Церера - Екатерина Алферов

недосыпа и переизбытка информации. Я пыталась сосредоточиться на анализе данных для папиной статьи, но мысли постоянно перескакивали на другие задачи. Экран компьютера передо мной сиял, отображая незаконченную статью отца.

— Юлия, ты посмотрела с расчеты для моей диссертации? — голос Альфины вывел меня из задумчивости.

— Почти, — соврала я, чувствуя укол вины. Я даже не начинала.

— Отлично, это не так уж срочно, просто пришли мне комментарии к завтрашнему утру, — Альфина улыбнулась и вернулась к своей работе.

Я подавила вздох и посмотрела на часы. Уже почти полночь, а я еще даже не приступала к своей магистерской работе. И где-то в этом хаосе затерялись образцы Хана, которые я должна была подготовить к анализу еще вчера.

Решив, что сначала закончу со статьёй, я вернулась к расчетам. Цифры плыли перед глазами, и я несколько раз ловила себя на том, что механически повторяю одно и то же действие.

Я часами сидела над одним абзацем, пытаясь понять и правильно интерпретировать мысли родителей. Некоторые термины были мне незнакомы, приходилось искать определения. Методология казалась слишком сложной. Я не тянула уровень моих родителей и чувствовала, как растет моя неуверенность.

— Нет, нет, нет, — простонала я, обнаружив очередную ошибку в своих расчетах. Это была уже третья ошибка за последний час. — Как я могла это пропустить? Я же дочь Соколовых, я должна быть лучше.

Я уставилась на экран, чувствуя, как холодок ужаса пробежал по спине. Цифры, которые еще вчера казались такими понятными, теперь смотрели на меня как чужие. Медленно, словно в замедленной съемке, я начала проверять каждое вычисление. Сердце бешено колотилось, пока я шаг за шагом приближалась к неизбежному выводу. Вот оно. Маленькая ошибка в самом начале, как крошечная трещина, которая привела к обрушению всей конструкции. Я почувствовала, как комната начинает кружиться. Как я могла это пропустить? Что скажет профессор Сильва? Что сказали бы мои родители?

Яростно стерев написанное, я начала заново. Усталость накатывала волнами, но я упрямо продолжала работать.

Спустя некоторое время я наконец закончила и с облегчением отправила предварительные результаты профессору. Теперь Альфина…

Я открыла файлы с данными и уставилась на экран. Формулы, которые еще недавно казались мне простыми и понятными, теперь выглядели как инопланетные иероглифы. Я потерла глаза и попыталась сосредоточиться.

Не знаю, сколько прошло времени, но когда я наконец закончила проверять расчеты для Альфины, за окном уже начинало светать. Я быстро отправила ей файл и переключилась на поиски образцов Хана.

— Где же они? — пробормотала я, роясь в ящиках. Коробка с образцами нашлась под датападом для моих заметок. Я быстро начала готовить их к анализу, молясь, чтобы задержка не повлияла на результаты.

Закончив с образцами, я наконец открыла свою научную работу. Буквы расплывались перед глазами, и я с трудом могла вспомнить, о чем писала в последний раз.

Звук открывающейся двери заставил меня подпрыгнуть. В лабораторию вошел профессор Сильва.

— Юлия? Ты что, всю ночь здесь провела?

Я кивнула, пытаясь сфокусировать взгляд на профессоре.

— Юлия, я ознакомился с вашими предварительными расчетами, — сказал профессор Сильва, его брови были нахмурены. — К сожалению, обнаружилась ошибка в базовых вычислениях, что повлекло за собой некорректность всех последующих результатов. Боюсь, это потребует существенной переработки.

Мое сердце упало.

— Я… я исправлю, — пробормотала я. — Дайте мне немного времени.

Сильва кивнул, но в его взгляде читалось разочарование.

— Юлия! — бодрая Альфина, вернувшись с утренней пробежки, посмотрела мои вчерашние (или уже сегодняшние?) комментарии. — В твоих расчетах какая-то путаница. Ты использовала не те исходные данные!

Я почувствовала, как краска заливает мои щеки.

— Прости, я…

— Эй, кто-нибудь видел мои образцы? — это был Хан, заглянувший в лабораторию. — Они должны были быть готовы к анализу еще вчера.

Я закрыла глаза, чувствуя, как комната начинает кружиться. Все пошло не так. Я всех подвела.

— Юлия, с тобой все в порядке? — обеспокоенный голос профессора Сильвы доносился словно издалека.

Я попыталась ответить, но не смогла. Меня ужасно затошнило и я выбежала из лаборатории. Надо же было так опозориться!

Весь день я провела как в тумане, я пыталась исправить хоть что-то, но всё валилось из рук, и мои коллеги единодушно погнали меня отдыхать. Я послушно пыталась закрыть глаза, но просто не могла расслабиться. Читать я не могла, строчки прыгали перед глазами, лезть в рассчёты я даже не пыталась, от видео меня тошнило, а если я просто лежала спокойно, то дурные мысли крутились в голове бесконечной каруселью.

Поздно вечером я выскользнула из купола, чтобы подышать свежим воздухом. На Церере наступила зима. Снега ещё пока не было, но деревья сбросили листья и заснули. Я ушла подальше в лес и позволила себе расплакаться. Что бы сказали родители, если бы увидели, что я творю?..

…Ночью мне приснился кошмар. Я была в лаборатории на кураторской базе, окруженная пламенем. Данные, результаты многолетних исследований горели, превращаясь в пепел, техника плавилась пузырями. Я оглядывалась, не понимая, куда идти. И вдруг из клубов дыма появился Виктор, протягивая мне руку.

— Пойдем со мной, Юлия, — говорил он с той же обманчивой мягкостью в голосе. — Моя сладкая, милая, невинная Юлия… Пойдём со мной… Ты больше не будешь разочаровывать никого…

Я проснулась в холодном поту, сердце бешено колотилось. Включив свет, я села в кровати, пытаясь успокоиться.

— Это всего лишь сон, — прошептала я. — Виктора здесь нет.

Но чувство неуверенности и страха не отпускало меня. Я знала, что завтра мне снова предстоит сесть за работу, и я боялась, что снова подведу — и профессора Сильву, и ребят, и память своих родителей.

Я посмотрела на голографию мамы и папы, стоящую на прикроватной тумбочке.

— Помогите мне, — прошептала я. — Пожалуйста, помогите мне сделать всё правильно.

Глава 16 и интерлюдия "Тюрьма"

Я не заметила, как наступила настоящая зима. Дни сливались в один бесконечный марафон: расчеты, эксперименты, бессонные ночи над статьями родителей. Я почти не выходила из лаборатории, забывая поесть и отдохнуть. Мир сузился до размеров монитора компьютера и стопок датападов, а мигрень и усталось были моими верными спутниками.

У самого дедлайна я забросила все дела, кроме работы над статьями, и всё-таки уложилась в срок. Но чего мне это стоило… Я никогда в жизни не ощущала себя такой тупой. Я закончила, но гордиться было нечем, это скорее профессор сделал всю работу за меня, я только вносила правки. Десятки, сотни правок.

Когда Сильва наконец-то признал, что теперь статьи выглядят достойно, не