Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин

машина… Итак, я вижу, что Биоблок закончил работу. Вашу подготовку можно считать… начатой. Хочу сообщить несколько новостей, прежде чем мы её продолжим. Во-первых, Константин… Ваш плутониевый реактор успешно собран и запущен в Ядерном блоке, от операторов нареканий нет. Во-вторых, Хольгер и Линкен… Химический блок высоко оценил вашу работу. И в-третьих, Гедимин… Из вашего реактора выгрузили сто шестьдесят четыре килограмма ирренция. Похоже, трёх таких установок будет достаточно, чтобы засыпать «Гекату» этим веществом по самые своды.

— Где он сейчас? — отрывисто спросил Гедимин.

— Ждёт вашего внимания, разумеется. Ядерный блок не готов собирать его без ваших указаний, — ответил Ассархаддон. — Через два месяца, если всё пройдёт гладко, вы вернётесь к работе над ним. А сейчас идите за мной. Ваше снаряжение готово, и его конструктор ждёт возможности его продемонстрировать.

«Конструктор? Здесь есть отдельный специалист по снаряжению?» — Гедимин удивлённо мигнул. «Как это должно в итоге выглядеть? Как мои ремонтные перчатки, доработанный „Гарм“… или как броня Ассархаддона?»

Похоже, Исгельту нравились круглые люки с массивными раздвижными створками, встроенные в стену панели ввода и пронзительные гудки в качестве звукового сигнала, — входы в разные отсеки отличались только размером, предупреждающими знаками и редкими надписями на сарматском языке. На этом люке никаких надписей не было, а по высоте и ширине в него спокойно проходил любой экзоскелет, кроме «Харгуля». Вводить коды в этот раз не понадобилось — Ассархаддон легонько провёл пальцем по створке, и люк распахнулся с неожиданной быстротой. За ним было просторное помещение со стапелями вдоль левой стены; у правой стояли трое «броненосцев» — два «Гарма» и «Фенрир», а в дальней стене виднелся ещё один люк, сплошной, белый с ярко-красным перечёркнутым кругом и надписью «FAUW» поперёк выпуклой створки. Хольгер, не тратя времени на разглядывание люков, сразу повернулся к стапелям, заинтересованно хмыкнул и толкнул Гедимина в бок.

— Очень интересное снаряжение, не находишь?

Гедимин не сразу понял, скафандры он видит или экзоскелеты, — по размерам и массивности они едва уступали «Шерманам», но никаких движущих механизмов или источников питания сармат не нашёл. На стапелях были установлены четыре образца невероятно массивной брони чёрного цвета, довольно сложно устроенной и снабжённой вспомогательными устройствами, — это всё, что можно было сказать, не приближаясь. Приблизиться немного мешал сармат в белом комбинезоне — он нетерпеливо прохаживался вдоль стапелей и поглядывал на часы — крупный циферблат, закреплённый на посеребрённом браслете, более напоминающем раструб краги, чем обычный ремешок часов. Ещё один «раструб» сармат носил на правой руке — к нему была прикреплена посеребрённая перчатка, облегчённый вариант ремонтной. Увидев Ассархаддона, сармат остановился, странно дёрнул головой и широко улыбнулся.

— Можно начинать?

— Да, приступайте, — кивнул ему Ассархаддон. — Кумала Марци — ведущий конструктор личной защиты, один из лучших в составе «Гекаты». Ваши имена и лица ему знакомы. Слушайте его внимательно.

«Никогда о нём не слышал,» — с досадой подумал Гедимин. «Грёбаная изоляция!»

Взгляд розовато-лиловых глаз Кумалы скользнул по сарматам и остановился на Гедимине. Конструктор улыбнулся и смерил сармата долгим внимательным взглядом — будто ощупал с головы до ног.

— Ядерная физика, да? Я невежда в этой области. Но наш куратор любезно снабдил меня информацией, а я её использовал. И вот результат, — он шевельнул рукой, и яркое зелёное пятно-указатель пробежало по скафандрам на стапелях. — Индивидуальная защитная спецодежда для каждого из вас. Предназначена для работы в самых экстремальных условиях. Композитная броня содержит семь слоёв…

Он лёгким движением раздвинул участок брони и развернул пластины, лежащие друг под другом, до четвёртого слоя. Хольгер изумлённо замигал и ткнул Гедимина под рёбра.

— Ты это видишь⁈

— Нейтронностойкий фрил, — Кумала щёлкнул по чёрной пластине. — Защищает от нейтронного потока и при этом не становится радиоактивным, выдерживает температуры до семисот по Кельвину и воздействие самых сильных кислот, включая плавиковую. При необходимости легко смывается горячей щёлочью и напыляется заново простейшим оборудованием или наносится вручную.

«Нейтронностойкий? Более чем интересно,» — Гедимин покосился на Хольгера, вспомнив о его секретной работе, и заметил, что веки сармата смущённо дрогнули. «Работать с такими вещами и молчать, как подстреленный⁈ Мать моя колба…»

— А вот внутренний слой более интересен, — Кумала направил указатель внутрь скафандра, подсветив его тёмно-серую выстилку. — Нейтронностойкий фрил с повышенной температурой плавления и устойчивостью к щёлочи и органическим растворителям. Удобно прилегает к телу и не вызывает раздражения даже на открытых ссадинах. Отлично отводит тепло, выделяемое носителем.

Хольгер снова толкнул Гедимина и жестом показал, что говорит о двух металлических слоях — золотистом и серебристом, уложенных поверх серой подложки. Её ремонтник опознал сразу — это был свинец, а вот к промежуточным слоям приглядывался долго — и, определив, что это, с трудом себе поверил. «Констий и кейзий? Слой такой толщины в скафандре таких размеров? Двойной… hasu!.. двойной слой по всему периметру брони? Двойной слой констия⁈ Это при том, что один его миллиграмм…» — сармат всадил ногти в ладонь, и это немного успокоило его. Он с нарастающим уважением покосился на Ассархаддона. «По крайней мере, со снабжением тут порядок. Ладно, что дальше?»

— А! Я вижу, господа физики опознали материалы, которые я использовал, — расплылся в улыбке Кумала. — Верхний, жёлтый, слой состоит из пластин ипрона, крайне химически инертного металла с огромной температурой плавления. Нижний — так называемый мифрил, серебряно-кеззиевый сплав большой прочности. Промежуточная подложка — индикаторный слой — сделана из свинца, за ней следуют мифриловые и ипроновые пластины. Всё вместе даёт возможность работать внутри ядерного реактора, погружаться в расплавленный металл и выдерживать выстрелы из большинства корабельных орудий, не считая бластерных турелей и всякой мелочи. Выдерживает прямое попадание из плазмомёта и не пропускает омикрон- и сигма-лучи. Даёт хорошие шансы на выживание в эпицентре ядерного взрыва… правда, ударная волна может вдавить пластины в тело и сплющить носителя до состояния, несовместимого с жизнью, так что я на вашем месте поостерёгся бы.

Он широко улыбнулся и снова посмотрел на Гедимина тем же ощупывающим взглядом. Сармат мигнул. «Чего ему надо? Я слушаю и молчу. Чего меня рассматривать⁈»

— Ипрон? Кеззий? — удивлённо переспросил Хольгер. — Я знаю эти металлы под другими названиями…