Владимир Михайлов - Наследники Ассарта

Вот такие секреты существовали; но ошибкой было бы считать, что обладателями их были одни лишь Властелины мужского пола. Напротив, мы не беремся утверждать, что идея такого использования тайных уголков впервые пришла в голову именно мужчине: в старину властелины пользовались куда большей свободой, чем их Соправительницы. По общепринятым взглядам, Властелин, позволяя себе постороннее увлечение, не грешил, но развлекался; спрос с его супруги был бы куда более строгим. Так что вполне возможно, что именно одна из жемчужных предшественниц Ястры воспользовалась внезапно обнаруженным по соседству с ее жильем помещением и назначала там встречи, которые не желала афишировать. Нет, мы ни в коем случае не станем утверждать, что в этом было что-то непристойное: возможно, в тайной комнатке высокопоставленные дамы лишь беседовали со своими посетителями о возвышенном. Но справедливость требует отметить, что делали они это в обстановке, располагающей к романтической неге.

И вот именно в такой комнатке находилась Ястра, когда капитан ее тарменаров пытался доложить о неуспехе предпринятого действия. Он, как мы знаем, ее не нашел, и хорошо сделал. Потому что она была там не одна. И хотя вместе с ней находился не кто иной, как ее Советник (а для все еще пировавших донков – уже и Отец Наследника, и Пеpвый Полководец несуществующих армий Ястры), капитан тарменаров, сумей он заглянуть туда, ни за что не поверил бы, что Правительница занята государственными делами: слишком уж не было на то похоже. Хотя – у ассартских гвардейцев представления о женщинах всегда отличались некоторой упрощенностью.

3

Мне следовало, наверное, широко открыть глаза и издать возглас удивления, как доказательство того, что я в этом убежище любви никогда не бывал и даже понятия не имел о его существовании. Потому что мне, в конце концов, никто тут не разрешал знать о подобных закоулках; и никого – Ястру в первую очередь – не удовлетворили бы мои оправдания, сутью которых было бы: опыт давно научил меня – да и любого из моих спутников, – попав куда-либо, в первую очередь исследовать новую территорию до мелочей, чтобы в любое время найти нужный выход. Но изобразить изумление я просто не успел. Да Ястра и не ожидала этого. Она вела себя так, будто лет сто не занималась молодыми делами; может, так оно и было. О себе же я знал это совершенно точно. А кроме того – было в этой комнатке что-то эдакое – наверное, сами стены были пропитаны тем, что у нас на Земле прежде называли Эросом, а потом – сексом, царившим здесь много поколений подряд, – что ни ей, ни мне оказалось вдруг не до условностей. Она едва успела запереть дверь изнутри, и это было последним ее осмысленным движением; мой же рассудок вообще, похоже, не успел войти сюда вместе с нами и остался где-то по ту сторону входа.

Не помню и наверняка не смогу вспомнить, кто кого раздевал и каким образом то, что было надето на каждом из нас, потом обнаруживалось после продолжительных поисков в уголках этой часовни греха. От Ястры можно было ожидать всякого, она была, что называется, в самом соку и основательно изголодалась, но себя я давно уже не считал способным на подобное самовыражение. Первое соитие произошло, когда мы не успели даже упасть – она просто повисла на мне, обхватив руками и ногами, и совершенно непонятно, как мы ухитрились разобраться – где у кого что и как этим воспользоваться при такой акробатике. Лишь когда первый приступ закончился, мы вспомнили, что здесь имеется и подходящая к случаю мебель, и устроились на широчайшем низком ложе, на котором при желании можно было бы разыграть очко-другое в теннис. Мы и играли – только наши геймы были иного свойства. Правда, крики порой раздавались – при удачной подаче или пpиеме.

Сколько прошло времени – непонятно. Здесь нет ни единого окошка. Кажется, два или три раза мы валились в бездну сна, но непостижимым образом выбирались оттуда. Столько времени – без забот, без политики, без размышлений и опасений за судьбу мира – что может быть лучше, прекраснее, счастливее?

К сожалению, это состояние сохраняется недолго…

– Уль… Ты рад?

– Просто нет слов.

– Знаешь… я волнуюсь.

– У тебя еще остались на это силы?

– Я говорю серьезно. (Это уже совсем другим тоном.) Я в большой опасности. И не только я.

Мне еще не хотелось возвращаться в унылый мир проблем.

– Разве ты перестала предохраняться?

– Хочешь, чтобы я рассердилась?

– Конечно, нет. Говори. Я внимательно слушаю.

– Во-первых, Изар. Он не успокоится, пока не покончит со мной – и с Яс Тамиром, конечно же. Надо, чтобы ты как-то его успокоил. Потом – Охранитель со своими солдатами. И еще: у меня была эта женщина… Да-да, та самая. И она наговорила мне странных вещей…

– Погоди. Давай по порядку… Да. Положение не самое веселое.

– Но ведь ты поможешь мне?

– Хочешь, чтобы я выступил против Изара?

– Сейчас ты провозглашен официально Отцом Властелина и полководцем. Если только донки, проспавшись, не передумают.

– Ты в них сомневаешься?

– Сегодня я должна показать сомневающимся подлинник Уложения о наследовании Власти.

– Так покажи.

– Если бы он у меня был!

Я попытался скрыть зевок. Устал все-таки. Где ты, молодость. Почему я не заказал у Мастера рабочий возраст лет этак на двадцать пять? Хотя – кто же мог знать…

– Возьми в архиве.

– Архив исчез, в том-то и беда. Боюсь, что его сожгли. Все ведь давно о нем забыли…

– Глупости, – сказал я.

– Глупости? В таком случае, найди его!

– И искать не стану. И так знаю, где он.

– Ты – знаешь?

– Он здесь, под кроватью, на которой мы лежим.

– Ты… Не верю. Ты смеешься?

– О Господи…

Пришлось подниматься и, в чем мать родила, лезть под этот сексокорт и вышвыривать оттуда одну картонку за другой.

– На. И – на. И – на… И – еще…

– Рыба! Великая Рыба!..

– Довольна? А как я теперь обойдусь без душа? Я в вековой пыли! На мне можно высекать иероглифы…

Она, похоже, и не собиралась сочувствовать мне. Она перебирала бумаги быстрее, чем виртуоз – клавиши.

– Вот оно! Слышишь? Вот!!

Господи, она целует этот кусок кожи. А надо бы – меня…

– Уль! Ты просто спас меня! Спас!

Вспомнила все-таки о моем существовании.

– Согласен. Назовем это спасением номер один.

– Но как архив попал сюда?

– Я решил, что тут – самое укромное местечко. И мы с ребятами все перетащили. В самом конце войны. На Земле мы знаем цену старым документам.

– Значит… ты знал об этой комнате? Откуда?

– Рассказала маленькая птичка.

Она насторожилась:

– Может быть, она тебе рассказала и – где хранятся Сокровища Ассарта?

– Во всяком случае, сообщила, что их осталось не так уж много.

– Этот негодяй все растранжирил на войну. Остались крохи.

– Ага. Но и их тебе придется отдать.

– Кому же? – ощетинилась одна.

– Мне.

– И что же ты намерен с ними делать? Открыть фирму по торговле антиквариатом?

Я только пожал плечами: вопрос не требовал ответа. И занялся рекогносцировкой.

– Черт, где же весь мой прикид?

– Великая Рыба! Ну, сейчас я поставлю на место Плонта вместе с его лизоблюдами!

– Ты бы хоть оделась, – посоветовал я.

– Ах да. Где… где все? Ну, неужели ты не мог класть все в одно место?

– Это было бы слишком скучно. Никаких загадок, ничего таинственного. Зато сейчас судьба моих штанов крайне меня волнует.

– Твоих шта..? Да вон они. На потолке.

– Гм, действительно. Интересно, к чему там этот крюк?

– По-моему, в этой комнатке в старину вешали неугодных – кто не был достоин публичной казни.

– Неугодных любовников? Значит, я рисковал…

Ястра даже не стала обсуждать мои возможные перспективы.

– Об этом мы еще поговорим. Где твои люди?

– Думаю, невдалеке.

– Кем ты займешься прежде: Изаром или Охранителем?

Я сказал, стараясь, чтобы получилось как можно деликатнее:

– Вообще-то я еще не решил, буду ли вообще…

– Ты?.. Повтори! После всего – ты готов бросить меня и ребенка?..

Боюсь, что не смог растолковать ей обстановку, как собирался: я вдруг почувствовал, как меня начинает валить с ног и сознание отключается. Я успел только пробормотать ей:

– Прости, пожалуйста: необходимо поспать хоть немного. Ты не жди меня… Объясню потом.

Она еще что-то говорила, но я уже вырубился, прекрасно, между тем, сознавая, что тут усталость ни при чем. Просто установилась прямая связь с Мастером.

4

Вызов был отличным, четким:

– Капитан Ульдемир! Ты меня слышишь?

– К твоим услугам, Мастер. Связь устойчива.

– Тебе никто не мешает?

– Ни в малейшей степени.

– Твои люди с тобой?

– Нет. Но я разговаривал с ними совсем недавно. Они вместе, смогли без особого шума освободиться из-под стражи. Находятся в пути – каждый направляется на свой пост. Роли распределены. Так что у нас все в порядке.