Странники Одиннадцати Пространств. Кажущееся величие - Александра Алексеевна Василевская

надеюсь, маскировка всё-таки поможет, и мы без особого шума проникнем в самое сердце орхгской части Тримперии, добудем нужные сведения и нанесём точный удар по наглой морде Императора.

«Хитрюга» выходит за пределы земной атмосферы. Стефан снова подходит к окну и окидывает взором голубую планету.

– Вообще-то, красивый мирок, – с лёгкой улыбкой произносит он. – Жалко будет, если эти суки его окончательно раздолбают.

– Прямо сейчас не смогут, – уверяет Карл. – Нечем!

– Голь на выдумки хитра. Не знаю, у меня всё ещё какие-то смешанные чувства…

Тут взгляд Стефана падает на Витса, тихого и задумчивого.

– Впрочем, один землянин на правильном пути – это уже не ноль! – смеётся фордокс-приманец.

Глава 17. Кажущееся величие

Глупость и тщеславие вечно идут рука об руку.

Пьер Бомарше

Чрезмерная гордость – вывеска ничтожной души.

Иван Тургенев

Ничто на борту «Хитрюги» не говорит о том, что его экипаж везёт на Кибервирт страшное земное оружие и полон решимости бороться с могущественной Тримперией. В отсеке управления царит не то чтобы расслабленная, но вполне спокойная атмосфера. За обстановкой в окружающем корабль космосе следит не знающий усталости автопилот, а подстраховывают его опытные органические глаза Райтлета, Сэн, Яарвокса, Герна, Силмака и Накета. На светло-серебристом потолке тихо устроился Тецклай. Млем и Джекс увлечённо рассчитывают что-то на компьютере. Стив, Айзел и Карл внимательно читают Галактическую Энциклопедию: так они надеются почерпнуть хотя бы немного сведений о внутреннем устройстве Тримперии.

Описания орхгской части Тройного Союза – самые полные, хвастливые и крикливые. Много написано о «Величайшей Столице» орхгов, которая находится на «Не Знающей Поражений Планете Рр’Хагаррт», о «Всемогущем» Императоре, а самое главное – о «Мощнейшем и Несокрушимом» орхгском оружии.

– Запоминайте всё, – напутствует коллег Стив. – Тех ребят, которых я вышвырнул из своего дома, уже могли подобрать. Да, нервную перегрузку я им устроил, но подкрад их знает…

– А как же твоя легенда? – вступает Сэн. – Нацепишь маскировщик, навешаешь орхгам лапши на уши!

– Если вдруг на нашем пути встанет сам Император – ни маскировщик, ни легенда не поможет. Не стоит недооценивать Хргрт’Экту. Он умнее большинства своих собратьев.

– Гррр, не пристало Всемогущему шляться по окраинам, – раздаётся с потолка голос Тецклая.

– Страх может заставить его высунуться, – усмехается Силмак.

– Страх? Ты-то откуда знаешь? – сомневается Герн.

– Ну, мы с Накетом на него однажды уже покушение готовили…

– Ничего себе! – удивляется Яарвокс. – Герн, не так мы с тобой круты, как мы думали!

– Да ни хрена не круто, – отмахивается Накет. – Чё-то там не сработало, помню, и вляпались мы в говно по самые уши… еле ноги ваще унесли!

– Ещё бы раз попробовали, да… новая работа подвернулась! – смеётся Силмак. – Короче, я о том, что на Хргрт’Экту мы можем и напороться. Он же больше всего на свете боится, что его кто-нибудь с трона скинет!

– Да, храбростью он никогда не отличался, – поддерживает Стив. – С другой стороны, этим же можно и воспользоваться. Добавлю-ка ещё одну деталь в свою легенду…

Вдруг чуткие органы слуха (или, в случае Джекса, звуковые датчики) всех, кто находится в отсеке управления, улавливают какой-то странный шорох в каюте Витса.

– Что это он там затеял? – настораживается Райтлет.

– Избавляется от своего прошлого, – усмехается Стив. – Вы тут продолжайте пока, а я его навещу. Заодно узнаю у него что-нибудь ещё о Тримперии. Прочитать пока не могу – всё ещё скрывает, подкрад, сознательно.

Стив покидает отсек управления и тихо заходит в каюту Витса. Человек остервенело рвёт на части многочисленные журналы и выбрасывает их в ящик для переработки мусора. Во всех этих журналах есть что-то, что напоминает Витсу об актёрской славе на Земле. Отправляются в мусор и другие вещи: те, что свидетельствуют уже о тримперской карьере Витса.

– Ну что, начал жизнь с чистого листа? – насмешливо спрашивает Стив.

– Уйди ты! – огрызается Витс. – Меня отвергла родная планета, испарилась всякая уверенность в себе и в завтрашнем дне! Я один, без почвы под ногами… тебе не понять!

– Это мне-то не понять?! – с этими словами терраформ подходит к человеку вплотную и впивается в него гневным взглядом. – Не я ли – единственный представитель своего вида во всём Млечном Пути? Не мою ли родную планету превратили в безжизненный камень? Не меня ли продал и обманул замаскированный под брата подлец? Не я ли лигроротацен болтался где-то между жизнью и смертью? Ты кем себя возомнил, великий страдалец?

Витс отводит взгляд и съёживается:

– П-прости, я в-вовсе н-не то хот-тел с-сказать! Я… я… и-извини, я…

– Ладно, я тоже хорош, – смягчается Стив. – Так что с тобой?

– Я потерял самого себя. Вообще не знаю, кто я теперь такой! Да, я пытаюсь порвать с недостойным прошлым. Но что толку? Ни вокруг, ни во мне самом ничего не меняется! Я всё тот же корыстный, подлый, самовлюблённый актёришка! И ладно бы я просто кого-нибудь обманывал за деньги… но десятки тысяч жизней! Десятки тысяч жизней, что я загубил? Их не вернуть! Нет, я чудовище… я несу только страдания и смерть! Всё бесполезно, ничего не исправить! Я уже не изменюсь… почему, почему ты оставил меня в живых, Стив?! Меня, мерзавца с окровавленными руками, лжеца, продажную шкуру?!

Терраформ отвечает не сразу. Даже он не ожидал от Витса столь пылкой и отчаянной исповеди.

– Знаешь, есть такая пословица – всяк подкрад себя хокенд’ивеном считает. Другими словами, настоящий мерзавец никогда не назовёт себя мерзавцем. Витс, в тебе точно есть добро. Может, я тогда это неосознанно почувствовал…

– Хорошо, Стив. Вместо того, чтобы меня утешать, скажи прямо: что я сделал хорошего? – не унимается Витс. – Для тебя, для команды, для Галактики? Хоть для кого-нибудь или чего-нибудь?

– Ты задаёшься вопросами. Это уже замечательно. И скажу тебе прямо: одну хорошую вещь ты уже сделал. Ты не сдал нас Тримперии. Ты ведь мог нас по дороге в трактир заложить.

– А… эт-то… н-ну, это само соб-бой разумеется, я не мог т-так п-поступить…или мог?

– Конечно, мог. Запросто. Но не поступил.

– Ну… ну и что? Тоже мне, великое доброе дело. Что я сделал по-настоящему хорошего?

– Во-первых, то, что ты нас не сдал, это действительно великое доброе дело. Без сарказма. А во-вторых… не спеши. Всему своё время. Когда-нибудь ты обязательно пригодишься команде, искупишь свои грехи и найдёшь себя самого. Терпение, друг мой. Да, это может занять массу времени. Возьми Карла – он искал себя целых восемьсот венорских лет. А венорский год в два раза дольше земного! Но Карл не торопился и спокойно продолжал поиски. И,