Грааль (СИ) - Марков-Бабкин Владимир

Что ж, вежливо. Могли и так подъехать. И просто выдавить ворота, не обращая внимания ни на что и ни на кого. Но, остановились. Ждут результатов «подхода». А их человеку смелости тоже не занимать. Ведь могли и пальнуть с перепугу.

— Пускай. Потом Лёху ко мне. Пусть расскажет, что там и как.

— Есть.

Терехов кинул равнодушный взгляд на пылающую в небе Бетельгейзе.

Гость вошёл безо всякого официоза:

— Капитан Орехов, позывной «Головорез». Командир экспедиционного отряда медицинского центра.

Хозяин кабинета тоже отрекомендовался:

— Капитан Терехов, позывной «Шкаф».

Гость окинул взглядом могучую фигуру хозяина, усмехнулся, но ничего не сказал по этому поводу. Зато спросил:

— Много воевал?

Терехов пожал плечами.

— Порядочно. Африка всякая, Сирия, Украина.

Орехов кивнул:

— Понятно. За мной Вторая Чечня, Сирия и Донбасс. На Донбассе много. Немножко в Казахстане отдохнули тогда, когда у них заваруха намечалась, но это так, ерунда.

Они крепко пожали друг другу руки.

Хозяин указал на стул.

— Присаживайся. Как говорится, в ногах правды нет.

Усмешка.

— Нет её и выше, но всяк солдат знает, есть возможность присесть — присядь, есть возможность принять отдых горизонтально — приляг.

Кивок.

— А пищу можно принимать в любом положении, даже во время артобстрела и горячей фазы боя.

Два матёрых ветерана усмехнулись.

— Был бы БК и сухпай.

Терехов кивнул и закончил разговоры о погоде.

— Итак, с чем пожаловали? Вас там, насколько мне сказали, целая колонна.

— Да, так и есть. Не хотел беспокоить хозяев гулом моторов.

— Правильное решение. Сейчас время странное, а люди нервные. А ты, как я вижу, экипирован и вооружён по последнему слову науки и техники. Командир экспедиционного отряда медицинского центра, говоришь? Это с каких пор, сотрудники медцентров так оснащены?

Орехов улыбнулся, показав отличные белые зубы.

— Ну, кто-то же их должен охранять. Лес. Звери всякие. А там — одни бабы…

Оба рассмеялись шутке. Терехов кивнул:

— Про лес я понял. Секретный объект в пяти километрах от нас?

Горестное:

— Говорила мне мама — чисть перед сном зубы и держи язык за зубами.

— Или вы там всерьез полагаете, что от местных можно что-то утаить?

Ухмылка:

— Можно, уж поверь.

— Допустим. Так с чем пожаловал-то? Не поверю, что простой визит вежливости и «осмотреться». Насколько я понял, у вас там техники, хоть город штурмуй в его нынешнем состоянии.

— Курить можно?

Хозяин хмыкнул.

— Это как?

— Ртом.

Шлем положен на стол. Снят противогаз. Из кармана разгрузки возникла сигара в упаковке и зажигалка. Манипуляции с упаковкой и отрезание ножом кончика. Щелчок и огонь опалил сигару, разгораясь листьями табака и источая ароматный дым.

Терехов кивнул:

— Да, эффектно. И в чём фишка?

Пожатие плечами.

— Да ни в чём. Ты переболел, я — переболел. Навредить друг другу мы не можем. Если конечно, не устраивать между собой перестрелку или ножевой бой. Паршивый вирус нам уже ничем не навредит. Наши медики точно доказали сей факт.

— Хм. А с чего ты взял, что я переболел?

Затяжка.

— Видел в ночник. У тебя ведь температура 39,2, верно? И не падает. Но, чувствуешь себя нормально. Слишком нормально для такой температуры. Даже бодрость какая-то появилась. И жрать всё время хочется, спасу нет. Или я не прав?

Терехов озадачено хмыкнул:

— Ну… есть такой медицинский факт. Я был уверен, что я всё ещё болею, температуру сбить ничем не получается.

Качание головой и глубокая затяжка.

— И не собьёшь. Тоже медицинский факт, доказанный наукой. Температура эта, возможно, такой у нас останется навсегда.

— Хм… Смешно.

Пожатие плечами. Как говорится — без комментариев.

Помолчали. Орехов давал собеседнику освоиться с новой для себя реальностью, а Терехов пытался эту реальность если ещё не принять, то, хотя бы, обдумать.

— Ладно, допустим. Так с чем пожаловали?

— Подыскиваем подходящее здание под базу и комендатуру. Желательно чистое и с забором.

Иронично-удивлённое:

— Комендатуру? Это чью же?

Спокойное:

— Нашу. А что, у вас уже есть комендант города?

— Да, нет, не слышал о таком. А почему у нас и зачем?

— Людей спасти да порядок навести. У вас же тут форменный беспредел и бардак. Нам под боком такого не надо. Живите, как хотите, но порядок должен быть. Вон и сейчас за окном слышны выстрелы. Кто во что горазд. Ну, куда это годится? Но, не скрою, у нас в вашем городе есть свои интересы. Но мы готовы разговаривать и готовы договариваться с местными. И делить полянку.

Терехов настороженно поинтересовался:

— И что же вас у нас интересует?

Новый выдох дыма. Спокойное:

— Много чего. Мы не собираемся никого тут грабить. Нет, конечно, если мы тут найдём какой-никакой хабар, то имеем на него полное законное право по нынешним временам. А, так, вообще, мы хотим открыть несколько обменных пунктов, на которых местные могут обменять что-то для нас интересное на что-то для них интересное. И вербовочные пункты. Нам нужны люди. Желательно, переболевшие или, хотя бы, иммунные. Согласны и на непереболевших. Им тоже найдется работа, пусть и ограниченная. Мы готовы людей принять в штат или по временному соглашению. Работы у нас просто полно. Если кто-то боится отправляться к нам в Медцентр, то мы подберём работу и у вас в городе. Работа найдётся всем. Слишком много нужно сделать, чтобы Земля вновь зацвела. Конечно, все работающие у нас становятся на довольствие и обеспечение, а также получают премиальные выдачи всяких ништяков. И защиту, разумеется. Им и их семьям.

— Хм. А почему именно переболевшие в основном?

Вновь струя дыма над запрокинутой к потолку головой гостя.

— Потому что, у нас там, уважаемый Шкаф, в основном собрались переболевшие и иммунные, которым не нужно ходить друг перед другом в скафах.

— В скафах?

Кивок.

— В скафандрах биологической защиты. А вот те, кто не болел, тем приходится скаф носить, когда они выходят наружу из своего изолированного блока. Ты пойми, у нас там почти лунная или марсианская база. Со всеми вытекающими. Поэтому для непереболевших мы найдем работу здесь, в городе, но к себе не повезём. Так что с помещением?

— Даже не знаю. Вдруг вот так с кондачка, и здрасьте. Ну, разве что могу предложить здание Налоговой. Там вроде никого нет и трупы не валяются. Не всегда народ толпится в налоговой-то.

Оба усмехнулись.

— Но, в целом, вариант так себе. Просто админздание. Стен нет. Но, чистое. Если хотите крепость — нужно искать. А на первое время пройдёт.

— Добро. Спасибо. Сочтёмся. Кстати, а вверенная тебе пожарная часть не желает к нам присоединиться? Вместе мы могли бы сделать многое.

— Например?

— Ну, как минимум, навести порядок у вас в городе. Спасти уцелевших. Дать людям работу. Накормить детей, стариков и женщин. Прекратить беспредел. Двинуть порядок и цивилизацию дальше, устраняя махновщину и беспредел во всей округе. А там и Москва не за горами.

Терехов откинулся на спинку своего стула и закрыл глаза. Через пару минут спросил:

— А вы кого представляете-то? Вы государственная структура или личная инициатива?

Усмешка.

— Конечно, такой центр не мог быть создан без руководящей и направляющей роли государства. Но, пока, во всяком случае, государство потеряло всякую власть и на местах творится беспредел. Как только государство проявит себя и обозначит своё твёрдое присутствие на местах, мы вольёмся, но пока порядок поддерживать должны мы. Пусть и в инициативном порядке. Разве имеет значение для какой-нибудь маленькой девочки кто именно её спасёт, если он её действительно спасёт? От чудовищ и прочих бармалеев? Если ты сомневаешься в моих словах, то милости просим к нам, сам посмотришь и убедишься, что никого мы там в рабстве не держим, у нас нет концлагерей, что мы все вместе работаем во имя людей и стараемся найти выход из ситуации, в которую попало несчастное человечество. Мы ищем лекарство. Шкаф, я хоть и солдат удачи, но я верен России, не сомневайся. Всю свою жизнь был верен. Хоть где. Я кровь за неё проливал и не раз. И пасть за Россию порву любому…