Земля: Начало - Михаил Ран

крыло с тяжестью на душе, в которой странно уживались облегчение и безнадёга. Радость от того, что на моём маршруте не оказалось новых чудовищ, была глупо мелкой в сравнении с тем, что я успел уже увидеть.

Образ женщины — её разодранного тела, которое с удовлетворенным чавканьем пожирало чудовище. Беспомощный взгляд остекленевших глаз Всё это цепко вонзалось в память, как ржавый крюк.

Я сглотнул, но ком в горле никуда не делся.

Импровизированное оружие — тонкий металлический прут, изогнутый, но всё ещё крепкий. Я сжал его покрепче, перехватывая под руку. А на поясе болтается нож для хлеба, с кусочками плоти на зубцах. Вокруг было тихо, но тишина эта была неестественной, словно дом сам задержал дыхание, прислушиваясь вместе со мной.

Завывания. Шорохи. Их источник находился в противоположном крыле. Именно его я слышал вчера, когда проходил к своей намеченной цели. И именно туда я направляюсь сейчас, как в клишированных фильмах ужасов.

— Вейла, будь на чеку. Я, конечно, понимаю, ты стараешься, но… не как в прошлый раз, ладно? — пробормотал я почему-то вслух, стараясь не поднимать голос. Такой диалог меня успокаивал.

— О, прости меня, великий мастер выживания, — отозвалась она с ехидцей. — Ты же сам поздно отреагировал. А потом ещё удивляешься, что чуть не стал ужином для больной мечты вивисектора.

— Я просто просил быть повнимательнее, а не читать мне лекции. — устало хмыкнул я, ступая по пыльному полу, покрытому тонкой паутиной заброшенности. Всё выглядело так, будто люди исчезали в спешке, и не были готовы к произошедшему. Оставляя после себя кружки на столах, фотографии на стенах, неубранную постель.

Вейла фыркнула и исчезла в глубинах моего сознания, как обиженный голос автоответчика.

Я шагал от квартиры к квартире, медленно, стараясь не шуметь. На этаже, несмотря на шорохи, становилось всё тише. Слишком тихо. Даже для заброшенного комплекса. Ни капель, ни скрипов,

Мёртвая тишина. Только мои шаги, и где-то далеко пронзительный писк, будто что-то механическое отчаянно пыталось дожить до следующей перезарядки собственного аккумулятора.

Первая квартира — типичная картина бегства. Дверь приоткрыта. Внутри — разбросанные тапки, недопитая кружка на подоконнике, кофейный осадок засох, как кровь в венах у мертвеца. Свет нигде не горел, но в комнате всё ещё витает тёплый запах человека, только уже с оттенком пыли, разрухи и страха.

— Думаю, мы тут ничего не найдём, — вернулась в эфир Вейла. Тон мягкий, но усталый, как будто ей наскучила наша экскурсия по развалинам цивилизованной жизни.

— Лучше перебдеть, чем недобдеть, — отозвался я, аккуратно проходя мимо покосившегося книжного шкафа. — Как говорится: “Здоровая паранойя — залог здоровья параноика.”

Оставив Вейлу думать над премудростью пращуров, я прошёл дальше. Шаг за шагом, комната за комнатой. Полы поскрипывали под ногами. Это место дышало собственной жизнью — затхлой, холодной, полной шёпота стен и недосказанных историй.

На кухне ничего. Пустой холодильник, несколько пачек соуса, явно не годных в употребление, и засохшее масло. В спальне — кучи одежды, снова в основном женской, но мелькают и какие-то детские вещи. А вдалеке несколько игрушек. Но внимание привлекла какая-то коробочка под кроватью. Потянувшись за ней, почувствовал как внутри что-то бьется о стенки. Значит не пустая.

Деревянная. Резьба по крышке. Приятная тяжесть.

Открыв её, я увидел набор для шитья — мотки крепких ниток разных цветов, несколько блестящих игл, больших и малых. А в самом углу лежал наперсток. Словно чей-то бабушкин артефакт, спасённый от времени.

— Алекс, прости, но… серьёзно? Шитьё? — Вейла звучала так, будто представила меня с ниткой в зубах и иглой в пальцах, мчащегося на толпу монстров.

— Да. Потому что не факт, что завтра у меня не разойдутся штаны, а как ты могла заметить, кругом только чертова женская одежда! Да и иглы — универсальное оружие. Ты бы знала, как они втыкаются в глаз.

— М-м-м, веет романтикой постапокалипсиса. — пробормотала она. — Я уже слышу, как чудовища бегут от тебя, почуяв запах бабушкиного сундука.

Я усмехнулся, сунул набор в рюкзак и встал.

В этот момент, со стороны входа, раздался приглушённый хруст. Как будто кто-то наступил на битое стекло.

Мир снова замер. Даже Вейла притихла.

— Ты это тоже слышала? — мысленно шепнул я.

— Да… И оно точно не изнутри твоей головы.

Я отложил рюкзак в угол — рядом с грудой вещей, покрытых пылью и забытых хозяйкой. Рука сама собой нащупала нож, услужливо болтающийся на поясе, а другая привычно сжала прут, уже приросший к моему телу. Металл холодил ладонь.

Не оружие, а жалкая иллюзия. Но и она была лучше, чем ничего.

Нормальных ножей или хотя бы мясницкого тесака в квартирах не нашлось. Всё, что могло стать хоть каплей надежды на лучшую амуницию просто отсутствовало. Остались пустые ящики, битая посуда и кастрюли со сковородками.

Который раз уже мысли бегают вокруг того, что стоит найти нечто более подходящее. Но мне катастрофически не везет.

Я выглянул в коридор. Дверь, к счастью, открывалась внутрь, и оставляла мне хороший угол обзора на прихожую. Но кругом было пусто. Шум, такой резкий и пугающий, как взрыв, исчез — словно растворился в бетонных стенах.

Сделал несколько осторожных шагов наружу, пружинисто, на полусогнутых ногах, как учат в тренировках, которых у меня никогда не было. Открытая входная дверь. Пустота за ней. И никого рядом.

Я уже начал расслабляться, и организм стал возвращаться к прежнему состоянию. Зря. Очень зря.

Из глубины квартиры, прямо позади меня, вырвался визг, вперемешку с хриплым рычанием. А скрежет когтей по дереву не оставлял сомнений. Это точно за мной.

Я даже не успел понять, как оно так быстро сменило позицию.

Разворот. Всё что успел, это выставить прут вперёд. И… удар.

Не удар, а средневековый таран. Опять эта серая тварь, дрожащей, переливающейся массой, врезалась в меня, как поезд без тормозов. Моя тушка отлетела, как тряпичная кукла.

Воздух вырвало из лёгких моментально, как будто кто-то сжал грудную клетку в кулаке. Стена встретила меня с глухим шлепком, и я осел, где ещё недавно висела картина — та, что теперь валялась рядом, пробитая моим телом. Краски — размазанные, будто внутренности. Мелькнула неутешительная мысль. Надеюсь, что это не мои внутренности всё ж таки.

Вейла молчала, наверное, старалась не отвлекать в горячке боя.

На миг в глазах потемнело. Тело отказывалось слушаться. Вдох… ещё один… через боль.

— Вейла… — прохрипел я сквозь сжатые зубы, скатываясь за угол, стараясь затаиться.

— Алекс?! Не теряй сознания! — её голос в голове дрожал, как стекло на ветру.

— Да пока что не собирался.

Я оказался за