Сергей Кусков - Телохранитель ее величества: Точка невозврата

— Почему вчера не сказала? — прошептал я в ответ.

— Не посчитала нужным. Тебя вообще не должно быть здесь, это святилище, место таинств. Чужие сюда не допускаются. Мне стоило больших трудов выбить разрешение для тебя, и то только потому, что ты прошел испытание.

— Но зачем? — не понял я. — Для чего?

Она усмехнулась:

— Чтобы знал, куда идешь, и что тебя может ждать. Путь, начинающийся с похорон — разве это не символично? Кстати, ты еще можешь соскочить.

— Не смешно! — я сжал кулаки, но скорее по привычке — злости не чувствовал. Уже не чувствовал.

— Пойдем, церемония заканчивается. Не стоит всем видеть тебя здесь.

Она потащила меня прочь, я лишь заметил, что свечи в руках у присутствующих начали гаснуть.

— Стой здесь.

Мы вновь прошли этот длинный тоннель с пятью (шестью?) шлюзами, дошли до «жилой» части подземелий, и она оставила меня в какой-то нише в боковом тоннеле. Вскоре народ потянулся назад — я хорошо слышал звуки переговаривающихся голосов более чем сотни человек. Шли долго, но я не нервничал. Однако, не все пошли по главному тоннелю: к моему сожалению, некоторые выбрали тот, в котором стоял я.

Я вжался в нишу. Меня было плохо видно, и они почти прошли мимо, но кто-то что-то почувствовал и оглянулся. И дал сигнал всем остальным. Пауза.

— Ты что тут делаешь?

Оливия. Черненькая. И все ее девчонки, оба охранявшего ее высочество в тот день возле фонтана взвода. А также те пятеро из взвода пострадавшего. Все — хранители, почти два десятка человек. Они недоуменно застыли, уставившись на меня — лица их выдавали неприязнь.

— Стою! Я поднял руки и сделал шаг вперед, решив, что лучшая стратегия — это нападение. — Я ходил на вашу церемонию.

Некоторые из девчонок переглянулись, перебросились парой слов — очевидно, так они и подумали. Но ничего хорошего в этих словах для меня не крылось.

— Мне жаль, что девчонки погибли, — продолжил я, опуская тональность до трагической. Я не знал, что говорить, ткнул наугад. — Такие молодые…

Мимо. Реакция стала еще более негативная. Я остановился и собрал все силы в кулак, чтобы инстинктивно не попятиться от негодующей волны. Подсознательно я чувствовал, что правда пойдет еще хуже — если выяснится, что мне РАЗРЕШИЛИ присутствовать на их церемонии… Тогда у меня точно начнутся проблемы, особенно когда начну обучение. Хранителей не стоит недооценивать.

Оливия запыхтела и двинулась в мою сторону, но ситуация разрешилась неожиданным образом. Одна из пяти, которая принимала у Мишель флаги, мягко, но уверенно схватила ее за руку:

— Погоди! Я сама.

Да, та самая девочка. Ниже меня ростом, полная, но совсем не толстая, с расплывшимися чертами лица, с равнодушием в глазах и злостью в движениях. Она сделала несколько шагов мне навстречу.

— Мы о тебе слышали, Первый Мальчик.

Я кивнул, с намеком на реверанс.

— Польщен.

— Что ты там делал? — кивок за спину, где остался тоннель в убежище. Эту девочку факт осквернения священного места заботил мало, во всяком случае, мне так показалось. Я решил рискнуть, пожал плечами и ответил честно:

— Они там наверху решили, что если я начну свой путь с похорон, будет к лучшему. Чтобы знал, куда иду, и что может случиться.

— Мудро, мудро… — Глаза девочки не сверкали молниями, сама она не собиралась раскатывать меня в лепешку.

Повисло молчание. Девчонки все еще были недовольны, но поступок этой пухленькой выбил их из колеи. Однако, они признавали за ней право как «покарать» меня за святотатство, так и «помиловать», и ждали ее решения.

— Мамочка. — Девчонка протянула руку. Грубо, по-мужски. Я пожал ее, почувствовав, что «прощен».

— Хуан.

Затем добавил:

— Я - эксперимент вашего начальства. Они хотят поиграться с мальчиками, а начать с меня.

— Мы знаем. Про тебя уже все всё знают.

— Мне жаль, если нарушил ваши традиции… — вновь начал я, но она перебила:

— Мне все равно. И ушедшим девчонкам — тоже. Забей.

Оливия за ее спиной уничтожила меня взглядом, но на этом ее агрессия кончилась.

— Нет, но мне правда жаль ваших девчонок. И вообще всех девчонок. Их же там СТОЛЬКО!!!

Мое искреннее ошеломление было написано на лице, и все два десятка хранителей усмехнулись. Грустно.

— Не надо жалеть. — Мамочка покачала головой. — Никого. Мы все давали присягу, давали клятву умереть; каждая из нас знала, на что идет. Карла и Луиза в том числе. Надо не жалеть, надо помнить, а мы помним.

Я кивнул и… Растерялся. Они смотрели на меня, все три взвода, а я, как мальчишка, молчал и хлопал глазами.

Мамочка вновь пришла на помощь, еле заметно улыбнувшись:

— Ничего, Хуан, это придет, поймешь еще. Пока же те, кто разрешил, правы: совсем недавно нас было восемь, а сейчас — шесть. Если забудешь, что это может случиться с тобой, это обязательно случится. Мы — не они — она обернулась к остальным девчонкам и окинула всех, кроме своих, высокомерным взглядом. — Мы, как и ты — проект корпуса. Шансы, что петь будут над нашими с тобой флагами, гораздо выше. И всегда будут выше. Не забывай.

— Спасибо… — выдавил я. Мамочка улыбнулась и собралась идти дальше, но на ходу обернулась:

— Если будет что серьезное — говори. Поможем.

Они ушли, всей гурьбой, в полном молчании. Мамочка чеканила шаг, идя впереди, наплевав на косые взгляды в спину. Что ж, она в своем праве. Да и эти девчонки, «девятка», они не такие, как группа Оливии. «Проект корпуса» — запали в душу ее слова.

— Что это здесь было? — раздался осторожный голос Катарины, незаметно подошедшей сзади.

— Благословление.

— Что-что? — ее брови недоуменно взлетели вверх.

Я повторил. Она потрусила головой, словно отгоняя наваждение, и не желая продолжать тему, огорошила:

— У меня новости. Королева сможет увидеться с тобой вечером. Так что пошли, у нас мало времени.

Она развернулась и пошла прочь, предоставляя мне самостоятельно догонять ее. Я последовал за ней, пытаясь понять, что значит для меня эта новость. Ощущение Рубикона, от которого, если его перейти, возврата не будет, не было.

Перед шлюзом выхода нас ждали. Кассандра и Паула. Подойдя к ним, Катарина протянула золотую карточку с зеленой полоской венерианского государственного банка:

— Приведите его в божеский вид. — Затем внимательно посмотрела в глаза Паулы. — Вы это можете, я знаю.

Паула лаконично с достоинством кивнула, после чего Катарина умчалась прочь, будто за нею гнались, успев бросить мне на ходу лишь: «Слушайся их!»

Я пожал плечами и повернулся к девчонкам, расплывшимся в довольных улыбках.

— Привет?

Кассандра махнула рукой:

— Пошли.

Машину они выбрали самую крутую из всех доступных. Доступных, поскольку «Эсперанса» была личной, вне их возможностей. Из тех же, что принадлежали гаражу корпуса, эта была самой-самой.

— Значит, с королевой встречаешься, — кивнула Кассандра своим мыслям, выставив автопилот. Я согласно покачал головой. — И как настроение?

— Не могу понять, — честно признался я.

— Не нервничай. — Паула на сидении сзади лениво потянулась, было видно, что уж кто, но она из-за таких пустяков нервничать не станет. — Она нормальная.

Я чуть не поперхнулся:

— В смысле, нормальная?

— В прямом. Да-да, адекватная, и совсем не страшная. Тебе она понравится.

За этими словами стоял опыт общения. «Ангелы разговаривают с королевой на „ты“, — вспомнил я. — И могут непосредственно обратиться с просьбой. Лично. Любая из них в любое время». А отучившись и приняв присягу, я сам стану таким же. Почему за всеми перипетиями моего поступления я не задумывался об этом?

«Да ты вообще скромняга!» — подал голос мой бестелесный собеседник.

— Она встречается со всеми… Кандидатами в ангелы? — хмыкнул я.

Кассандра отрицательно покачала головой.

— Только с теми, кто проходит Полигон. У нас перед этим большой отсев, смысл встречаться с теми, кто не будет допущен? Но ты, считай, к нему уже допущен, это вопрос времени.

— Если она согласится взять меня, — уточнил я.

— А она разве против? — вновь подала голос Паула. — Ее огорошили, скажу честно, она долго думала насчет тебя. Но мне говорили, все это касается деталей: брать тебя или нет, вопрос не стоял.

— Все-то вы знаете!.. — я не зло про себя ругнулся, а где-то глубоко-глубоко в душе вздохнул с облегчением. Однако слишком глубоко, чтобы это повлияло на мое состояние. — Речь о главе государства, а у вас ее мысли и настроение как открытая книга!

— Как ты хотел? Мы ее охраняем! — улыбнулась Кассандра.

С этим было трудно спорить. И я в очередной раз задумался о масштабах власти в руках этих простых девчонок. Даже персонально этих двух, не имея в виду весь корпус. Мог ли я когда-нибудь подумать, что буду иметь такую же? Я-титуляр, учащийся школы генерала Хуареса, где каждое дерьмо, воняющее паленой орлятиной, стремилось показать всем за счет меня, какое оно крутое?