Василий Головачёв - Застава

Ознакомительный фрагмент

— Сведения проверены?

Гордеев отрицательно качнул головой.

— Делаем всё возможное.

Веселов пожевал губами, глянул на генерала.

— С вашего позволения, Феофан Свиридович, я возьму под контроль это направление.

— Будьте так любезны, Юлий Тарасович. Вы свободны, полковник. И вы тоже.

Гордеев и Дэн встали, кивнули, вышли.

В машине Дэн спросил:

— Как вам наш новый «бугор»?

— Поживём — увидим, — мрачно ответил полковник, у которого внезапно испортилось настроение.

3. Уваров

На пустыню сошла ночь, взошли звёзды, но Луны не было. Не появилась она и спустя два часа, когда Уваров вернулся сюда, в центр Канадской равнины, бывшей полсотни миллионов лет назад огромной пустыней без единого признака жизни. Одинокие скалы и каменные останцы, похожие на остатки башен и словно обработанные руками человека, ржаво-красные или чёрные, лишь подчёркивали мёртвую неподвижность и тишину песков. Хотя они здесь и не казались лишними.

Но Уварову дали задание посмотреть, что было в Канаде двадцать тысяч лет назад, и за два часа он чуть ли не двадцать раз выходил из «хроношахты» памяти в прошлое и каждый раз видел одно и то же: пустыню, останцы, звёзды и островерхие шпили, принадлежащие неизвестно кому и замершие в пустыне навечно. Чтобы выяснить, кто их построил и зачем, надо было спускаться ещё глубже в прошлое, а на это у Сан Саныча не было ни желания, ни разрешения начальства в лице Гордеева.

Он задержал взгляд на шпилях. Точнее, это сделал его предок, глазами которого он сейчас видел пустыню. Возможно, шпили были остатками крепостей, возведенных в Канаде древними её обитателями ещё до появления пустыни, а возможно, космическими кораблями пришельцев, не дошедшими до нынешних времён, занесенными впоследствии песками или утонувшими в болотах.

По крайней мере теперь становилось понятно, почему по центральным канадским провинциям рыщут спецэкспедиции американцев, прячущиеся под названиями «археологические». Они искали остатки баз пришельцев на всех континентах, а это означало, что у них тоже имеются свои хроноразведчики.

Луна наконец нашлась. Но Уваров знал, что она стала спутницей Земли не одномоментно с планетой, её создали искусственным путём полтора миллиона лет назад, использовав пролетавшую мимо планету в качестве ударного инструмента. После этого вырванный из Земли кусок и сформировался в Луну, причём — полую внутри, о чём земные учёные спорили до сих пор. Впоследствии Луну использовали в своих целях все, кому это было нужно, от земных диносапиенсов, лемурийцев и атлантов до пришельцев.

Выбравшись из дебрей памяти в реальность, данную ему в ощущениях, Уваров тихонько, чтобы не разбудить жену и внучку Светану, сходил на кухню, попил чайку со сникерсом и забрался обратно в кровать. Шёл уже первый час ночи, на работу приходилось вставать рано, потому что жил он на улице Матвеевской, а работал в Научно-исследовательском ядерном университете на Каширском шоссе, и путь от дома до лабораторного корпуса бывшего Московского инженерно-физического института занимал около двух часов. Это если не было пробок. Поэтому вставал Уваров в шесть часов утра, приучив организм довольствоваться тем, что оставалось на ночной отдых.

Жена Уварова Светлана работала инженером-исследователем в Курчатовском атомном институте, и ей тоже приходилось добираться до работы долго, но делала она это реже, так как дежурила сутки через двое.

Он улёгся поудобней, вспомнил разговор с Гордеевым.

— Нас интересуют Луна и Марс, — озабоченно сказал руководитель «Заставы». — Это главный приоритет на сегодняшний день, не считая, конечно, матушки-Геи.

— Я бы с удовольствием полетал по Галактике, — признался Уваров. — Исключительно красивая структура. До своих хронопутешествий я считал, что наш Млечный Путь состоит всего из четырёх звёздных рукавов, а их оказалось чуть ли не два десятка.

— Млечный Путь подождёт, — качнул головой Иван Петрович. — Мир готовится заселять Луну и Марс, и нам точно надо знать, где сядут наши корабли.

— То есть там, где были базы ксенотов, — согласился Уваров. — Помню и уже готовлюсь, изучил все доступные карты Луны и Марса.

— Начинайте, время не терпит, а работы очень много. Кроме Марса нас интересуют и другие планеты Солнечной системы, так что скучать не придётся.

— Я и не скучаю. А чем занимается Костя Ватшин?

— Исследует территорию России, но у него тоже непочатый край работы. К сожалению, ксеноты не оставляют надежд завербовать вас или выкрасть, взять в плен, говоря военным языком, поэтому может возникнуть необходимость переезда. Как вы к этому относитесь?

— Отрицательно, — помрачнел Уваров. — Я ведь не один живу, у меня двое детей, внучка, у нас в Москве всё схвачено, организовано, устроено, внучка скоро в школу пойдёт.

— На новом месте будет то же самое, беспокоиться по этому поводу не придётся. Подумайте, прогнозы не слишком оптимистичные. Ватшину, кстати, предстоит то же самое.

— Хорошо, подумаю.

Так Уваров оказался перед дилеммой: продолжать ли сотрудничество с триэновцами, вынуждающее менять сложившийся образ жизни, или отказаться и предстать перед лицом нешуточной опасности, которую представляли инопланетяне, внедрившиеся в земной социум драгоны и герпы, получившие собирательное, очень точное, хотя и полупрезрительное название «ксеноты».

Жене о своих опасениях и сомнениях он пока ничего не говорил, хотя верил, что она его поймёт при любых жизненных раскладах, в любых обстоятельствах.

Сон не шёл.

Поворочавшись полчаса, Уваров поразмышлял над заданиями Гордеева и решил «погулять по Марсу». В конце концов, задания всё равно надо было выполнять, а лежать в темноте и мучиться от бессонницы не хотелось. Отосплюсь в следующий раз, решил он.

Можно было, конечно, посидеть в кабинете и посчитать варианты онлайновой компьютерной игры, с которой он возился уже три месяца, но желание увидеть космос оказалось сильнее.

Мысленное «тело» Уварова превратилось в сгусток невидимого поля и рванулось в пространство памяти, как выпущенный из пращи камень.

Он увидел-почувствовал всю Солнечную систему (предки свободно летали в космосе, и память хранила их впечатления), полюбовался медленно всплывающими над зернистым жидким пламенем Солнца протуберанцами, нашёл все планеты, неспешно — с точки зрения внешнего наблюдателя — движущиеся по орбитам, направился было к Марсу с двумя бусинами спутников, но мысль «на секундочку» заглянуть в глубокое прошлое Вселенной победила.

Уваров сосредоточился на преодолении весьма солидного интервала времени длиной в десять-одиннадцать миллиардов лет и выплыл в океане ранней Вселенной, ещё не достигшей тех размеров, какие она имела нынче.

Он уже знал, что ранний космос, возраст которого достиг двух с лишним миллиардов лет, был ареной постоянных конфликтов. Новорождённые галактики сталкивались друг с другом гораздо чаще, чем спустя тринадцать с половиной миллиардов лет, а их ядра представляли собой хаотические скопления звёзд, ещё не слившихся в чёрные дыры. Галактик с чётко выраженной спиральной структурой тогда было очень мало, скопления звёзд галактического масштаба напоминали рыхлые комья снега. И Уваров это видел. Зато почему в ту эпоху всё-таки попадались галактики, завитые в спирали, ломать голову долго не пришлось. Посмотрев на недавно обнаруженную астрономами галактику ВХ 442 в разных временных отрезках, Уваров понял, что она — изделие неких разумных сил, которым понадобилось таким образом сохранить в динамике объединённую разумом Сверхсистему.

Это была не первая «вертушка» — галактика со спиральными рукавами (как правило, рукавов насчитывалось не больше трёх), и все они представляли собой структурированные системы звёзд, сформированные созревшими в этот период цивилизациями.

Полюбовавшись «вертушкой», Уваров «вернулся» из далей памяти, подумав, что его предки уже в те времена умели преодолевать чудовищные космические расстояния и созерцать картины мироздания, иначе эти знания не смогла бы уберечь генетическая память человечества, и это не стало бы достоянием памяти хроников.

Жена мирно спала, раскинув руки; в спальне было душновато.

Уваров открыл пошире дверь балкона, пропуская в комнату ночную прохладу, проверил, не душно ли в спальне внучки, лёг снова.

Однако сон как заколодило — веки упрямо отказывались смыкаться, спать по-прежнему не хотелось.

Тогда он вызвал в памяти карту Марса, выбрал район «хроновысадки» — экваториальный разлом Хриса — и отправился в путешествие на десять миллионов лет назад.

Марс интересовал человека давно, с момента создания первых телескопов.

К началу двадцать первого века по его поверхности уже ползали созданные землянами механизмы, а в две тысячи семнадцатом году к нему устремился корабль «Dragon Rider» — «Драконий наездник», построенный частной космической компанией SpaceX, с посадочным модулем на борту, который доставил на Красную планету партию запчастей для строительства базы.