Четвертый капитан - BlackAvalon

То, что всплыло в голове Микки, заставило споткнутся.

А вот и ответик… к «человечеству» причисляются гуманоидные расы космоса. Которые, в большинстве случаев схожи физиологией и наличием конечностей – рук, ног и т. д. И которые могут – теоретически, ¬– иметь потомство друг от друга. А так же схож образ мыслей и диапазон чувств. А к негуманоидным инопланетянам «человечество» старается лишний раз не соваться. Чревато. Слишком разный диапозон мироощущения. Это «человечество» пользуется космическими кораблями и флаерами, а вот другие ксеносы или сидят дома, не видя интереса в других планетах, либо путешествуют совсем иначе. И лучше в это не вникать. Мозги целее будут.

И еще… судя по памяти Микки… в последние десятилетия процветает идея Всеобщего Благоденствия и Высокой Гуманности. И на этих идеалах фанатично воспитывают молодежь на многих планетах… им даже в голову не может прийти, что можно встать на сторону зла, потому что там печеньки! Полная промывка мозгов и убеждение, что в обитаемом космосе, особенно в близком, даже дети десяти лет спокойно могут на космических кораблях летать без пригляда. Другие взрослые-инопланетяне помогут!

Убиться и не жить…

И сдается мне, что этот Норн, и его дружок по соседству и плену, Ким, тоже были на этом воспитаны. И как бы жизнь не била, они истово убеждены, что галактий поможет всем!

У меня цензурных слов нет, чтобы это комментировать.

Вот же убогие…

Дети своего времени. Что пираты, что капитаны… наивные и слепые.

Люди шестнадцатого века посмеялись бы над нами, людьми двадцатого… так говорил мой учитель истории? А если бы человек из прошлого получил бы знания из нового века, умения, но при этом оказавшись среди нас не имел бы тех моральных установок и воззрений на мир?

— Я человек прошлого, – проговорил я вслух и остановился.

Едва слышный стон справа… так-так… кажется, я свернул в нужный коридорчик? Ну, не волнуйся, Третий… скоро все закончится. Ты ведь хочешь, чтобы все закончилось?

*************************

Стон перешел в сорванный слабый крик.

— Говори, тварь! – Весельчак У с ненавистью и с привизгиванием навис над пленником. – Говори! У-уу-у...

Пират выдернул нож из левого плеча пленника. Проворачивал, старался… а результат? Жалкий вскрик! Обвисший в цепях пленник был на грани того, чтобы потерять сознание. Грязный, вонючий кусок дерьма! Гордый…

Весельчак зло сощурил глазки.

Мало ему, что Крыс притащил «душечку Микки»! Мало ему этого любителя животных с его дочуркой любопытной! Хорошо, хорошо, что он сумел вручить им черепашечку… прилетят, как миленькие. И то хорошо. Но этот! Бластером в лоб! За невинную шутку!

Весельчак зло пнул пленника, что на это даже не отреагировал.

— Поспать решил? Нетушки… ты у меня попоешь… – Весельчак вцепился в грязные белые до седины волосы, запрокидывая его голову и поднес нож к третьему глазу на лбу. – Пой, птичка… пой!

Крик ударил в стены, а по лицу Третьего потекла кровь.

Весельчак захихикал с довольством. Уколол-то только!

Короткий луч лазера ударил в голову пирата и с улыбкой на лице толстяк обмяк и упал, как подкошенный, на грязный пол. Из темноты выступил высокий черноволосый мужчина, с бластером в руке. Брезгливо пнул рыхлую тушу ногой, и присел на корточки перед пленником. Тощее тело в лохмотьях, изможденное лицо, залитое кровью… человек поморщился от вони давно немытого тела и испражнений. Пираты не были так добры, чтобы водить в туалет своего пленника… или хотя бы посылать роботов убирать за ним. Часто, по крайней мере…

— Живой? – спросил человек и протянул руку, подцепил подбородок, и поднял голову фиксианца.

Свет фонаря, который притащил в этот угол норы Весельчак У, упал на лицо Норна, и тот содрогнувшись от боли, с трудом открыл неповрежденные глаза, чтобы взглянуть на нового мучителя.

Это не мог быть друг… не мог.

Больно… как же… больно…

Человек склонил голову, рассматривая его, будто оценивая…

Не друг.

— Кто… ты? – слова с трудом прошли через пересохшее от жажды горло.

В ответ прозвучали слова:

— А ты неплохая добыча... Паучок.

Норн обреченно закрыл глаза. Сил не было.

Держаться нет больше сил.

Глава 2: Двойная добыча

— А ты неплохая добыча, Паучок…

Бледные фиолетовые глаза на залитом кровью лице потухли, а потом и вовсе закрылись. Пленник обмяк в цепях, теряя сознание. Я с досадой смотрел на вырубившегося Третьего. Вот же засада… шел я сюда с одной единственной целью – убрать Норна. Ведь мне совсем не нужно, чтобы его тайна выплыла наружу.

Но.

В ту самую минуту, когда он открыл глаза... я чуть было не уронил бластер. На меня будто взглянул... да нет, бред! Браток мой умер черт знает когда! Вот только, как мне его теперь пристрелить-то, а?! Дряньство!

Может быть… в конце концов, почему нет?! Пока можно оставить его в живых. Да и нет большой беды в этом. О Третьем вообще никто не знает, кроме двух пиратов