Очень Большой Лес. Том 2 - Василий Головачёв

свечения. Затем снизу прилетел треск наподобие грозового раската, сопровождающийся шипением и свистом.

По спине протёк ручеёк страха: не за себя – за Веронику, которая находилась на борту «дирижабля».

Самолёт спикировал вниз, повинуясь воле пилота.

Светились стены нижнего – у самого дна – яруса «элеватора». Сотовых секций в форме подков здесь не было, и круглое помещение диаметром около сотни метров представляло собой лес бурых стеблей рогоза с чёрными свечками соцветий. Над лесом зигзагами прыгал «баллон дирижабля», а «шхуна», зависшая вверху, стреляла по нему молниями из «мачт», каждым разрядом проделывая в зарослях «рогоза» метровые дыры. И хотя Заградитель был послан Лесом, в данный момент он являлся лишь киллером, запрограммированным ликвидировать нарушение границы, и Максим ни секунды не колебался, решая возникшую проблему. Подвесив самолёт носом вниз над охотником и его жертвой, он открыл люк, высунулся и выстрелил из «Пересвета», алый луч которого прошёлся по корпусу «шхуны» огненным пунктиром.

Это заставило Заградителя отвернуть и обратить внимание на внезапно появившегося напарника «нарушителя границы». Но пока он маневрировал, направляя антенны своего излучателя – те самые «мачты» – на самолёт, Максим успел сменить вид оружия и выстрелил из «Шмеля», благо, что промахнуться с расстояния в полсотни метров было невозможно.

Огненный клинок вонзился в нос «шхуны», обнимая весь корпус слоем фонтанчиков пламени и дыма.

Посланник Большого Леса выстрелил по самолёту, однако Максим ждал этого момента и заранее, сразу после выстрела из огнемёта, прыгнул на сиденье пилота и заложил крутой вираж. Злая зелёная молния всё-таки чиркнула по корме аппарата, но кабину не повредила.

«Шхуна» метнулась влево-вправо, сбивая пламя с корпуса, одна из её мачт изогнулась щупальцем и метнула вихристый коготь электрического сияния, угодивший в нос «дирижабля». Заградитель продолжал выполнять свою миссию, добивая «нарушителя границы», и, возможно, именно это обстоятельство и позволило Максиму справиться с машиной «лесной погранслужбы». Она отвлеклась буквально на пару секунд, но майору этого хватило, чтобы высунуться из люка и выстрелить из «Гнома».

Граната угодила прямо в основание мачты «шхуны». Взрыв снёс её как тростинку. «Шхуна» завертелась юлой, осыпая пространство боя мелкими молниями.

Максим схватил «бластер» и дал очередь, пробивая в корпусе Заградителя метрового диаметра дыры.

Спустя мгновение раздался взрыв, разнёсший «шхуну» на петлистые лохмотья и куски жил.

Взрыв впечатал повреждённый «дирижабль» в стену зала и отбросил самолёт на десяток метров вверх.

Максим, кубарем прокатившийся по кабине, рухнул на «гнездо», цепляя к вискам рога управления.

Самолёт сделал круг по залу, сел рядом со смятым в лепёшку баллоном «демонского» аэростата.

Максим выскочил наружу с «бластером» в руках, приготовившись стрелять. Но этого не потребовалось, «шхуна» превратилась в груду дымящихся обломков, указывающих на то, что она была выращена как сросток корней. Выстрел из «бластера» проделал в корпусе «дирижабля» дыру ближе к корме, где, по расчётам Максима, пассажиры не должны были находиться. Дыра оказалась меньше, чем нужно, он расширил её в два удара и влез в кабину «демонского» транспортника с фонарём в руке.

Оба пассажира «дирижабля» лежали на полу между покорёженными креслами экипажа и не двигались. Максим подскочил к Веронике, прижал палец к шее. Девушка шевельнулась, открывая глаза.

– Жива! – глухо выговорил Максим, приподнимая любимую.

– Макс… – прошептала она.

– Ранена?! Где болит?!

Она поднесла руку к груди.

– Дышать… больно…

– Рёбра! Ладно, держись, дома подлечимся.

Он поднял её на руки, выбрался из кабины «дирижабля», отнёс девушку в самолёт, устроил на сиденье.

– Держись, я постараюсь не прыгать по кочкам.

– Подожди… – задержала Вероника его руку.

– Что?

– Там лейтенант…

– Точилин? Ну и что?

– Разве мы не берём его с собой?

– После того, что он сделал?!

Вероника поморщилась.

– Макс, не сходи с ума! Хочешь отомстить ему, бросив одного умирать здесь?

Максим сжал зубы.

– Он выкарабкается, такие ни в воде не тонут, ни в огне не горят. К тому же он знал, на что шёл. И уж точно оставил бы меня, будь я на его месте.

– Максим, не шути так… ты же не такой… и ему можно помочь, вспомни, как он спас тебя с Жорой в центре обороны…

Максим уложил девушку поудобней, сел на соседнее «гнездо», не глядя на спутницу, взялся за рога.

– Макс… – всхлипнула она.

Он оглянулся, увидел ставшие огромными глаза, полные слёз и страдания, и сдался.

– Господа, пристегните ремни безопасности…

Точилин уже пришёл в себя и ворочался на полу в кабине, как раздавленный жук. Увидев спасителя, он потянулся к валявшемуся в метре «бластеру».

– Поднимайся! – угрюмо скомандовал майор, протягивая руку.

– Я не виноват… – прохрипел лейтенант. – Я хотел её спасти…

– Потом разберёмся. Держись! – Максим помог Точилину встать, не обращая внимания на его охи, довёл до самолёта, усадил на сиденье оператора.

– Возвращаемся.

– Я… хотел… её… спасти… – выдавил Точилин страдальческим тоном.

– Заткнись!

– Там остались «бластеры» и гранатомёт…

Не отвечая, Максим поднял самолёт в воздух, оглядел тёмное жерло «элеватора», уходящее вверх, и через несколько минут они вылетели из пролома в обшивке башни «хранилища генофонда» в сумрачный день «подвала» – слоя вселенной, простиравшегося под нижним ареалом Большого Леса.

Не задерживаясь ни на секунду, Максим нашёл шахту «межслойного пробоя» и вскоре без особых приключений вывел самолёт в нижний лес, где царило утро.

Однако оказалось, что на этом беды возвращенцев в «родную лесную вселенную» не закончились. У входа в шахту, стопроцентно ведущую в Большой Лес, а точнее, на дно Крепости, висел шмелиный рой, изредка выстреливая струйки насекомых в разных направлениях, будто ощупывая воздух своеобразными щупальцами.

– Этого нам только не хватало!

Вероника, лежавшая в «черпаке» кресла с открытыми глазами, встрепенулась.

– Нас… догнали?

– Надень корону!

Девушка села прямее, приладила к вискам дуги управления.

– Шмели?! Что будем делать?

– Управлять машиной сможешь?

– Да…

– Я открою люк и выстрелю из огнемёта.

– Может, лучше из большого излучателя?

– Нас всего двое, а для инициации излучателя нужны трое. Бери руль!

Вероника застыла, шире открывая глаза, хотя видела в данный момент не только интерьер кабины самолёта – визуально, но и панораму Леса снаружи – ментально.

Люк распахнулся.

Максим подсел ближе, поднял ствол огнемёта.

– Ближе!

– Макс… там…

– Ближе, ближе!

– Слева летят… «нетопыри»!

Мгновение он колебался – сесть за управление или продолжать выполнять замысел.

– Далеко?

– Метров триста…

– Давай ближе! Успеем! Я собью рой и сяду за штурвал! Вперёд!

Вероника послушалась, выводя самолёт на ударную позицию. И хотя ракурс оказался не слишком удобным, Максим высунулся из люка по пояс и вонзил огненный факел в начавший перестраиваться в купол шмелиный рой, пробивая в нём дыру. Не дожидаясь результата, выстрелил ещё раз и метнулся к операционному терминалу,