Темный Шквал - Даниэль Зеа Рэй

у снимка наверняка было бы «Любовь». Тартас смотрел на них, двоих, тянущихся друг другу даже во сне, и думал о том, насколько несправедлива судьба. Аудроне умирает. Не по причине тяжелого ранения, полученного в бою. И не потому, что Сюзанна решила избавиться от номера шестнадцать и заменить его другой копией. Аудроне умирает, потому то что эта реальность окончательно отторгает ее.

Тартас обещал Лала Ли, что спасет номер шестнадцать. А теперь выходит, что он не сможет сдержать слова. Для равнерийца это огромное унижение. Бесчестие, которое он будет нести всю оставшуюся жизнь, удалив с лица все наградные татуировки, и написав вместо них слово «позор».

Оставалось надеяться, что тело Аудроне протянет до свадьбы и ее план по спасению мира от войны будет реализован. Ведь если этого не произойдет, Лала Ли зря принесла себя в жертву и поставила на кон все. Если этого не произойдет, Тартас будет обречен жить дальше с осознанием того, что надежды больше нет.

Он покинул комнату Аудроне и направлялся к кабинету Сюзанны, когда получил сообщение от Вильяма.

«Ты не хочешь со мной поговорить?» — написал ему Вильям.

«Нет», — ответил Тартас и отправил сообщение.

«И тебе будет наплевать, если я приглашу этого красавчика к себе в гости?»

Фотография какого-то луитанца, который улыбался и обнимал Вильяма за плечи в клубе, прилагалась.

«Да», — написал Тартас.

Новое сообщение:

«Что да?»

«Мне наплевать, с кем ты проводишь время», — ответил Тартас.

«Я тебя понял», — написал Вильям.

Тартас доложил Сюзанне, что дела у Аудроне все так же плохи, и обещал приехать «подлатать» ее через день. Затем сел на свой мотоцикл, припаркованный у служебного входа в резиденцию Мэль, и рванул в ночной город.

Улицы проносились одна за другой. Крупные развязки дорог и мелкие перекрестки. Бары, кафе рестораны и витрины ночных супермаркетов. Тартас хотел забыться и вырваться из плена мучений, парализующих тело и мешающих нормально дышать. Хотел, но не мог.

Резко затормозив, он свернул на обочину и проверил входящие сообщения. Список был пуст.

* * *

— Слушай, да отвали ты от меня, наконец, — Вильям толкнул в плечо приставалу. — Я же сказал, мне только фотка нужна. Выпивку я тебе за это купил. Все, свободен!

— Какие-то проблемы? — Шори подошел к Вильяму и смирил подозрительным взглядом неизвестного луитанца, от которого Вильям пытался отделаться.

— Вали отсюда, третиец! — заявил луитанец и показал Шори нецензурный жест. — Этот милаха со мной, — он опустил ладонь на зад Вильяма сжал пальцы.

— Сука… — прошипел Вильям и нанес удар в челюсть назойливого луитанца.

* * *

— Вы в своем уме?! — кричала Жасмин, подавая Шори салфетки, которыми тот вытирал кровь, текущую из носа.

— Это он виноват, — Шори указал на Вильяма, глаз которого начал заплывать, а лицо припухло.

Их выставили из клуба спустя минуты три после начала драки. За это время Вильям и Шори успели раздать всем желающим «автографы» по лицам и получить ответные «знаки внимания».

Дону чудом удалось договориться и приплатить охранникам, чтобы те замяли дело и не подавали сведения, куда следует. За драку в баре, даже во время увольнительной, ничего хорошего не светило: в лучшем случае выговор, а в худшем — понижение в звании.

— Дебилы, — подытожила Око. — Я хотела напиться и потанцевать! Но с вами даже этого нельзя сделать, чтобы не вляпаться.

— Поехали в другой клуб! — тут же предложил Шори. — Там продолжим!

— Домой! — отрезала Жасмин. — Ты весь в крови!

— Как скажешь, — быстро согласился Шори.

Вильям активировал заушник, чтобы вызвать такси, и перевел взгляд на противоположную сторону улицы. Там на дорогом спортивном байке сидел мотоциклист в шлеме и наблюдал за всей компанией. Заметив, что на него смотрят, он резко стартовал и скрылся.

Вильям отошел и проверил местоположение Тартаса по пеленгу.

* * *

Тартас ругал себя за проявленную слабость. За то, что определил место положения заушника Вильяма с помощью пеленговой программы, и поехал к ночному клубу, в котором, судя по всему, Вильям кого-то подцепил. Увидев всю шайку на улице, Тартас понял, что Вильям и Шори ввязались в драку, за что их выставили вон.

Как только Вильям заметил Тартаса, он, долго не думая, рванул с места. Слабость или нет, но боль в груди отпустила. Вильям ушел из клуба без спутника. Это все, что хотел знать Тартас.

Пришло новое сообщение. Не снижая скорости, Тартас отдал голосовую команду прочесть послание.

«Ты попался, засранец», — написал ему Вильям.

* * *

Аудроне открыла глаза и сонно взглянула на Киарана.

— Ненавижу будильники, — произнесла она, хмурясь.

Киаран провел рукой по голограмме, висящей над головой, и отключил пиликающий звонок.

— Их никто не любит, — зевнул он.

— Прости, я уснула, — Аудроне спрятала лицо в ладонях.

— Не переживай, я тоже вырубился. Надо проверить, не спит ли где-то на полу Тартас, — Киаран свесился с кровати, чтобы проверить периметр. — Его здесь нет. Возможно, смылся совсем недавно? Как думаешь?

Аудроне потянулась и распласталась поперек койки, раскинув руки и ноги по сторонам. Киаран сел рядом с ней и начал гладить по спине.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил тихо.

— Хорошо. Но будет еще лучше, если ты заберешься ладонью под кофту.

Киаран запустил руку под ее спортивную кофту.

— А под майку? — спросила Аудроне, поворачивая к нему голову.

Киаран забрался пальцами под майку и продолжил поглаживать ее спину.

— М-м-м, — застонала Аудроне, закрывая глаза.

Рука скользнула под резинку спортивных штанов. Ощупав хлопковые трусы-шортики, Киаран пришел к выводу, что испытывает слабость к этому виду белья. Теперь оно ассоциируется у него только с Аудроне и только с удовольствием.

— Киаран, опусти балдахин, пока не поздно, — простонала Аудроне, ощущая, как его пальцы крадутся между ягодиц и скользят вперед.

Он навис над ее ухом и лизнул мочку.

— Кто-то промок с самого утра? — прошептал Киаран.

Аудроне выгнулась в пояснице, приподнимая бедра навстречу его руке, и простонала, когда он бесстыдно проник в нее пальцем, лаская вход.

Щелчок замка в соседней гостиной заставил обоих замереть. Шаги.

— Дорогая, пора вставать! — раздался голос Сюзанны Мэль.

Киаран едва успел достать руку и схватить подушку, чтобы прикрыть ей стояк в штанах. В этот момент Сюзанна ворвалась в спальню и нагло ухмыльнулась.

— Простите, не хотела мешать, — произнесла она, продолжая пялится на Киарана и подушку, которую он прижимал к паху.

В белой шелковой ночной рубашке и пеньюаре поверх адмирал смотрелась слишком «одомашненной». Киаран откашлялся, намекая Сюзанне, что неплохо было бы и покинуть помещение, раз уж так не вовремя она ворвалась. Но, судя по наглому выражению