Очень странные миры - Евгений Иванович Филенко

ему вслед, приложив ладонь козырьком к глазам. Солнце здесь было яркое, но какое-то подозрительно ласковое, не обжигающее. Некоторые беженцы с «Тетры» уже устроились в тенечке между свай в рассуждении подремать и прихватить чуточку иноземного загара.

«Жила-была в Галактике вольная станция „Тетра“, – думал Кратов. – Зачем жила и почему – никого особо не заботило. Этакая всеми забытая вольница. Никому не мешала, забот не доставляла. Пара-тройка грузовых транспортов в год с запасами расходуемых материалов – разве же это заботы? Изучали себе тишину, глазели на окрестные светила, занимались любовью и прочими невинными глупостями. А потом явился один самодовольный тип, приволок за собой громадный шлейф древних заморочек и все испортил. Эх…»

2

Командор Элмер Э. Татор, облаченный единственно в белоснежные шорты с синей полосой, возлежал в раскладном кресле, разметав конечности и блаженно прикрыв глаза. Солнышко било ему прямо в рельефные плиты брюшного пресса и ничего не могло с ними сделать.

Вся команда «Тавискарона» была незримо рассеяна по цветущим и колосящимся окрестностям. Даже Брандт и Мурашов, не принимавшие активного участия в беседе, валялись где-то неподалеку.

– Мы задержимся на Амрите, – сказал Кратов. Мастер промычал нечто неопределенное и вяло приподнял правую руку. В руке имел место высокий стакан с коктейлем. – Я знал, что ты не станешь возражать. Так надо, Эл. Может быть, на сутки, сущий пустяк.

– Да хоть на месяц, – отозвался Татор сонным голосом. – Ты генеральный фрахтователь, Кон-стан-тин. Имеешь право. К тому же ты инспектор, а до пятницы… пардон, до сентября… я совершенно свободен.

– Не хочу больше быть инспектором, – проворчал Кратов, приминая себе уютное лежбище. – Надоело.

– А кем вы хотите быть, Консул? – вопросил из густой травы Белоцветов. – Владычицей морского?

– Ксенологом. Простым, незамысловатым, веселым и подвижным. Сегодня здесь, а завтра там.

– Золотая рыбка на посылках, – заключил Белоцветов.

– Любой каприз фрахтователя, – сардонически отреагировал Мадон, тоже откуда-то из травянистых зарослей. – Носимся по Кельтской Ветке как очумелые. Совершаем беспорядочные эволюции.

– Только не надо этих намеков! – воскликнул невидимый Феликс Грин. Впрочем, он тотчас же обозначил свое присутствие воздетой над травяным покровом рукой, в которой зажата была пивная банка. – Никто меня не предупреждал ни о каких плазмоидах. Даже если то были вовсе не плазмоиды. Я учитывал в своих расчетах Галактику в ее традиционном, спокойном состоянии, когда никто никого не пытается догнать и уничтожить. Амрита – это последнее место в обитаемой вселенной, которое я стал бы включать в маршрутную карту. Во-первых, потому что здесь нечего делать таким отважным парням, как мы. Здесь самое место спокойным и тихим травоядным, чтобы они могли жевать свою жвачку повсюду, где ступит их копыто. Мы же устремлены к приключениям и подвигам, и всякие там плазмоиды, что плазмоидами на деле не являются, не в силах нас удержать. Да что плазмоиды!.. Все мы прекрасно знаем о затерянном в космических глубинах мирке под названием Тартар. Однако не всем выпало удовольствие там побывать. Почему я говорю «удовольствие»? Потому что при одном уже названии во всякую неискушенную голову лезут разные опасливые мысли. Уж очень нехорошие ассоциации мифологического свойства пробуждает это имя. Что поделать, издержки фундаментального образования! А между тем судьба забросила меня на Тартар потому, что первому навигатору… было это в благословенную пору моей юности, когда составлять программу полета мне еще не доверяли…

– Правильно делали, – не преминул ввернуть Мадон.

– Потому что первому навигатору, – возвысил голос Феликс Грин, – пришла фантазия устроить пит-стоп именно на Тартаре. Скажем прямо, разумное зерно в таком решении усматривалось, потому что на Ветке Безумного Шляпника выбор миров, пригодных для промежуточного финиша, еще меньше, чем на Кельтской. Но по правде говоря, это была роковая ошибка, и все, кто был в ту пору на борту, очень скоро это поняли.

– Вас обвинили во множестве тяжких прегрешений и повлекли в кипящее пекло? – кротко осведомился Белоцветов.

– Почти, – сказал Феликс Грин. – Сподобились же мы угодить на Тартар в сезон дождей, да еще в самый разгар! Ливень стоял сплошной стеной, из-под жилого купола нос нельзя было высунуть, и по громадным пустым залам, пережидая непогоду, бродили неприкаянные девушки-ксенологи. Их было много, слишком много, они были на Тартаре достаточно давно, чтобы надоесть друг дружке, и потому изнывали от скуки и жаждали новых впечатлений. А еще они были умны, ироничны и невероятно хороши собой. Впрочем, возможно, мы всего лишь истосковались в дальнем рейсе по женскому обществу…

«Уж я-то помню!» – подумал Кратов, мысленно усмехаясь. Он лежал на спине, жуя травинку, и обстоятельно, без излишней спешки вызывал в памяти чрезвычайно приятные картинки.

– В соответствии с программой полета, остановка на Тартаре не должна была длиться более шести часов, – продолжал Грин. – Черта с два! Мы переглянулись, поставили корабль на профилактику и проторчали там двое суток. Конечно, этого времени было слишком мало для молодых пылких звездоходов и горячих, как ядро Тартара, девчонок, так что профилактика грозила затянуться. Но к утру третьего дня ливень утих. Даже проглянуло местное солнышко, и впервые я не испытал никакой радости по этому прекрасному поводу. Что ж… мы сделали вид, будто долг взывает к продолжению странствий, и не стали разыгрывать сцены трогательного расставания в стиле театра кабуки. Но сердца наши были разбиты…

– Это было во-первых, – выдержав паузу, проговорил Кратов. – А что во-вторых?

– Уже не помню, – честно признал Феликс Грин. – Но думаю, что нечего нам тут разлеживаться. В Галактике полно неприятностей, которые нам еще предстоит пережить!

Он предпринял было энергичную попытку выпрямиться во весь рост, но передумал и вновь растянулся в траве.

– Успокойтесь, Феликс, – лениво промолвил Элмер Э. Татор. – Вы слышали? Генеральный фрахтователь принял решение задержаться.

– Мы здесь все умрем, – проворчал Мадон.

– М-м-м? – удивился незримый Брандт.

– От скуки, – пояснил Мадон.

– Это верно, – согласился Феликс Грин. – На планете, где нет девушек с ксенологической подготовкой, не повеселишься.

– Не верю, что с мужчинами-ксенологами можно захандрить, – услыхал Кратов позади себя знакомый голос.

«А ведь не напрасно Джейсон Тру предупреждал меня…» – подумал он, приподнявшись на локте.

Лев Ветковский и Марк Урбанович, на сей раз без мешковатых комбинезонов, а в свободных тропических одеждах в виде намотанных на чресла кусков пестрой ткани, небритые и загорелые во всех местах, доступных солнечным лучам. Невесть откуда взявшиеся. Неразлучная парочка.

«Эти двое будут много и энергично