Церера - Екатерина Алферов

Август почувствовал, как холодеет внутри. Только не это. Только не гражданский на секретной операции.

— Что будем делать? — спросил Питер. — Как объяснить остальным, почему нельзя приглашать постороннего человека?

Август провел рукой по лицу, лихорадочно соображая. Они не могли раскрыть детали операции заранее — это поставило бы под угрозу весь план. Но и допустить присутствие Юлии в потенциально опасной ситуации…

Перед глазами встало ее лицо — сосредоточенное, с чуть нахмуренными бровями, когда она обдумывает очередной ход в шахматах. Такая юная, такая уязвимая. Он не мог подвергать ее риску.

Но что-то внутри противилось мысли просто отменить приглашение. Может быть, это был шанс узнать ее получше? Увидеть не только умного собеседника в письмах, но живого человека?

— Она будет со мной, — наконец сказал он. — Я лично прослежу за ее безопасностью. Если начнется заварушка — сразу выведу ее оттуда.

Питер внимательно посмотрел на него:

— Вы уверены, лейтенант? Это большая ответственность.

Август кивнул, чувствуя, как решимость вытесняет сомнения:

— Абсолютно, капитан. Я не допущу, чтобы с ней что-то случилось.

Уже когда он выходил из кабинета, за спиной прозвучало тихое:

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, Фаббро.

Август тоже на это надеялся. Потому что если с Юлией что-то случится, Марк ему этого никогда не простит. Да он и сам себе тоже…

Глава 23

Грубые руки схватили меня как котёнка за шкирку и вздёрнули вверх. Я даже пискнуть не успела, как мне залепили рот какой-то дрянью, а руки туго стянули за спиной.

— Что-то она хлипкая для рейнджера, — пробормотал сбивший меня грубиян.

Я попыталась его пнуть, но промахнулась и мне ещё стянули и ноги.

— Плевать, — бросил ему Виктор, поднимая мой рюкзак. — Грузи и поехали.

Эти двое дотащили меня до припаркованного грузовика, запихнули на сиденье и устроились в машине сами. Грубиян сел за руль, а Виктор забрался рядом со мной. Он протянул руку, настраивая на панели затемнение на окнах, а потом включил верхний свет.

Мы уставились друг на друга. Меня трясло от страха и боли. Он был последний человек, которого я хотела бы сейчас видеть. Зрачки бывшего куратора расширились, потом резко сузились, по нему помчались острые искры зелёного удивления и холодного синего страха, он отшатнулся и начал протирать глаза:

— Какого чёрта… — пробормотал он.

Виктор отнял руки от лица и снова взглянул на меня. Провёл рукой по щеке, дотронулся до надписи на куртке на груди и прочитал:

—”Юлия Соколова, стажёр». Юлия Соколова… — он повторил, перекатывая моё имя на языке, как будто пробуя его на вкус. — Ведь не бывает таких совпадений, не может же быть ещё она Юлия Соколова, да?

Его лицо исказилось, и он начал смеяться. Я старалась на него не смотреть. Доктор Чен объяснила мне в своё время, как общаться с психопатами (спойлер — никак!), но если вы всё-таки повстречали на своей жизненной дороге такого, то главное — не провоцировать. Больше всего я боялась, что опять увижу круговерть алого и розового, возбуждения и похоти, но он был почему-то больше удивлён и испуган. Он что, меня боится? Но почему?

— Босс, ты стебанулся? — громила на переднем сидении из жёлто-довольного, начал мигать ало-фиолетовым беспокойством, и пару раз оглянулся на нас.

— Веди машину, я разберусь, — отмахнулся от него Виктор и снова повернулся ко мне.

Он долго пристально меня рассматривал, потом просто выдохнул:

— Я так долго думал, что будет, если встречу тебя снова. Думал, что скажу, что сделаю… — он помолчал. — Но теперь, я даже и не знаю…

Он включил свой коммуникатор и набрал чей-то номер.

— Привет, дружище! — с такой знакомой мне ухмылкой начал он говорить какому-то мужику с кривой рожей. — Ты вообще своих парней чему-нибудь учишь?

— Говори, что тебе надо, Рейнар, — хрипло буркнул его собеседник.

— У тебя тут свидетели разбегаются, гляди, кого мы поймали на выходе, — он повернул коммуникатор ко мне, давая рассмотреть моё лицо и рейнджерскую куртку. — Сколько дашь?

— Какого чёрта! — взорвался его собеседник. — Ты ещё со мной торгуешься? Ты забыл, кто вытащил тебя из тюряги?

— Вот поэтому я позвонил тебе первым, а не высадил бедолажку у полицейской станции. Но если ты настаиваешь… думаешь, как быстро на Геф навалится толпа легавых?

Я прикрыла глаза. Господи, Виктор… Опять ты продаёшь меня… Убить тебя что ли на месте?.. Но я поняла, что не хочу этого делать. Пусть он и дальше идёт по своей кривой дорожке и сам получит то, что ему причитается.

— Эй, — Виктор легонько толкнул меня: — Юлия?

Я устало открыла глаза.

— Не хочешь ничего мне сказать? — спросил он. — Мы, скорее всего, больше никогда не увидимся.

Я нахмурилась.

— Ах, ну да, рот заклеен, — он деланно хлопнул себя ладонью по лбу.

Виктор дотянулся и оторвал кляп. Я задохнулась от боли.

Первой мыслью было спросить, знал ли он тогда на флайере, когда мы были вместе, что мои родители уже мертвы, но я пересилила себя. Я не хотела, чтобы он врал мне в лицо, а ведь он соврёт. И я тогда не сдержусь.

Как с ним вообще начать говорить? И стоит ли вообще? Ну, было кое-что, что я хотела ему показать.

Я выдохнула:

— Пароль от моего коммуникатора сначала день рождения мамы, потом папы. Посмотри в переписке с Марком файл «Соколова водит глайдер».

— Ты хочешь похвастаться бывшему учителю? — хохотнул Виктор, снимая машинку с моего запястья. — Ну, давай, я заценю.

Он легко ввёл цифры, нашёл нужную программу, не удержался и пролистал мои чаты.

— Серьёзно, Юлия? Играть с парнем в шахматы в письмах? Ты что, из девятнадцатого века? — его ухмылка стала кривой. — Я всегда знал, что ты странная. Но это и делает тебя тобой, — добавил он с неожиданным сожалением. — Я ведь действительно хотел предложить тебе выйти за меня.

— Это не тот чат, Виктор.

Он цокнул, и вошёл в нашу с Марком переписку. Пробежался по строчкам логов, нашёл видео. Посмотрел. Поднял непонимающий взгляд на меня, посмотрел ещё раз. И осветился сразу целым фейерверком эмоций. Я точно разобрала гнев и обиду, а потом возникло что-то третье, весьма мерзкое и холодное, болотного зелёного оттенка пробежало по его телу.

Он отправил себе сообщение с моего коммуникатора вместе с видео, и поднял на меня взгляд. Его эмоции поутихли, сменившись сожалениями, а потом и холодным рассчётом.

— Выходит, ты спасла мне жизнь, а я так тебе отплатил, — он пожал плечами. — Прости, но