Владимир Михайлов - Наследники Ассарта

– Порою ты рассуждаешь здраво. Кто является самым ценным его соратником?

– Несомненно, генерал Ги Ор. Видный военачальник. Сам Охранитель – не военный, он скорее политик и мыслитель. Мозг и сердце. Но Ги Ор – его правая и очень сильная рука.

– Ага. В таком случае… – Плонт задумался на несколько секунд. – Да. Сейчас тебя тут приведут в сколько-нибудь приличный вид. После этого ты выйдешь из Жилища. Но не один. С тобой пойдет мой доверенный человек, я дам вам небольшую охрану. Сможешь ты провести их к Охранителю?

– Я тут знаю все пути, Великий Донк.

– Снова дурак. Я имею в виду – доставить их в сохранности. Их патрули ведь наверняка наблюдают за всеми подступами? Так вот, чтобы никого из моих не подстрелили прежде времени и не утащили к какому-нибудь мелкому начальнику. Ты доставишь их невредимыми, а? Туда. Ну и, естественно, обратно – если понадобится. Мой доверенный изложит мои предложения и выслушает его условия. Если Охранитель согласится на мой визит, ты приведешь сюда и этого… как его? Ги Ора. А отсюда с тобою пойду я. Тоже с охраной, понятно. Понял? Теперь подумай как следует. По силам тебе такое?

Историк честно подумал.

– Я смогу сделать это, Великий донк. Но что будет, если Охранитель не согласится?

Плонт пожал плечами:

– Откуда мне знать? Убьет всех вас, наверное. Разве это важно?

– Однако…

– Не бойся. Если и убьет, то легко и быстро: вы перед ним ни в чем не виноваты, просто окажетесь лишними. А вот если… – тут Плонт повысил голос до мыслимых пределов, – если ты предашь меня, провалишь дело и останешься в живых – будь уверен, я найду тебя даже в жерле Священной Горы, даже в Храме Глубины – и ты долго, долго будешь звать смерть, но она не станет торопиться. Теперь, надеюсь, ты все уяснил?

– Все… – пробормотал Хен Гот, и в голосе его не было особого оптимизма.

Глава четырнадцатая

1

Двое солдат Охранителя – воины одного из патрулей – жестко, но без рукоприкладства схватили и доставили историка Хен Гота и следовавшего с ним человека из свиты Великого донка Плонтского в резиденцию Предводителя Армад; теперь подвал носил именно такое название.

Старший капрал Ур Сют доложил Предводителю о задержанных и услышал в ответ:

– Историка – ко мне немедленно, другой пусть подождет.

Старший капрал незамедлительно выполнил приказание, поручил человека из Жилища Власти вниманию двух солдат из караульной команды и на минутку заглянул в ту каморку, где помещалась сейчас Леза. Ему не раз уже приходилось гнать оттуда не в меру любвеобильных солдат, хотя иногда он и не успевал.

Вот и сейчас он увидел там – даже не солдата, а такого же старшего капрала, каким был сам. Тот любезничал с Лезой, и она смотрела на него во все глаза.

Это неприятно удивило Ур Сюта. И он грубо схватил другого за плечо.

Тот резко повернулся, и Ур Сюту на миг почудилось, что он оказался перед зеркалом.

Но только на миг. Голова внезапно закружилась, и Ур Сют потерял сознание.

2

– Итак, – проговорил Охранитель после долгой паузы, последовавшей за докладом историка, – ты убил Магистра Миграта.

Он произнес эти слова невыразительно, монотонно, так что нельзя было понять: хорошо поступил Хен Гот или плохо. Ожидает ли его поощрение – или, наоборот, строгое наказание.

Впрочем, не ему одному это оставалось неясным, Охранитель еще и сам не пришел к окончательному выводу. С одной стороны – Магистр был хорошим исполнителем – если сравнивать с остальными, с кем Охранителю приходилось тут иметь дело. С другой – то, что он, появившись на Ассарте, не поспешил явиться к Охранителю, говорило о том, что останься Миграт в живых – это могло бы привести к излишним осложнениям. Конкурент никому не бывает нужен. Тут же Охранитель покачал головой: все зависит от конкретной ситуации. Иногда конкурент как раз полезен – чтобы столкнуть с ним еще одного. Но так или иначе, факт оставался фактом, и с ним следовало примириться.

– Да, Охранитель. У меня не оставалось другого выхода.

– Ну, хорошо, – сказал Охранитель тоном, свидетельствовавшим, что эта тема закрыта – сейчас, во всяком случае. Он отошел к двери, посмотрел в проем, повернувшись к историку спиной. – В таком случае все, связанное с ним, отпадает. Хотя, несомненно, было бы еще лучше, если бы ты успел выяснить, где же укрываются его люди и много ли их. Хорошо. Ты его убил. Что же ты сделал после этого?

– Я побывал в Жилище Власти. Я пошел туда, чтобы…

Охранитель резко повернулся. Тремя широкими шагами приблизился вплотную к Хен Готу.

– Тебе все-таки удалось проникнуть в Жилище? И вернуться оттуда живым и здоровым?

– Но это оказалось вовсе не сложным, Охранитель. Видите ли, еще в бытность мою Главным Композитором…

Охранитель выслушал его до конца, даже не поморщившись от многословия, какое было свойственно историку. Снова отошел к самой стене – словно близость Хен Гота мешала ему сделать нужные выводы. Потом как бы подумал вслух, не делая из своих размышлений секрета:

– Следовательно, вся верхушка сейчас – там. Заманчиво, слов нет – заманчиво: схватить всех разом. Это сэкономит нам много времени. М-да… Судя по тому, что тебе удалось не только пробраться туда, но и выбраться – живым и здоровым, порядка там и в самом деле маловато, а? Ты говоришь – они там пируют?

– Пьют, Предводитель. И не только донки. Охрана тоже.

– И она с ними?

– Да.

– Значит, договорятся, – пробормотал Охранник. – Уж не знаю – на каких условиях, но найдут общий язык.

Он стал ходить по комнате вдоль стены – туда, обратно, снова туда… Историк лишь поворачивал голову, чтобы не упускать Охранителя из виду, быть готовым к любому вопросу: желание спросить о чем-то прежде всего выражается движением глаз, бровей, губ – и заметить это вовремя значит успеть приготовиться. Но предводитель продолжал лишь бормотать – едва уловимо; видно, месяцы одиночества приучили его сразу же озвучивать свои мысли, чтобы легче было подметить в них неточность – если появится.

– Конечно, если их выпустить, они станут возвращаться так же, как и прибыли сюда: караваном. И в дороге будут настороже. Завяжется большая драка. В Жилище сразу узнают – есть же у них какие-то действующие силы – и примут меры к усилению защиты; нам уже внезапно не напасть. Разумно. С другой стороны – если донки уедут, у Власти останутся только ее штатные охранники, то есть – не так уж много. И мы сможем овладеть Жилищем и всем прочим, что нам там нужно, с наименьшими затратами сил.

Он снова повернулся круто, подскочил к историку, сжал кулаки так, что Хен Гот даже отшатнулся: привычный страх сработал. Но удара не последовало, лишь вопрос в упор, глаза в глаза:

– И ты действительно можешь провести наших людей так, что их не заметят до последнего момента?

Главное – отвечать сразу, без запинки, это Хен Гот знал издавна, еще со школьных лет. И не заставил Предводителя ждать:

– Да, Охранитель. Но мне представляется, вам могу помочь не только я, но и человек, у которого гораздо больше возможностей для этого. Я привел с собой его доверенного служителя…

Предводитель Армад нахмурился:

– Это что-то новое. Докладывай!

3

Хен Гот, может быть, на многое был способен, но только не на то, чтобы выполнить поручение Великого донка Плонтского во всех деталях: то есть, передавая Охранителю все, сказанное вельможей, смотреть бесстрашно и говорить независимо, как равному с равным. Ну не было такого таланта у историка. Так что докладывая, он смотрел на главу солдатских отрядов глазами сурово наказанного пса, ожидающего к тому же еще худшей кары. Он твердо знал одно: бояться всегда следует того, кто ближе. И, отвечая, с трудом удерживался от сильного желания сказать даже больше, чем знал. Охранитель же был, как обычно, непроницаемо-спокоен и хмур, слушал внимательно и порой задавал вопросы, словно ему нужны были уточнения:

– Сказал, что у него есть ко мне интересное предложение?

– Совершенно верно, Охранитель.

– И что я могу назначить ему время и место встречи?

– Именно так. Вернее, все это вам изложит его доверенный…

– Обожди с ним. Успеется. Ты все мне рассказал?

Не все, конечно; но то, что Хен Гот утаил, говорить было, по его мнению, слишком опасно. Он изложил все, что знал, о последнем эпизоде своих приключений: о невольной встрече и разговоре с донком Плонтским: это могло оказаться для Охранителя полезным. О визите же к Жемчужине Ястре предпочел умолчать: История убеждала его в том, что неудовольствие принесенной вестью очень часто вымещается на доставившем ее посланнике, поскольку до самого обидчика не дотянешься, а гнев настойчиво требует выхода. Однако лгать вслух не хотелось, и он лишь кивнул. Охранитель же был существом весьма проницательным.

– Ты что-то скрыл. Говори.

– Ничего существенного. Разве что… Хотя вряд ли это имеет значение для вас…