Неведомые тени - Игорь Волков

— Смотрите! Они уходят в здание! — первой ткнула в экран Ольга.

Возвышающаяся на террасе пирамида полупрозрачных существ таяла буквально на глазах. Существа расползались в стороны, как слепые котята, тыкаясь в бортики и друг в друга. Но как только находили на ощупь гладкие жерла коридоров, словно обрадовавшись, резво исчезали в их глубине.

— Все верно, они так делают несколько раз в день, — лекторским тоном произнесла Мелисса. — Получают нужную для жизнедеятельности дозу света, а затем на какое-то время уходят внутрь. У них в цепочке питания задействован процесс, похожий на фотосинтез земных растений, но требующий более жесткого излучения. Сейчас, наверное, первый раз после ночи вышли.

— А зачем им сидеть внутри, раз для жизни свет нужен? — удивленно спросила Ольга. — Жили бы днем снаружи, прячась только на ночь.

— Проксима гораздо ближе к Бьенору, чем Земля к Солнцу, — пояснила Мелисса. — Во время вспышек ни один земной организм на поверхности Бьенора не выжил бы. Местные биоформы гораздо лучше переносят высокие уровни радиации, но при сильных вспышках даже они могут погибнуть. Вот и приспособились прятаться в пещерах и других подобных укрытиях. Какой бы сильной ни была вспышка, часть особей всегда выживет и не даст виду исчезнуть.

Тем временем пирамида окончательно растаяла, на террасе осталось лишь несколько полупрозрачных существ, так и не нашедших до сих пор входа в «город».

— Может, все-таки наберем образцов, чтобы пустыми назад не ехать? — предложила Ольга. — Этот, например, сам в контейнер просится.

Она кивнула на экран, где одно из полупрозрачных существ настойчиво тыкалось в колеса дрона.

— Думаю, сейчас на площадке остались самые глупые или ленивые особи, — покачала головой Мелисса. — Такая выборка нам может серьезно подпортить результаты экспериментов. Лучше завтра нормально наберем из колоний. К тому же сегодня мы с ребятами будем заниматься «искрами», и лишние животные в модуле будут только мешать.

Дальнейшая разведка ничего нового не принесла. Мелиссе удалось заснять, как возвращающиеся снаружи существа собираются в одном из залов в полусферическую колонию, но, по ее словам, подобные видео уже были в архивах предыдущих экспедиций. Ву, расставив дронов в нескольких точках, провел ультразвуковое сканирование здания. Судя по его результатам, в ряде мест располагались крупные полости, никак не связанные с коридорами. Отметив наиболее перспективную, чтобы, когда будет время, попробовать добраться до нее с помощью буров, мы постепенно стали расходиться.

Первым, сославшись на висящую в календаре встречу с инженерами, ушел Райли. Вслед за ним, Ольга вспомнила, что ей пора начинать очередную серию экспериментов с разрывами. Я еще некоторое время провозился с отснятым видео, пытаясь с помощью Ву настроить поиск повторяющихся паттернов. Однако, убедившись, что материала еще недостаточно, помахал биологам рукой и решил посмотреть, как дела у ребят Ольги.

Ольгу я застал в лаборатории. Нервно сжав кулаки, она сидела перед огромным панно из экранов, заполненных змеящимися возле нулевой отметки графиками. На отдельный экран выводилось панорамное видео с обзорных камер челнока. Ничего необычного на нем не было: вращающееся на фоне Бьенора кольцо корабля, алый диск Проксимы и контрастная чернота вокруг. Такая резкая, что, глядя на нее, хотелось зажмуриться.

— Как ваши эксперименты? — спросил я с порога. — Не клюет?

Ольга вздрогнула. Развернувшись с креслом ко мне, встретила осуждающим взглядом.

— Нельзя же так пугать! Предупредил бы, что идешь.

— Ладно, в следующий раз предупрежу — не стал спорить я. — Получилось найти какие-нибудь аномалии?

Словно в ответ на мои слова, график на одном из экранов ожил, выдав серию всплесков, с постепенно затухающей амплитудой. Соседние линии тоже зашевелились, но более вяло. Повернувшись к компьютеру, Ольга быстро застучала по клавишам, сверила полученный результат с графиком и произнесла в микрофон:

— Есть переброс в сто шестнадцатом квадрате. Повторные всплески и наложения отсутствуют. Затухание гравитационных волн в расчетном коридоре.

И, чуть помедлив, добавила:

— Рудольф, затаскивайте несчастный бак с водой на борт и перелетайте в южный сектор. Попробуем теперь там.

— А какая разница? — удивился я. — Пара километров по космическим меркам не расстояние.

Ольга усмехнулась.

— Пока провозятся, у нас будет минут пятнадцать, чтобы поговорить. К тому же моя группа не только пытается привлечь «нечто», но и тестирует работу сторожевой сети. Дальномеров в ней много, южный сектор еще не проверяли.

— То есть, работа кипит, но успехов пока нет? — поддел ее я.

— Почему же? — ничуть не смутившись, ответила Ольга. — Мы провели кучу опытов с объектами весом от десятков граммов до нескольких тонн. Отъюстировали большую часть околокорабельной сети. Теперь точно знаем на каком расстоянии какие перемещения масс она способна засечь. Я собрала большой массив данных. Стала гораздо лучше понимать, как ведет себя пространство после выхода объекта из разрыва. Сейчас у меня есть гипотеза, объясняющая почему разрушались корабли. Но пока ее рано включать в отчеты.

— Впечатляет, — искренне признался я. — И что же произошло с кораблями? Давай без уравнений, на пальцах.

— Боровского на тебя нет, — рассмеялась Ольга. — На пальцах…

Подумав пару минут, она продолжила:

— Представь, что ты продергиваешь через поверхность воды проволочное кольцо. В обе стороны от проволоки начнут расходиться волны. Возникшие на внешней стороне кольца свободно разбегутся в стороны и постепенно рассеются. А вот внутренние сложатся, взаимоусиливаясь. Теперь добавь еще одно измерение и замени кольцо на идущую по контуру корабля границу разрыва.

— Но тогда получается, что повреждения должны быть всегда, — возразил я. — А при перемещении более мелких предметов мы ни с чем подобным не сталкивались. Приборы работали, стулья не ломались, даже Райли выжил и потом на боли в спине не жаловался.

— Сила возмущений пропорциональна кубу линейных размеров и массе, — ответила Ольга. — При переброске корабля она на много порядков больше, чем при переброске человека. А разница в пределе прочности гораздо скромнее.

Взяв за спинку ближайшее кресло, я подкатил его к себе и сел, обдумывая услышанное. Ольгина гипотеза звучала правдоподобно, жаль, появилась она слишком поздно.

— Получается, крупные объекты через разрывы перемещать нельзя? — на всякий случай уточнил я. — Если только это не какая-нибудь руда, от перемешки которой никому ни жарко, ни холодно?

— Почему нельзя? — удивилась Ольга. — Принципиальных ограничений нет. А