Отметчик и разносчица - Александр Ермаков

он посмотрел на малыша. – Скоро уже темнеть начнёт. Не вешай нос. А завтра мы прямо с утрица берём сачки и дружно выдвигаемся ловить всё, что попадётся на пути. Лады?

- Уговорил, - мужчины хлопнули друг друга ладонь в ладонь. – Мама, где моё пиво? – Тузиан заглянул в пустой стакан.

Весь синий час отдыхающие туристы усердно работали челюстями, утоляя чувство голода, поддерживали костёр и разговаривали о разных пустяках. Когда, с наступлением фиолетового часа, сгустились сумерки, охмелевший Марк откинулся на спинку стула и закурил. Пламя костра, кваканье лягушек и успокаивающее журчание водопада дарили успокоительное блаженство. Он невольно вспомнил земную жизнь, жену и детишек. Вот также когда-то, давным-давно они отдыхали с ночёвкой на берегу Тихого Дона и слушали у костра амурные песни местных лягушек: «Может мне всё это снится? Вот сейчас ущипну себя, видение исчезнет, и я окажусь в кабине своего кранолёта или, еще лучше, в спальне на кровати в обнимку с женой».

Сукла почувствовала, как любовник отдаляется в своих мыслях и погружается в бездонный океан воспоминаний. Молмутка встала из-за стола и, подойдя к землянину сзади, положила руки на плечи:

- Пойдём, милый, прогуляемся. Хватит ностальгировать, - она нагнулась и наградила любимого мужчину лёгким поцелуем в небритую щёку. – Сейчас кое-что покажу.

- Что, мам? – оживился сынишка.

- Вы видели когда-нибудь как ночные летающие…э, - охмелевшая Сукла напрягла память.

- Мыши? – помог Марк, испытывая на плечах тяжесть рук пьяной женщины.

- Нет, жабы. Как летающие жабы в струях водопада занимаются любовью?

- Это интересно, - Марку понравилось предложение. – Но ведь не видно ничего.

- Мы возьмём фонарики, а днём ты это зрелище не увидишь.

16

Туристы вооружились осветительными приборами и пошли к водопаду, разгоняя неудержимыми потоками фотонов ночной полумрак. По крутой извилистой тропинке друзья спустились к устью и остановились на огромном валуне. До бурлящей природной ванны, куда падали струи воды, было так близко, что частые холодные капли покрывали лица.

- Что за странные звуки? – Марк покрутил головой.

- Сейчас всё поймёшь. Вот они сидят, - Сукла показала лучом фонарика, - измученные основным инстинктом, влюбленные пары земноводных. Девочки на этом берегу, а мальчики на том.

В свете фонаря Марк увидел у самой воды скопище квакающих жаб больших и малых размеров, хаотично разместившихся на камнях.

- Теперь смотрите, - Сукла направила луч на падающие струи водопада. – Ты, Марк, освещай дальний берег, а Тузик – ближний. И успевайте смотреть сразу в трех местах.

Землянин увидел, как почти одновременно от самок и самцов отделилось по одному кандидату. Махая крыльями, парочка устремилась навстречу друг к другу, встретилась в струях падающей воды, громко склеилась и полетела в бурлящую ванну. Не прошло и минуты как зрелище повторилось. Чпок! Это и был тот странный звук. Марк не удержался и захохотал.

- А ты сюда посвети, - смеясь, предложила подруга.

Троица направила лучи в ту часть ванны, где вода была спокойной и не бурлила. На мелководье торчали головы и спины удовлетворённых жаб. Многие держались на воде в позе звезды мордочкой вниз. Здесь же вовсю шло икрометание. Некоторые, самые ненасытные, отдохнув, выбирались на сушу и вставали в очередь на повторное склеивание.

- До утра будут чпокаться. Ладно, пошли обратно, - Сукла потянула мужчин в лагерь.

Марк пропустил вперёд малыша и пошёл следом по тропинке. А в спину, то и дело, врезались: чпоки, чмоки, шмяки, скляки, шлёпы и склёпы.

К лагерю шли в приподнятом настроении, играясь световыми лучами фонариков. Костёр еще не потух и работал как маяк.

- Мама, - вычерчивая лучом восьмёрки и неповторимые кардиограммы во тьме, обратился малыш, - зачем же они так сшибаются? Больно небось? Странные всё же эти летучие жабы.

- И не говори, сынок, - отозвалась мать, рисуя лучом в темноте молмутские иероглифы.

- Так ведь можно и черепушку сломать, если промахнуться. Об камешек – бац! И в лепёшку, - подхватил разговор Марк.

- Да, - Сукла прикурила от зажигалки, - некоторым не везёт в расчётах. Самые хлёсткие шмяки – это и есть неудачники. Но великий инстинкт пробуждает желание, толкает на подвиги и поднимает ввысь. И так будет всегда.

Троица пришла в лагерь. Марк и Тузиан подбросили дровишек в костёр, и пламя разгорелось с новой силой. Сукла повесила над столиком фонарь и включила свет. Она открыла термос и налила чай. Марк подошел к столу, разлил по рюмкам водку и предложил выпить. Любовники чокнулись и закусили поцелуем.

- Может, посидим у костра? – предложил Марк, громко откусив яблоко. – Поиграем в страшилки. Будем по очереди рассказывать всякие небылицы, смотреть на пламя и дрожать от страха.

- Я – за, - пережевывая бутерброд с колбасой, подхватил Тузиан. Он запил пивом, схватил стул и побежал занимать место. Взрослые поцеловались и последовали примеру малыша.

Когда расселись у костра, Марк вспомнил детскую считалочку. Первым рассказывать выпало Тузиану.

- Я знаю только одну ужасную историю, когда вы дрались на корабле. Тогда мне было страшно, противно и горько, - серьёзно заявил малыш, уставившись в пламя. – Можно я просто послушаю? Я буду признательным слушателем.

- Хорошо, дружок. Поверь, мы с твоей мамой больше никогда тебя не расстроим. Чтоб мне превратиться в саблезубого локаторщика или в летучую жабу, если я тебя обманываю. Клянусь! – Марк показал ладонь, и мальчик широко улыбнулся. – Ладно, слушайте.

Землянин стал вспоминать старые сказки и, смешав всё в одну кучу, с серьёзным видом принялся нести отсебятину:

- В одном дремучем городке жили-были два брата-близнеца. И фамилия у них была, ну прямо скажем, несуразная – Крем. Жили братья Крем бедно, но душа-в-душу, никогда не ссорились и все бытовые проблемы решали вместе. Вместе кололи дрова, ходили за водой, пекли хлеб и плели лапти. Братья были надежной опорой родителям на