Пути и Двери - Ян Анатольевич Бадевский

гладь Океана. Правда, девушка повзрослела, стала более женственной и привлекательной.

Минуло три года с тех пор, как они виделись в последний раз.

— Что случилось? — спросил Тобиас, переступая порог.

Илэнь несколько мгновений смотрела на него. Долго, не отрываясь. Словно хотела проникнуть за серебряную преграду и увидеть человека, добровольно отказавшегося ради нее от нормальной жизни.

— Хотела увидеть тебя.

— И не знала — как?

Она кивнула.

Ни с чем подобным воин Равновесия раньше не сталкивался. Его служение Богу Справедливости затянулось — это правда. Но хуже всего было то, что Тобиас запутался в себе. Утратил ориентиры, перестал верить в высшее предназначение бессмертных и неуязвимых палачей.

И он влюбился.

Чувство с годами только окрепло.

Казалось, Илэнь понимала, что происходит. Девушка взяла гостя за руку и отвела на знакомую террасу.

— Помнишь это место, Тобиас?

Конечно, он помнил. Говорят, в один горный поток не войдешь дважды, но у воина Равновесия получилось это сделать.

— Мне захотелось встретиться, — сказала Илэнь. — Что-то внутри меня… даже не знаю. Тянет к тебе, Тобиас.

Сердце заколотилось быстрее. Воин мечтал об этой встрече долгие годы. И не смел надеяться на благоприятный исход. Пусть им не суждено быть вместе — он навсегда останется молодым, а Илэнь постареет и умрет. Но сейчас… сейчас он счастлив.

— Я хочу увидеть твое лицо, — девушка робко улыбнулась. — Можешь снять маску?

Тобиас колебался.

— Это задание. Ты призвала меня.

Илэнь покачала головой:

— Всего лишь предлог.

Воин поднес руку к голове. Мысленно произнес отпирающее заклинание и прикоснулся пальцами к серебристой поверхности. Маска стала мягкой, приклеилась к пальцам и отпустила свою жертву. Тобиас скомкал блестящую субстанцию в шарик, который молниеносно затвердел.

Девушка не шелохнулась.

Тобиас ждал, что Илэнь приблизится к нему, попытается обнять, прикоснуться губами к его губам… Но мгновения растянулись в отчужденном молчании, а между ними выросла незримая стена.

— Я тоже люблю фокусы, — тихо произнесла Илэнь. И начала преображаться. Стала ниже ростом, раздалась в плечах, постарела, отрастила бороду. Волна изменений застигла Тобиаса Мирона врасплох. Безусловно, это была магия высшего порядка. Когда трансформация завершилась, перед бессмертным воином остался стоять крепко сбитый мужчина средних лет. И лицо этого мужчины казалось смутно знакомым. — Не узнаешь меня, Тобиас?

Воин покачал головой.

— Мы не встречались, — ухмыльнулся мужчина. — Но ты ухитрился вырезать почти всю мою семью несколько лет назад. Так вышло, что я жил в ту пору в Крондате. Поспешил назад, как только передали весть, но было уже поздно.

Тобиас, предчувствуя недоброе, начал подносить к лицу маску. И в этот момент его правую кисть пронзила боль.

Арбалетный болт.

Шарик выпал из пальцев и покатился по плитам террасы.

— Не спеши с этим, — хмыкнул бородач.

Второй болт пробил кольчугу и застрял в плече. Тобиас понял, что ему конец. Обе руки не способны держать меч.

Из-за дальних колонн выступили стрелки. Мрачного вида головорезы, нанятые бородачом. Положив арбалеты на пол, они двинулись к Мирону, извлекая охотничьи ножи из чехлов.

В руках бородача появился топор.

— Что с ней? — выдавил Тобиас.

В ответ — кривая ухмылка.

Что ж, наверное, в этом мире слишком много справедливости. И те, кто долго живут, должны умирать.

Бородач одним мощным ударом раскроил воину череп. Сплюнул себе под ноги. И, глядя на залив, произнес:

— Уравновешено.

май-июнь, 2020

Потоки

Я вам так скажу: для меня открытие Дверей стало счастливым билетом в мир живых. И не слушайте вы этих активистов, которые дни напролет рассуждают о правах человека, цифровом рабстве и прочей лабуде. Ничего эти ребята в жизни не смыслят. Их бы сюда запустить, в исправительные конструкты Департамента Юстиции. Взвыли бы и запросились обратно. Да кто ж пустит?

Ладно, начну по порядку.

Зовут меня Сергеем, и большую часть сознательной жизни я провел в виртуальной исправительной колонии. Думаю, такой финал вполне предсказуем, учитывая место моего рождения. Я с Алькатраса — землеподобной луны, вращающейся на орбите метанового чудовища в созвездии Андромеды. Мое солнце — это желто-белый карлик, расположенный в сорока четырех световых годах от Земли. На расстоянии в семьсот пятьдесят астрономических единиц от Ипсилона Андромеды притаился красный карлик, причем в обеих системах преобладают газовые гиганты. Если что и колонизировать, так это луны, решили наши предки. Взялись за Алькатрас, Акваторию и еще парочку никчемных ледышек, пригодных для терраформинга.

В начале экспансии всякое случалось. Взбунтуются колонисты, перебьют флотских надзирателей и провозгласят независимую республику. Пока до них доберется карательная экспедиция — века пройдут. Земные власти решили, что овчинка выделки не стоит и на время забыли про Алькатрас. А что происходит с мирами, оторванными от метрополии? Правильно — они дичают. Современные технологии быстро устаревают, начинается анархия, а потом — деспотия или еще что похлеще. У нас хотя бы атмосфера была в пределах нормы и сравнительно благоприятный климат. Так что сосредоточились на сельском хозяйстве. Поделили всю планету на зоны влияния, подконтрольные преступным синдикатам. Вольница растянулась на три столетия, а потом в систему прибыли крейсера Космофлота и навели относительный порядок.

Относительный — ключевое слово.

До метрополии, как и прежде, надо было лететь сто тридцать лет на трети световой, заперевшись в гибернаторах. Поэтому для флотских военных это был билет в один конец. Земляне планировали обустроить на Алькатрасе опорный пункт для освоения Дальнего Космоса. Флотские построили верфи и основали парочку крупных мегаполисов. Годы шли, земляне ассимилировались с местным населением. И вот — опять двадцать пять. Синдикаты, мафиозные кланы, продажные чиновники и прочие прелести техногенных задворок жалкой человеческой империи.

Мой путь был предопределен.

Я носился по кварталам, приторговывая наркотой, затем ловил одиноких прохожих у гипермаркетов и выколачивал из них нонбаксы. Вступил в одну из уличных банд, «прокачался» до стадии серьезных разборок и передела сфер влияния. Очередная мясорубка привела к печальным последствиям. Связи наших оппонентов вели на самый верх, так что начались тотальные облавы, и мою группировку извели под корень. Так я и оказался в виртуальном конструкте. Срок влепили нешуточный — полтора столетия интенсивного исправления. Гулять так гулять.

Отвлекусь немного и расскажу про Департамент Юстиции с его исправительными конструктами. Эта чудесная организация никак не связана с земными властями. Правда, идея конструктов передана ребятам по франшизе. Умные люди посчитали, что труд заключенных не окупает затраты на их содержание. А затрат этих до фига — питание, коммунальные платежи,