Владимир Михайлов - Наследники Ассарта

– Да, это тоже весьма правдоподобно. А если спросят – сколько в Жилище Власти тех и других?

– Скажешь, что их много и что они заняты сейчас, кроме караульной службы, главным образом тем, что, ожидая нападения, готовят – и уже приготовили – множество всяких ловушек и каверз для тех, кому удастся проникнуть на территорию Жилища.

– Но если понадобятся какие-то доказательства?..

– Они у тебя будут. Ты вернешься отсюда тем же путем, каким проник; никто тебе не помешает. И – запомни хорошенько! – скажешь, что сможешь провести таким же способом их человека, двух, но не более трех – чтобы они своими глазами убедились в твоей правдивости.

– Они смогут убедиться?

– Не беспокойся: смогут. Мало того: они беспрепятственно вернутся в лагерь и доложат о том, что видели.

– Откровенно говоря, Жемчужина, – историк перевел взгляд на Ястру, – я сомневаюсь, что мне так легко поверят. Вряд ли я смог бы в действительности действовать так свободно – если бы у меня не было здесь серьезного сторонника.

– Разве у тебя его нет?

– Не могу же я ссылаться на вас!

– Разумеется. Но я назначу твоего сторонника, и ты сможешь даже показать его людям, которых приведешь, – если, конечно, они осмелятся на такую разведку.

– Охранитель прикажет, Жемчужина.

Вместо нее вновь ответил Советник:

– Увидим. Далее: ты откровенно расскажешь, что все Жилище Власти заполнено донками и их воинами, тоже хорошо вооруженными… Я не сомневаюсь, что вашим главарям известно о прибытии донков в Сомонт.

– Было известно, что прошел караван. Сначала подумали, что это возвращается Властелин. Но у него – совсем другие машины…

– Вот и объясните, что к чему. Растолкуйте, как можно более убедительно: люди эти прибыли сюда с одной-единственной целью – поддержать Жемчужину и защитить Главный Дом Ассарта от возможного нападения. Мало того: оставшиеся в донкалатах основные силы из местных войск уже подходят к границам донкалата Мармик, чтобы, как только Охранитель двинется на приступ, ударить ему в тыл.

– Разве это правда?

– Это во многом станет правдой – ко времени, когда ты будешь докладывать.

– Не поверят, Советник: слишком далеко от границ донкалата до Жилища Власти.

– Но это будет морской десант, разве ты не понял? А что Сомонт – портовый город, Охранитель знает не хуже нас с тобой.

– Да, в это можно поверить.

– Но для большего правдоподобия надо будет растолковать им еще кое-что. Они ведь люди опытные, и если уверять их в том, что тут все идет гладко, Охранитель начнет сомневаться. Поэтому ты внушишь им такую мысль: сейчас донки едины в порыве отстоять свою столицу, и с нею – Власть. Но если им придется провести тут сколько-нибудь долгое время – по сути дела, в осаде, – они начнут нервничать. Ссориться сперва между собой, а потом, не в силах разрешить свои дрязги, невольно начнут объединяться против Власти. Иными словами – против Жемчужины. Далее: скажешь, что между нею, мною и донками на самом деле – непримиримые противоречия, что она слаба, как никогда, и ей власти не удержать. И главное: постараешься подвести их к выводу, что если их целью является захват Жилища Власти и всей Власти на Ассарте, то судьба сама идет им навстречу: не спеша с нападением на Жилище, но напротив, давая нам всем возможность и время перегрызться между собою, они смогут схватить не только Жемчужину со всеми ее людьми, но и всех донков сразу почти без всяких усилий и с самыми малыми потерями.

– А если они будут спрашивать – сколько, по моему мнению, нужно времени, чтобы взять Жилище Власти голыми руками?

– Уверь их, что через три недели тут будут съедены все запасы и начнется голод, и это сыграет роль запала: донки взорвутся. Так что главная задача их – не штурмовать, но напротив – следить, чтобы никто не мог покинуть Жилище. Вести осаду по всем правилам. И одновременно – выдвинуть хотя бы часть войск к границам донкалата Мармик, – чтобы не пропустить из пограничных донкалатов возможные подкрепления. А также – бдительно охранять побережье. По-твоему: как скоро они смогут разослать войска по этим направлениям, если примут такое решение?

– Они хорошо организованы. День, не более двух.

– Это меня устраивает. А раньше?

– Насколько я могу судить – вряд ли. Они расположены в основном достаточно далеко от центра, и нужно время, чтобы разослать приказы, составить план действий и перебросить запасы на новые места дислокации.

– Очень хорошо. Вот таковы твои задачи. Достойный человек должен не только изучать историю, он должен участвовать в ее творении, не так ли?

Историк повернулся к Ястре:

– Если бы я был настолько уверен в своих силах, Жемчужина…

– Поверь в себя. Пока здесь правлю я – всякое содействие тебе обеспечено. Что же касается Властелина Изара, то, – она прищурилась, – он очень любил Эфата. А ведь никто не доказал, что его прикончил не ты… Так что единственный человек, испытывающий по отношению к тебе глубокую благодарность, – это я. Кроме того, будущее – в моих руках. Ты сам можешь сделать вывод: в какой стороне находится твой подлинный интерес. И понять: соблюдая мои интересы, по сути дела ты борешься за свои собственные. Хочешь ли спросить еще о чем-то? Если нет – иди: дело не ждет.

– Разумеется, Жемчужина. Но могу ли спросить: а как же все-таки с архивом? С Уложением? Неужели вы…

– Если на Жилище нападут, возьмут его штурмом – ни архив, ни Уложение никому больше не понадобятся. Да и ты сам – тоже. Иди!

Историк почтительно поклонился. А что другое ему оставалось? Из сказанного Жемчужиной он понял прежде всего, что здесь, в Жилище Власти, сейчас убежища для себя не найдет. Да и так ли уж здесь надежно? Чего-то смертельно испугался Эфат. Завтра испугаться может – и тоже смертельно – он сам. А если и не испугается – когда Охранитель двинет своих солдат, всякий сможет погибнуть даже и от шальной пули. Пулеметный ветер несет смертельную простуду. Нет, в это время куда как спокойнее будет – находиться в любом другом месте. Несомненно только, что удалось заложить фундамент своего будущего. Но пока поднимутся его стены, пройдет, похоже, еще немало времени.

А тепеpь пpидется возвращаться назад, радуясь уже тому, что подобру-поздорову унес ноги. Возвращаться. Не к людям убитого Миграта, разумеется. Хватит мертвецов. К живому Охранителю. Похоже, другого выхода судьба ему не оставила. Слуга двух хозяев. Или, как это еще называется, – агент-двойник? Но в этом есть и неплохая перспектива: какой бы из хозяев ни остался в живых – можно немало выиграть. Главное – уцелеть и в дальнейшем.

Он направился к выходу тем же путем, каким пришел; на этом настояла Ястра: люди Изара не должны были заметить историка. Да – размышлял он, петляя по коридорам, приближаясь к месту, где начиналась ведущая вниз лестница, – может быть, и не очень удобно будет, если Ястра как-нибудь нехорошо обойдется с Лезой. Жемчужина – женщина весьма решительная, это сразу чувствуется. Но и Леза, с другой стороны, хороша: совершенно отвернулась от него, предпочла какого-то чужеродного солдата. И это – после Властелина! Нет, пожалуй, она и не заслужила жалости. Правда, если она еще покажет, что поняла, какое глубокое чувство он к ней испытывает, и если выкажет готовность на это чувство ответить, – то, пожалуй…

Эта мысль Хен Готу понравилась, и он стал даже напевать что-то себе под нос.

7

Тут-то его и схватили. Сзади. Бесшумно. Умело. Завели руки за спину. Сунули в рот какую-то дурно воняющую тряпку. Двое вооруженных. И тут же потащили – он едва успевал переставлять ноги – в поперечный коридор. Хен Гот не пытался сопротивляться. Он только мычал, потом затих: воздуха еле хватало, чтобы не задохнуться. В голове мелькали какие-то обрывки мыслей: кто? Почему? Люди Ястры? Но она только что отпустила его с миром. Тарменары Изара – в отместку за смерть Эфата? Но люди носили совсем другую форму, да и акцент в тех немногих словах, которыми они обменивались, таща его, был не мармикский, скорее северно-западный, хотя и не очень выраженный. Кто-то из своры Миграта – мстить за убийство своего главаря? Но вряд ли они настолько смелы, чтобы так нагло действовать в самом Жилище Власти, да и потом – Миграт был единственным из них, кто хоть как-то разбирался в здешних входах и выходах. Кто же еще? Охранитель? Но его солдаты и вовсе не знают путей…

Его втащили в хорошо освещенное просторное помещение, где находилось до десятка так же одетых и тоже вооруженных парней. На правом плече у каждого золотом было вышито стилизованными под старину литерами: «В Д П».

Один из приведших его сказал парню, стоявшему у двери, что вела скорее всего в другую комнату:

– Доложи Смарагду: схватили одного – бродил тут по нашим местам.

Тот, у двери, нахмурился:

– Приказ был – никого не пропускать! Великий донк отдыхает.

– Вот мы и не пропустили.

– Кто он такой – спрашивали?