Очень Большой Лес. Том 2 - Василий Головачёв

арматуры. Мостик с терминалом Сумасхода закачался как на волнах. Со струнным звоном лопнули две растяжки, удерживающие терминал в центре сферического зала.

Слетели с кресел Редошкин и Егор Левонович. Вероника и Максим чудом удержались на местах.

– Огонь!

Излучатель Крепости выстрелил в третий раз!

Максим невольно зажмурился, ожидая ответного удара.

Но истекла секунда, вторая, третья, гул и вибрация стен зала после предыдущего разряда ушли в глубины земли, а ответа всё не было, и тогда ликующе заорал Костя, скорчившийся на полу у кресла:

– Ур-ра-а! Мы его ухандокали!

Максим открыл глаза.

Иероглиф на карте перестал существовать. На его месте пульсировал красный крестик, от которого расползались по серо-жёлтому полю призрачные зубчики, растворяясь на фоне россыпи зеленовато-бурых пятен.

Вероника судорожно всхлипнула, прижав кулачки к груди.

Максим отлепил рога, обнял девушку, начал гладить по волосам, по спине, успокаивая:

– Всё позади, хорошая моя, ты классный стрелок! Теперь у нас не будет врагов, и можно будет жить, не опасаясь удара в спину.

– Там был пилот…

– Да, но шансов спасти его у нас не было. Он и человеком-то перестал быть.

– С ним-то покончено, – проворчал Редошкин. – Да по лесам ещё куча роботов-убийц бродит, так что спокойной жизни ждать не приходится.

– Это уже мелочи, – весело проговорил Костя. – Переловим по одному и ухандокаем!

– Что за жаргон, академик? – поднял брови Редошкин. – Откуда у тебя словечко «ухандокать»? Зашквар, жесть или там отпад я понимаю, а ухандокать – это же прошлый век.

– Это словечко из словарного запаса товарища лейтенанта, – ухмыльнулся Костя.

Редошкин перевёл взгляд на смущённое лицо Мерадзе.

– Мир, а ты откуда его вытащил? Ты же всегда ругался по-грузински.

– Не слушайте его, товарищ майор, – сказал Мерадзе, поймав взгляд Максима. – Я никогда не ругался, ни по-грузински, ни по-русски… почти.

Вероника расслабилась, притихла в объятиях Максима, вытерла слёзы.

Максим отпустил её.

– Периметр, бойцы!

Редошкин и Мерадзе бросились выполнять приказ: один начал искать беспилотник, экран которого стал жемчужно-серым, второй подключился к компьютеру, чтобы проверить отсеки Крепости.

– Егор Левонович, как вы?

– Нормально, – ответил физик.

– Надо будет слетать к острову, – сказал Редошкин, – убедиться, что центра обороны не существует.

– Надо много чего сделать, – добавил Мерадзе. – Чёрный лес остался целым, склады Демонов в нижнем лесу тоже…

– Надо найти этого беглого чекиста, – сказал Костя. – Ведь прячется где-то на нашем байке. Хотя я лично не стал бы его искать.

– Поднимаем истребитель, – решил Максим. – Осмотримся, не остались ли поблизости какие-нибудь воинственные твари.

– Надо заглянуть в кратер, – загорелся Костя. – В него аж дважды влепили сумасшедшие заряды!

– Успокоилась? – спросил Максим Веронику.

– Да… командир, – печально улыбнулась девушка.

Глава 25

Восстание Демонов

Крепость устояла, несмотря на близость кратера, в который угодили оба энергетических импульса, близких по мощности к взрыву атомной бомбы, сброшенной американцами и уничтожившей в тысяча девятьсот сорок пятом году японский город Хиросиму.

Кратер стал шире на два километра и глубже на пятьсот метров, его стены покрылись плёнкой глазури, на дне скопилось целое озеро какой-то опалесцирующей субстанции, и проникнуть из него в подземелье через знакомый тоннель стало невозможно. Но это не расстроило защитников Крепости, поскольку теперь можно было не распылять силы и внимание на контроль нижних горизонтов базы.

Отдохнув и навестив нижний отсек Крепости для упрочения баррикады, новые обитатели базы собрались в сфере управления, чтобы обсудить дальнейшие планы для решения проблем, не терпящих отлагательства. Среди них самыми серьёзными считались поиск уцелевших роботов, посланных чёрным лесом с баз Демонов в нижнем лесу, а также ликвидация агрессора, само существование которого являло собой прямую угрозу всему живому в Большом Лесу. В том числе (и в первую очередь) – землянам.

– Да мы его в два счёта, – начал Костя, собираясь закончить понравившимся ему словом «ухандокаем», но посмотрел на Мерадзе и закончил: – В два счёта раздолбаем! Один импульс из нашей пушки – и собирай ошмётки!

– Какой ты ликвидатор лесов, однако, – покачал головой Редошкин.

– А что, я не прав? Макс… э-э, командир, тут же никаких сомнений…

– Поддерживаю академика, – усмехнулся Мерадзе.

– Предлагаю следующий план, – сказал Максим. – Так как самолёт у нас один, придётся наносить визиты по очереди. Сначала мы с сержантом и Вероникой посетим остров, посмотрим, что от него осталось и не следует ли выстрелить по нему ещё раз. Потом на обратном пути заглянем в чёрный лес, разведаем, не изменилось ли там что. После этого ударим по чёрному лесу и займёмся нижним, где прячутся базы и бункеры выживания Демонов. Следующий этап – подвал и его генофонд.

– А как же море? – огорчённо протянул Костя.

– Какое море?

– Мы же собирались искать море и вообще обследовать Лес. Ты же сам обещал. Вокруг Крепости на тыщи километров простирается территория войны, зона боевых действий, которую Лес до сих пор полностью не восстановил, а что располагается за её границами? Мне почему-то кажется, что там вообще всё другое: и лес другой, и реки, есть насекомые, не только бабочки, водятся звери, птицы, а в реках – рыба, цветут поля…

– Романтик ты наш, – заметил Редошкин шутливо.

– Все походы, все исследования и эксперименты – только после победы над врагом! – твёрдо сказал Максим. – Большой Лес можно изучать до конца жизни. У нас и порт со шхунами, которые, кстати, вовсе не шхуны, а пограничные Заградители, и город, и космос, хоть он и невелик.

– Это заблуждение, – вежливо возразил Карапетян, – что здешний космос невелик.

– Мы пересекали его на самолёте за час с небольшим.

– Опять-таки, в космосе сказываются эффекты дробной мерности, я обращал ваше внимание на это обстоятельство не раз. Толщина воздушных слоёв, разделяющих слои тверди, намного больше, чем нам кажется. Во всяком случае, не тысячи километров, а по крайней мере сотни тысяч.

– Но мы пересекали твёрдые слои по шахте за пять минут, – озадаченно проговорил Редошкин. – Их толщина всего пара километров…

– Точно так же и толщина тверди не два километра, а по крайней мере сотни километров. Наши органы чувств здесь дают сбои, что вполне объяснимо. Я, конечно, ещё пообщаюсь с Сумасходом, выясню подробности, если характеристики местного континуума заложены в его памяти, а вы, Максим Валерьевич, поговорили бы с Лесом. Уверен, он подтвердит мои предположения.

– Здорово! – подскочил на месте Костя от возбуждения. – Давайте начинать экспедиции! Хочу к морю, позагорать на пляже! Хочу посмотреть на другой лес, где есть животные! Интересно, там лес такой же ухоженный, как наш, или нет?

– Хотеть не вредно, – хмыкнул Мерадзе.

– Мы улетаем тотчас же, – сказал Максим. – Остающимся придётся нести службу в Крепости. Мир, твой