Я стираю свою тень 7 - Сергей Анатольевич Панченко

порталов мгновенного перемещения в другие миры.

— Вы фантазируете? Пытаетесь меня запутать? — Не поверила Аня сразу.

— А как вы объясните дверь в стене ведущую туда, где мы были? — Поинтересовался я у нее.

— Пока никак. Я в смятении и ничего не соображаю. Наверняка, есть более простые объяснения, вместо жены из космоса. Вы ученый? — Она посмотрела на меня внимательно.

— Я курьер, подрабатывающий развозкой пиццы. Работаю исключительно ради занятия свободного времени. А еще потому, что эта работа мне нравится. Портал я получил в награду за спасение Земли и передачу ценного артефакта в целости и сохранности в один музей. Если вы мне не верите, то смысла рассказывать вам о том, что происходит на самом деле бесполезно. Давайте, я возьму с вас обещание молчать. — Попросил я Аню.

— Если я расскажу кому-нибудь, что прямо из квартиры попала в горы, то меня проверят на наркозависимость или психическую адекватность. Обещаю молчать, но дочку к вам в гости больше не пущу. Если надо, пусть встречаются на улице.

— Ваше право. Мне тоже будет спокойнее, если они не станут лазить по всем локациям.

— Они еще и разные? — Удивилась женщина.

— Да. Их пять.

— Вы можете показать их мне? — Неожиданно попросила Аня.

— Зачем? — Удивился я.

— Развеять сомнения.

— Давайте прежде попьем чайку. Я надорвал горло, пока искал наших детей.

Мы расселись за стол в гостиной. Дети вели себя так, будто ничего не произошло. Общались, смеялись, вели себя совершенно свободно, как будто знали друг друга долгое время.

Аня нарезала шарлотку, я разлил чай. Добавил в заварку мяту и смородиновый лист, как любили делать в деревне летом. Ужин получился замечательным. Мама Таисии, правда, все время крутила головой, рассматривая нашу квартиру. Кажется, она убедила себя в том, что я многое сочиняю.

— А куда уехала рожать твоя мама? — Обратилась она к моему сыну.

Никас посмотрел на меня, прежде чем ответить. Я кивнул, чтобы он говорил, что задумал.

— На станцию, где живет бабушка. — Ответил он.

— А где эта станция находится? — спросила Аня.

— В космосе. — Ответил Никас кратко.

Для него расстояния не имели значения. В его мире существовало всего два глобальных места, наш город и космос.

— Кажется, я поняла. — Аня изобразила на лице сочувствие. — С мамой что-то произошло?

Мы с Никасом переглянулись.

— Вроде, нет. На станции такая медицина, которая гарантирует только благополучный исход.

— Ладно, не продолжайте. — Остановила меня Аня.

— Хорошо. — Я закинул последний кусок шарлотки в рот и запил остатками чая. — Готовы поверить в невозможное?

— Готова раскусить ваши фокусы. — Ответила она.

— Дети, смотрите мультики и не двигайтесь с места. Мы быстро.

Они согласно закивали головами. Аня снисходительно позволила подвести ее к порталу. Потрепала себя по щекам, потерла уши, чтобы оставаться максимально бодрой. Я только посмеялся над ее приготовлениями.

— Сколько вы весите? — Спросил я.

Вопрос смутил ее.

— Шестьдесят. — Ответила она после недолгого раздумья.

Я рассчитал в уме ее вес на локации с астероидом.

— Хотите весить четыре с половиной килограмма?

— Ваш вопрос звучит пугающе. Целиком?

— А, кх, простите, конечно, целиком. — Меня насмешил ее образ мышления. — Я не маньяк-расчленитель. Дамы вперед. — Я пропустил Аню в открытый портал.

Зашел за ней следом и увидел, как она потеряла равновесие и лежит на пыльной каменной поверхности. Протянул ей руку и помог подняться. Привыкание к низкой гравитации требовало времени.

— Этот астероид находится на орбите формирующейся солнечной системы. Он довольно крупный и возможно когда-нибудь станет ядром целой планеты. Учитесь у меня, как надо управляться с такой силой тяжести.

Я начал прыгать, поднимаясь вверх метров на пятнадцать и медленно опускаясь на поверхность. Аня смотрела на меня во все глаза, боясь сделать шаг. А я специально дразнил ее прыжками и невероятными кульбитами.

— Уже раскусили? — Поинтересовался я. — Ну же, смелее, не бойтесь, разбиться здесь почти невозможно. Если собираетесь забыть о нашей тайне, то стоит успеть ею насладиться, пока не включилось здравомыслие, и вы обо всём не догадались.

— Вы шутите или издеваетесь?

— Это зависит от вашего восприятия. — Ответил я, свободно приземлившись рядом.

— Научите правильно прыгать. — Попросила Аня.

— Легко. Вначале прыгайте вертикально вверх на небольшую высоту, как почувствуете скорость падения, прыгайте выше и дальше. Это легко, легче, чем в невесомости. И тут не тошнит с непривычки.

В итоге мы прозанимались прыжками на этой локации больше трех часов. Удовольствие от малого веса и появившихся вследствие этого возможностей заставили Аню позабыть о времени. Она восторженно, громко смеясь, скакала по астероиду. Дети, когда мы ввалились в квартиру, смотрели на нас сонными глазами. На улице уже начинало темнеть.

— Черт, сейчас муж приедет. Таиска, домой. — Аня схватила дочь на руки и направилась к дверям.

— Заходите, если что. — Пожелал я из вежливости, перед их уходом.

— Не знаю, что и сказать вам, Гордей. У меня такое ощущение, что я завтра проснусь и пойму, что все произошедшее сегодня было сном. — Призналась Аня.

— Очень вас понимаю. Со мной такое бывало не раз.

— До свидания, мальчишки. — Аня помахала рукой засыпающей дочери.

— До свидания, девчонки. — Я тоже помахал им.

Мы легли с Никасом спать, а утром нас разбудил осторожный стук в дверь. Это была Айрис с нашей Полинкой.

Глава 2

Глава 2

Восторгам нашим не было предела. Потешная малышка, непрерывно машущая ручками и ножками, голубоглазая Полина, тезка дочери Апанасия и Камилы, наполнила наш дом заботами. Никас мгновенно повзрослел. Стал будто бы крупнее, старше и умнее. На него можно было оставить сестру минут на десять, без страха, что он бросит ее без присмотра или устроит демонстрацию братской любви, в виде гонок на коляске по квартире.

Айрис не могла нарадоваться, что, наконец, оказалась дома.

— Я теперь нигде не могу чувствовать себя дома, кроме этой квартиры. Рвалась сюда, зная, что только рядом с вами смогу расслабиться и почувствовать настоящий уют. — Призналась она.

Её слова дорогого стоили. Бунтарка Айрис в свое время отличалась диким нравом, и ее было сложно заподозрить в том, что она станет ценить домашние удобства.