Дэвид Файнток - Надежда гардемарина

— Разрешите войти на мостик, сэр.

— Разрешаю, гардемарин Кэрр.

Дерек не сдержал радостной улыбки.

На навигационном экране мы видели, как приближается орбитальная станция «Шахтер». В какой-то момент ее можно было наблюдать без увеличения. Оставалось два часа до посадки.

— Мне не хотелось бы находиться там, сэр, — сказал Вакс, указав в сторону серой массы планеты. Я согласился:

— Суровые условия. Круглосуточная работа в три смены и барак. — Я просмотрел по головиду документальные материалы о планете.

— Сколько могут они просуществовать без поставок, сэр? — поинтересовался Дерек.

— Откуда мне знать? — Я едва скрывал раздражение. — Может, и долго. На аварийном пайке. Если сократить до минимума потребление энергии воздуха.

— Почему же они запаниковали из-за каких-то восьми месяцев? — спросил в свою очередь Вакс.

Вопрос по существу. Может быть, из-за неизвестности. Они не знали, куда девались корабли с припасами и прибудут ли вообще. Так я и ответил.

— Командир, — сказал Вакс, — если мы возьмем на борт даже сотню человек, то мы…

— Гардемарины, вы отвлекаете меня, — заявил пилот, — прошу вас, мистер Кэрр и мистер Хольцер. — Это была придирка. До посадки оставался по крайней мере еще час. Но приказ командира не подлежит обсуждению, и гардемарины умолкли.

Вакс вопросительно посмотрел на меня. И я подумал, не адресована ли придирка пилота мне, хотя обратился он к Ваксу и Дереку. Ведь не так давно я тоже был гардемарином. Но пилот явно сглупил, провоцируя меня. Ведь я мог испортить ему карьеру. Он не мог не принять мою власть, но по-прежнему был зол на меня. Напрасно я не изъял его протест из журнала, когда он меня попросил… От всех этих мыслей разболелась голова.

И вот начались маневры по сближению с орбитальной станцией. Команды пилот отдавал четкие, пальцы его буквально летали над пультом. Я постоянно перепроверял наше положение со своего пульта.

— Руль на сто тридцать градусов, вперед одну треть.

— Есть сто тридцать градусов, одна треть, сэр: — Машинное отделение подтверждало его команды.

— Наклон десять градусов.

— Сэр, орбитальная станция докладывает: шлюзы готовы к стыковке, — поступило сообщение из рубки связи.

— Хорошо. — Пилот, как и полагалось, с головой ушел в работу. Гордость обязывала его совершить стыковку с первого раза, хотя горючего на осуществление посадочных маневров у нас было достаточно.

Коротая тоскливое ожидание, я планировал процедуру выгрузки припасов. Горняки с облегчением вздохнут, когда получат кислород и топливо, но еще большее облегчение испытаю я. Заметив, что Вакс на меня посматривает, я перестал тереть свои пульсирующие виски.

— Пилот, относительная скорость сто километров в час, — донеслось из рубки связи.

— Вас понял, сто километров. Маневровые двигатели, торможение десять. — Крошечные воздушные шлюзы станции ждали нас.

Я спокойно спросил:

— Дарла, у вас есть досье на генерала Кола?

Почти мгновенно на экране появилась голография. Голос у генерала был явно моложе, чем внешность. За голографией шел его послужной список и остальные данные.

Надо, пожалуй, пригласить его на борт корабля отобедать. Человек, чья жизнь проходит в постоянном напряжении, наверняка сможет оценить этот жест. И все же я колебался. Армейский генерал, конечно же, заметит мою молодость и неопытность.

— Относительная скорость двадцать пять километров, расстояние десять километров.

— Вас понял. Тормозные двигатели, восемнадцать. — Мы приближались к «Шахтеру». В динамике раздался треск:

— Станция готова к стыковке.

— Очень хорошо, — бросил я отрывисто. Как мне сейчас не хватало хотя бы одного из наших бывших лейтенантов, которые, заложив руки за спиной, наблюдали бы за каждым моим действием. Пусть даже это был бы Казенс.

— Руль на сто десять, один импульс. — Пилот не отрывал глаз от экрана.

Легкий толчок. На пульте управления загорелись лампочки. Пилот попал в стыковочные шлюзы с первого раза, без корректировок.

— Отлично, мистер Хейнц, — сказал я с затаенной завистью и нажал на кнопку связи. — Мистер Уилски, защелкните стыковочные захваты. — Я поставил Сэнди у кормового шлюза, в который должны были войти гости.

— Кормовые захваты защелкнуты, сэр.

— Хорошо. «Шахтер», мы начинаем выгрузку. Генерал Кол, не хотите ли подняться на борт? — спросил я в надежде, что он откажется.

— Только чтобы поприветствовать вас. Мне хотелось бы доставить груз вниз до наступления ночи.

— Договорились. Я встречу вас у кормового шлюза. — Я знал, что, пока буду принимать генерала, пилот и Алекс справятся без меня. Я все еще не решил, приглашать или не приглашать генерала на обед.

— Вас понял. Буду ждать вас там со своими офицерами.

— Мистер Тамаров, явитесь на мостик! — Собираясь с мыслями, я постукивал пальцами по рукояткам кресла. Затем послал Вакса вниз наблюдать за носовым воздушным шлюзом, через который должна была производиться выгрузка.

На мостик, запыхавшись, прибежал Алекс. Я жестом велел ему сесть, а сам следил за миганием индикаторов кормового шлюза на пульте.

Как только открыли внутренний люк шлюза, туда вошел матрос в скафандре. Люк снова закрылся, и наш драгоценный воздух был закачан на корабль.

Я дал команду открыть внешний люк. Матрос быстро закрепил страховочный линь на пиллерсе станции. Теперь шлюзы нашего корабля и «Шахтера», как того требовала инструкция, были связаны стальным канатом. После того как стыковочные захваты «Конкорда» однажды подвели, страховочные концы стали обязательны.

Хотя воздушные шлюзы пристыковывались герметично, внешние и внутренние люки нашего корабля никогда не открывались одновременно в целях безопасности. В ожидании гостей мы сначала герметично закрывали внешний люк и только потом открывали внутренний. Стандартная процедура.

— Кормовой шлюз пришвартован к пиллерсу, сэр, — доложил Сэнди.

Я вспомнил свой пост у шлюза «Гибернии», когда мы отчаливали от станции «Ганимед». Тогда я был простым гардемарином, и за каждым моим шагом наблюдал лейтенант Мальстрем. Но прошло всего несколько месяцев, и я сам стал командовать на мостике.

— Носовой шлюз пришвартован к пиллерсу, сэр, — сообщил Вакс Хольцер.

— Очень хорошо. — Я судорожно сглотнул, стараясь преодолеть боль в желудке. Не сделать ли еще один укол против гриппа, или это просто напряжение? «Нервы», — решил я. Я не мог позволить себе заболеть.

— Добро пожаловать на «Шахтер», — донеслось из динамика. — Командир Сифорт, со мной мои офицеры. Не разрешите ли представить их вам? — На «Шахтере» гости были редкостью. И офицеры генерала Кола, должно быть, с нетерпением ждали церемонии и всех последующих мероприятий. Я вздохнул. Придется, видимо, пригласить их на обед.

— Разумеется, генерал. — От волнения я не переоделся в белую форму, а это было необходимо, учитывая предстоящие формальности.

Снова Сэнди:

— Сэр, у кормового шлюза человек десять, в скафандрах. Разрешите открыть? — Голос его от волнения прозвучал совсем по-мальчишески. Рядом с ним, как и со мной, не было лейтенантов.

— Пропустите их, мистер Уилски. Передайте, что я скоро спущусь. — Я выключил связь.

— Есть, сэр.

— Видимо, им не терпится встретиться с нами, — заметил Дерек, обращаясь к Алексу. — Подождать не могут…

— Молчать, гардемарин! Один штрафной! — Мне было не до шуток. Я открыл люк. — Мистер Тамаров, примите командование на мостике. — Я поморщился. — Мне надо переодеться и встретить генерала у кормового…

Я повернулся было, чтобы уйти с мостика, но тут ощутил всевозрастающее беспокойство. Люди в скафандрах? Что-то не так. Мгновение я колебался. Не хотелось выглядеть дураком. Потом бросился к переговорному устройству:

— Сэнди, отставить команду! Закрой шлюз! Подтверди получение приказа! Ответа нет.

— Сэнди!

МОЙ КОРАБЛЬ!

Я ударил по кнопке аварийного закрытия воздушного шлюза, находившейся на моем пульте. Замигал предупреждающий красный огонек: аварийное закрытие не сработало.

Я что было сил заорал в микрофон:

— Боевая тревога! Всем приготовиться к отражению нападения! Приготовиться к декомпрессии! Противник в кормовом шлюзе на втором уровне!

Алекс и Дерек рты раскрыли от удивления.

«Отражение нападения» было одним из самых древних и наиболее устарелых тренировочных боевых учений в Военно-Космическом Флоте, но оно все еще практиковалось, так же как и «боевая тревога» и «боевая атака». Интересно, употреблялись ли когда-нибудь эти слова в своем прямом значении?

Я нажал на кнопку аварийного закрытия люка мостика. Люк захлопнулся с такой силой, что, окажись кто-то в это время в проеме, ему сломало бы руку. Я открыл сейф, вытащил знакомый ключ: