Цицерон и боги Зеленой планеты - Андрей Васильевич Саломатов

к истории помощника капитана Михаил. — Огнем просеку выжгли?

— Огнемета у нас не было, — ответил Павел Васильевич.

— Можно было натереться соком местных растений, — проверяя узлы на веревке, сказал Васич. — И лианы вас не тронули бы, приняли бы за своих.

— Да, так иногда делают, — согласился помощник капитана. — Но мы поступили иначе.

В этот момент хищники снова бросились вперед. Не менее пятидесяти голодных зверей выскочили на тропу, и спасатели едва успели отбиться. Они открыли шквальный огонь, и передние хищники повернули назад, отчего внизу образовалась свалка. Задние напирали на передних, а те, визжа от боли, рвались назад.

— Я понял, — вдруг проговорил Михаил. — Вы эти лианы забросали булыжниками.

— Да нет, — взвесив в руке булыжник размером с футбольный мяч, сказал Васич. — Они отдали лианам весь запас продуктов и, пока те завтракали, проскочили мимо.

— Возвращаемся на дерево, — скомандовал Павел Васильевич. — Камней осталось только на одну атаку. Вначале уходит Васич, затем — я, а последним самый молодой и ловкий — Михаил.

— Как прыгать с дерева, так я первый, а как уходить, так последний, — обиженно проговорил повар. — По-моему, вам очень хочется скормить меня этим зверюгам. Кто вам тогда будет делать салаты и варить кашу?

— Сухим пайком обойдемся, — перебираясь на дерево, ответил Васич.

Оставшись вдвоем, спасатели дали еще залп по совсем обнаглевшим хищникам. Отогнав их, Павел Васильевич быстро добежал до веревки и с быстротой обезьяны перебрался на дерево.

— Михаил, мост свободен, — крикнул он.

Звери сразу приметили, что на скале остался только один человек, и начали стекаться к тропинке со всех сторон. Повар еще пытался обстреливать их, но вскоре выяснилось, что крупные камни кончились, а щебенка почти не причиняла хищникам вреда.

Швырнув в последний раз горсть камешков, Михаил бросился к веревке и едва успел отползти по ней от края скалы. Два огромных самца влетели наверх, в два прыжка одолели скалу и чуть не схватили повара за ноги. Не успев остановиться, хищники соскользнули передними лапами вниз и с жалобным визгом рухнули со скалы.

— Ф-фу, еле успел, — сказал Михаил, очутившись на дереве рядом со своими товарищами.

— Ну так как же вы добрались до разведчиков? — теряя терпение, спросил Васич.

— А очень просто, — посмеиваясь, ответил Павел Васильевич. — На соседней планете была наша база. Связались по рации, все объяснили, на следующий день нам прислали новый вездеход. На нем мы и добрались до лагеря разведчиков.

— И это весь рассказ? — недовольно пробурчал Васич.

— Нет, не весь, — ответил Павел Васильевич. — До разведчиков мы добрались благополучно, но лес там оказался очень болотистым, и у самого лагеря наш вездеход закопался по самые уши. Ни туда ни сюда. Вот тут-то мы с разведчиками и призадумались, как нам всем выбираться из этого чертова леса.

— Вы пообещали этим лианам доставить на планету целый корабль бутербродов с колбасой, — сквозь зубы проговорил повар и проглотил слюну. Голод и жажда давно уже мучили спасателей, и после упоминания о еде все трое тяжело вздохнули.

— Понятно, — сказал повар. — Вы построили из бревен педальный вездеход.

— Смотрите-ка, — кивнул помощник капитана вниз. — Они уже снова собрались под деревьями.

— Перестаньте нас мучить, — возмутился Васич. — Скажите, как вы выбрались из джунглей?

— Очень просто, — ответил Павел Васильевич. — Мы из увязшего вездехода связались по рации с кораблем, те сообщили на базу, и нам прислали воздушный катер, который и забрал нас.

— Ну-у-у, — разочарованно протянул Васич, а помощник капитана вдруг напрягся, привстал и быстро проговорил:

— Тихо! Слышали?! Доставай ракетницу, это они!

Глава двадцать четвертая

С мармуками происходило что-то невообразимое. Они завывали так, словно прощались с жизнью. Не поднимая головы от земли, они воздевали руки к небу и на коленях пятились назад, подальше от святилища.

На крыше из туземцев остался один Вотамолас. Самолюбие не позволило вождю сразу сбежать и присоединиться к своим соплеменникам. Он стоял на коленях и, раскрыв рот, смотрел на ожившую голову Гармы. Несколько раз Вотамолас пытался что-то выговорить, но от страха у него ничего не получалось. Вождь лишь шлепал губами и мычал.

— Мармук! — повернувшись к вождю, страшным голосом взревел мимикр. — Немедленно развяжи этих людей, иначе я нашлю на твое племя наводнение, землетрясение, метеоритный дождь, ураган, пургу и самую ужасную болезнь во Вселенной — грипп. Трепещи, мармук, и повинуйся, пока я добрый. Скоро здесь будут великий Громовержец со своим всемогущим другом Алешей. А следом за ними сюда спешат десять кровожадных ученых со шприцами и пробирками. И если ты не повинуешься, они возьмут у тебя анализ крови и ты умрешь в страшных судорогах!

— Что он несет? — тихо спросил Вася у Эдуарда Вачагановича.

— Это не важно, — так же тихо ответил командир корабля. — Учись, штурман. Простой мимикр, а как грамотно запугивает. Смотри, что творится с Вотамоласом.

— Да, да, — едва выговорил вождь и, не поднимаясь с колен, подполз к ближайшему каменному столбу. Дрожащими руками он развязал штурмана, и тот, не дожидаясь, когда туземцы придут в себя, быстро освободил командира корабля и механика.

— А теперь подойди ко мне, мармук, — потребовал мимикр таким голосом, что даже у землян между лопаток пробежал холодок. — На память о Гарме я хочу треснуть тебе между глаз своим божественным рогом…

— О величайший из великих! — хрипло вскрикнул Вотамолас, но все же покорно подполз к ужасному богу. — О справедливейший из справедливых! Я, недостойный мармук, прошу тебя только об одном: пожалей этих бедных жителей деревни! — Он повернулся и показал на своих соплеменников. — Не оставляй их без вождя! Они обязательно погибнут без него, потому что глупы как куамы.

— Не бойся, — подняв ружье, оставленное Вотамоласом, сказал Эдуард Вачаганович. — Никто не собирается лишать твое племя правителя. Хотя, будь моя воля, я бы назначил другого, Расальхаг[23] тебе в глотку. Ступай к своим и прикажи им сидеть в домах, пока мы не уплывем на плоту. Если кто не выполнит приказа, того Гарма превратит в куама,