Ловушка для Сверхновой - Евгений Артёмович Алексеев

И вновь в кабину хлынул яростный свет. А бортовой суперкомп радостно оповестил, что место для посадки найдено. И я глазам своим не поверил — станция Мак-Мердо в Антарктиде! Там действительно была отличная ВВП, куда могли сесть даже тяжёлые самолёты. Но как там посадить космолёт в мороз и снег?

Стоп. Какой мороз и снег? Рассвирепевшее от гамма-излучения Сверхновой солнце растопило все льды. Лишившись векового панциря, Антарктида сжалась в крохотный лоскуток и где-то на востоке его, между скрытых под буйной зеленью гор, находилась теперь чаша бывшей полярной станции с будто игрушечными кубиками домов и ангаров.

Для проформы я отправил сигнал «свой-чужой», но в ответ увидел на экране лишь помехи. Панорамный экран отобразил во всей красе взлётно-посадочную полосу, высокий гриб диспетчерской вышки, столбы с огнями высокой интенсивности для посадки— скорее всего, они не работали. Но сейчас, при ярком солнечном свете, они были не нужны.

Решил, что буду садиться в ручном режиме, по приборам. Не впервой. Главное, чтобы полосы хватило. Повёл космолет на снижение, аккуратно сбрасывая скорость. Прижал шасси к пластобетону, как мягко, как мог. Надрывно и резко завизжали тормоза. И вот мы уже мчимся между невысокими ангарами и домиками, а за ними сверкает расплавленное солнцем серебро океана.

— Всё, приехали, — я бросил взгляд на Мизэки. — Как ты?

Ей здорово досталось. Сидела, откинувшись без сил на спинке кресла, грудь тяжело вздымалась и опадала под свист дыхания, вырывавшегося из приоткрытого рта.

— Всё в порядке, — голос прозвучал тихо, но уверенно.

Гибкими змеями уползли в кресло привязные ремни. Девушка попыталась привстать, но её качнуло, повело, так что пришлось вцепиться в подлокотники. Я подскочил и успел подхватить её, усадив вновь.

— Ладно, я пойду на разведку, а ты здесь пока посиди. ОК?

— Будь осторожен, Олег.

Я открыл верхний люк в кабине и, прихватив «Сжигатель», вылез. Внимательно в бинокль оглядел местность. И тут же обнаружил гостей — к космолёту направлялась троица в камуфляжной форме, с автоматами наперевес. Остановились в дюжине шагов и невысокий, но плотный мужик, возглавлявший группу, задрав голову, крикнул:

— Твой аппарат?

— Мой, — отозвался я.

Вылез на крыло и уселся там, положив пушечку на колени.

— Ясно. Крутая вещь. Слезай, поговорим. Обещаю, мы тебя не тронем.

Тронут они меня, пусть попробуют. Закинув «Сжигатель» за спину, я спрыгнул с высоты трёхэтажного дома, даже не вызвав лестницу.

— Лихо сиганул, — с явным одобрением оборонил главарь, подошёл ближе, так что я смог разглядеть его плоский, словно вдавленный в лицо, нос, широкую нижнюю губу. Все остальное тонуло в тени. — Ну, и кто ты такой?

— Полковник Олег Громов.

Главарь ухмыльнулся, показав неровные зубы с большими расщелинами между ними, и хохотнул.

— Ну, с такой х… й, — он уважительно кивнул в сторону шаттла за моей спиной. — Можешь себя считать хоть Иисусом Христом и всеми его апостолами.

— А с такой х… й кем я могу себя считать? — с вызовом поинтересовался я, приподнял левую руку и ослепительный солнечный зайчик подпрыгнул на зеркальной синеве катаны.

Они отшатнулись, схватившись за автоматы. Тень скрывала их лица, но я видел сверкнувшие белки глаз. Главарь вытащил допотопную рацию и пробурчал в динамик:

— Этот хмырь говорит, что он — полковник Олег Громов. Да! Именно! И у него бионическая рука.

Он спрятал рацию и сделал знак своим подручным:

— А эту хреновину мы у тебя всё-таки заберём. Не возражаешь? Нас ведь много тут. И всех ты нас не перестреляешь. Так что давай, шагай.

Я не стал спорить и отдал высокому сутулому парню «Сжигатель». Отдал с сожалением, но понимал, что мужик прав — всех перестрелять я бы не смог. Да и не стал бы. Мыпрошли по узкой улице, свернули к одноэтажному дому, под остроконечной крышей которого висела сильно выцветшая надпись: «Станция Мак-Мердо». Рядом с крыльцом несколько парней в камуфляже резались в карты. Они равнодушно проводили нас взглядами и вновь углубились в игру.

Комнатушка, где располагался штаб, особого впечатления не производила, из мебели — деревянный стол у стены, заваленный какими-то бумагами, смахивающими на карты. Несколько разнокалиберных стульев явно из разных гарнитуров, один с изящной выгнутой спинкой в виде лиры, остальные с прямыми, самые обычные. Табурет, или скорее низкая стремянка с дырой в сидении. Пол из плохо пригнанных между собой досок, подозрительно прогибался под ногами. Окна были неплотно закрыты грязно-белыми жалюзи, сквозь щели пробивался свет, заставляя танцевать пылинки в воздухе.

Напротив входа стена была завешена оружием, но явно допотопным: винтовки, автоматы. Парочка дробовиков с укороченным стволом. Так что возникло ощущение, что я провалился куда-то лет на сто назад, в землянкупоследней Великой мировой войны. Гнетущее впечатление довершала свисающая с потолка лампочка на шнуре, тень её выглядела как петля на виселице.

Охранники втолкнули меня внутрь, я сделал шаг замер, поражённый до такой степени, что хотелось протереть глаза, ущипнуть себя за руку. Парень, что сидел на столе, выглядел моей копией. Или скорее клоном, если бы его сделали с меня лет бы десять назад. Крупный нос с горбинкой, рыжеватые кудряшки, которые я ненавидел. Старался стричься коротко, чтобы не видеть этой мерзкой курчавой заразы у себя на голове. Но как только волосы чуть отрастали, они начинали виться. Кажется, это делала меня каким-то женственным.

— Ну что, давай знакомиться, — хрипловатым баском сказал хозяин. — Я — командир спецотряда армии господина Модеста Моргунова, полковник Олег Громов. А вот кто ты?

Я не знал, что ответить. Если этот чувак был моим клоном, то говорить о ДНК-экспертизе бессмысленно. Мериться бессмертием? Страшновато. Они легко справились бы со мной, заколотили бы в гроб, закопали в землю, так что выбраться я бы не смог. Ну, или привязали бы к ногам чугунную чушку, бетонный блок и сбросили в море. И там бы я умирал и воскресал бессчётное количество раз. Меня передёрнуло, холодная струйка пота пробежала по спине.

— Чего молчишь, ублюдок?

Я сглотнул комок в горле — всё внутри пересохло, а язык и нёбо стали, как наждачная бумага. Выглядел этот персонаж просто отлично. Не то, что я, вымотанный до последней степени, в заскорузлых от пота рубашке и штанах, продырявленном на спине лётном костюме. И бицепсы у моего двойника проглядывали из-под рукавов борцовки так, как никогда не было у меня. На месте Мизэки я бы выбрал этогокрутого парня, а не себя.

Стоп! Мизэки! Я же бросил её в космолёте. Твою ж мать! Что будет с ней, если они расправиться со мной? Бессильное