Тараканьими тропами - Матвей Геннадьевич Курилкин

Кэт прекрасно понимала, что учиться на Землю её отправили именно для социализации. Как и до этого в лётный интернат киннаров. Однако по большому счёту, ни та, ни другая цивилизации ей не нравились, привязанности к ним она не чувствовала и очень удивлялась, отчего родители с такой нежностью относятся к своим родинам. Причём не только каждый к своей, а и вперехлёст — тоже.

«У одних все малохольные, расслабленные, и даже недавняя война их толком не заставила сосредоточиться. Большинство, по крайней мере. Другие, наоборот, заняты вечной грызнёй, а результат такой же бестолковый. Цивилизация катится в бездну, и, вместо того чтобы как-то это остановить, они её ещё и подталкивают, будто специально. Козлы и уроды!»

Эти свои мысли она и родителям высказывала, ещё до того, как они пропали. Но те только смеялись, и утверждали, что это юношеский максимализм, а на самом деле всё не так просто и однозначно.

После еды девушка немного подумала, не вернуться ли к спутникам, но в сон клонило всё сильнее — Нари здорово переела с голодухи, и теперь могла только перекатываться. В таком состоянии пытаться допросить аборигена было бы глупо, так что Нари махнула на всё рукой и отправилась спать. А когда утром вышла из палатки, её встретила сюрреалистическая картина. Спасённый таракан сидел возле небольшого костерка, поедая какую-то мелкую бордовую лягушку в розовую крапинку — судя по оставшейся шкурке. Хелицеры быстро-быстро срывали с обжаренной тушки кусочки мяса и забрасывали в пасть, где мелькал длинный язык с присоской на конце. А напротив устроился Муп, и они с тараканом обсуждают «Критику чистого разума» Иммануила Канта. Нари передёрнуло от отвращения.

… — таким образом, время реально только эмпирически, в то же время Кант отрицает его абсолютную и трансцендентную реальность, — важно вещал Муп.

— Но как же так? — таракан даже прервал поедание лягушки. — Если изменения объекта действительны, это мы уже определили, и они возможны только во времени, то, следовательно, время тоже есть нечто действительное!

Говорил таракан очень чисто, на смеси киннарского и русского языков, такой же, на котором изъяснялся Муп, да и сама Нари. Только пощёлкивание на концах слов выдавало, что говорит не человек.

Таракан собирался было продолжить пожирать свой завтрак, или ужин, но тут увидел Нари и замер на полуслове.

— О прекрасный спаситель! Никогда мне не выразить той огромной благодарности, что испытываю я к тебе за спасение моей жалкой, ничтожной жизни. Эта благодарность заполняет мою внутреннюю пустоту, наполняет моё омерзительное существование смыслом и отголосками радости!

С этими словами таракан поднялся на ноги. Кэт заметила, что одной из опорных конечностей у него не хватает — видимо, старая травма, к которой он уже привык, потому что двигался довольно ловко. Абориген развернулся к Нари спиной, и распахнул блестящие полупрозрачные крылышки.

— Чего это он⁈ — слегка опешив, шёпотом проговорила Нари. Даже отступила на пару шагов, потому что таракан так и пятился к ней задом.

— Насколько я понимаю, это аналог человеческого поклона, — авторитетно сообщил Муп. — Поза подчинения. Человек, преклоняя колени и склоняя голову сознательно лишает себя возможности сопротивляться в случае неожиданного удара…

— Ой, давай уже без долгих объяснений, я сама прекрасно знаю, — закатила глаза Нари. — Мне-то с этим что теперь делать? В рыцари его посвятить?

— Концепция рыцарства… — начал было Муп, но тут ритуал поклона, похоже, завершился, и таракан сложил крылья, выпрямился и развернулся к своей спасительнице. И замер, явно ожидая какой-то реакции.

— Эй… ты чего? — осторожно спросила Нари.

— Я — ваш покорный слуга, и жду ваших приказаний, мой великодушный господин, — заявил абориген.

Нари стало не по себе. Во-первых, ей было непонятно, почему к ней обращаются как к мужчине. Может, просто недостаточно хорошо выучил язык? И так-то удивительно чисто изъясняется, хотя ещё несколько часов назад ни слова не знал. Во-вторых, у девушки никогда не было слуг, и заводить их она не собиралась. Что с ними делать, тем более, не представляла.

— Ты это… — пробормотала девушка. — Свободен, короче. Я тебя освобождаю. Будь счастлив, и всё такое, мне слугу не надо.

Таракан вдруг весь как-то сжался, как будто его ударили. Все конечности, включая хелицеры, обвисли, отчего вид у насекомого стал совсем неприглядным.

— Прошу, не прогоняйте меня, благородный и великодушный господин, — попросил таракан. — Я — изгнанник своего народа. Моё имя проклято и забыто. Я — фактически мертвец, только продолжаю передвигаться и ходить. Моя жизнь не имеет смысла и цели, и лишь помощь вам может осветить её смыслом!

— Бред какой-то, — честно призналась Нари. — Ладно. Как тебя зовут-то?

— Его имя слишком сложное для воспроизведения на нашем языке, — пояснил Муп.

— Я был бы бесконечно благодарен, если бы вы придумали мне новое имя, великолепный господин, — сказал таракан. — На вашем языке.

— Будешь тогда Грегор Замза, — предложила Нари, и сама захихикала, как ловко она придумала. Можно сказать, идеальное попадание!

— Что означает это имя? — заинтересовался таракан.

— Да ничего. Просто читала я как-то историю про одного таракана, тоже очень печального и потерянного. И вот его так же звали.

— Я с благодарностью буду носить это замечательное имя! — торжественно сообщил абориген. — Если про это существо сочиняли истории, значит, его жизнь оказалась достаточно важной. Это честь для меня!

Нари сдержалась от того, чтобы расхохотаться в полный голос.

— Ладно, Грегор. Ты уже, наверное, знаешь, для чего я на этой планете…

— Простите, добрый господин, я не знаю, для чего вы явились на эту грязную и страшную землю, — прервал её абориген.

Нари тут же разозлилась, правда, не на Замзу:

— То есть подожди, Муп. Вы тут всю ночь треплетесь. Вы, блин, даже Канта обсуждаете, я смотрю. И ты до сих пор не объяснил че… таракану, что нам здесь нужно⁈

— Я должен был собрать достаточную базу понятий, чтобы можно было свободно изъясняться с Грегором, — невозмутимо ответил Муп. — А потом, когда выяснилось, что наш гость очень способен к языкам, я посчитал правильным научить его прежде, чем рассказывать.

Нари сокрушённо покачала головой. Такое ощущение, что торопится здесь она одна. Пришлось рассказывать свою историю — девушка попыталась обойтись кратко.

— Я ищу родителей, — сказала Нари. — В