпустили на волю свои «благие намерения», скрестив флору с фауной, а победил злобный человеческий геном.

– Не все люди злые и агрессивные.

– Но только злые и агрессивные добиваются власти. Иногда становится страшно, что мы творим!

– Болезнь роста цивилизации…

– И судя по чёрному лесу, уничтожившему человечество, зло прогрессирует.

– Всё-таки ты пессимист, Жора.

– Реалист я, – не согласился Редошкин. – Не раз говорил. Командир, посмотрим поближе?

Максим помолчал.

– Сделаем круг. Ищите сохранившиеся кластеры чёрного леса, один из которых вполне способен взять на себя функции нового мыслящего объединителя.

Самолёт пошёл над угрюмым ландшафтом, напомнившим сгоревшие леса Сибири и Дальнего Востока, только намного более сложные. Некоторые скопления лиан нередко складывались в подобие соборов и замков, имеющих осмысленные формы, и от них исходил своеобразный «ментальный запах» – зловоние мрачной угрозы, оставившей печать даже на сгоревших растениях.

Сделали не один круг, а два, высматривая наиболее впечатляющие «строения». В зоне сгоревших завалов никакого движения разведчики не заметили, а вот ближе к фронту плантоидов Редошкин неожиданно обнаружил клочок уцелевшего чёрного леса диаметром около сотни метров, внутри которого что-то шевелилось.

Снизились и под ажурным пологом лиан разглядели с десяток «нетопырей», ковырявших почву. Под ними уже образовалась яма глубиной в несколько метров.

– Что они делают?! – удивилась Вероника.

– Шахту! – догадался Редошкин.

– Какую шахту?!

– Чтобы выбраться в нижний уровень Леса и найти новых исполнителей. Я не прав, командир?

Максим сжал зубы.

– Если это так, война не закончена! Какие-то периферийные узлы мозга чёрного леса работают и пытаются восстановить весь браузер.

– Вот же зараза!

– Но ведь уже есть шахты, соединяющие наш горизонт Леса с нижними, – сказала Вероника. – Зачем чёрному лесу копать новую шахту?

– Ему нужен независимый проход вниз с его территории.

– Что будем делать?

– Командир, эту стройку надо остановить!

– Таких строек здесь могут отыскаться десятки.

– Всё равно придётся ими заниматься.

Максим помедлил:

– Приготовиться к атаке!

– Ох, не хотелось бы… – призналась Вероника.

– Ликвидируем эту опухоль. Или у тебя есть другие предложения?

– Душа не хочет воевать. Я бы сначала проанализировала, убедилась…

– В чём?

– В том, что это и в самом деле зародыш мозга чёрного леса.

– Зародыш мозга? – с интересом повторил Редошкин. – Хорошо сформулировала.

Максим подвернул аппарат носом к сизо-чёрному колючему образованию, под которым прятались трёхметровые «нетопыри», взявшие на себя роль роботов-копателей.

– Готовы? Пли!

Полотнище неяркого радужного пламени сорвалось с носового острия самолёта, вонзилось в замысловатую древесную конструкцию в форме сросшихся зонтиков.

Вспухший дымный пузырь мгновенно накрыл «зонтики» из лиан, а когда растаял, взору разведчиков стал доступен кратер с остекленевшими склонами на месте