Черная вселенная - Макс Максимов

– Я думаю, что мы сейчас воспринимаем этот объект не за счет человеческого зрения, – ответил ученый. – Граница эта формируется в нашем сознании за счет какого-то другого излучения или еще чего-либо, приходящего оттуда и проходящего сквозь стеклянный барьер. Я думаю, что это та самая черная дыра, вокруг которой обращается Тихая Гавань.

– Вы хотите сказать, что мы видим саму черную дыру? – удивился Храмов.

– На первый взгляд это звучит странно, но почему нет? – рассуждал Еврин. – В оптическом диапазоне черную дыру нельзя увидеть, ведь это даже не тело, а область пространства-времени с невероятно сильной гравитацией. Но ведь она оказывает влияние на все вокруг себя и если это влияние пропустить через какой-то искусственный орган восприятия, связанный с нами, то в нашем сознании может сложиться картина того самого объекта, а именно черной дыры. Когда змея чует молекулы мыши в воздухе, в ее сознании рисуется образ мыши, но она не видит мышь зрением.

– Мы видим гравитацию? – спросил Толя. – Так же, как волны света, только гравитационные волны?

– Не знаю, – ответил Еврин, – я могу предположить только то, что это черная дыра Пустота-1.

– Тогда почему мы не видим так же гравитацию Тихой Гавани? – спросил Храмов.

– Понятия не имею.

– И почему мы не видим гравитацию других черных дыр? – продолжил задавать вопросы Максим. – Ведь, исходя из теории, Пустота-1 находится в галактике, состоящей из миллиардов черных дыр.

– Потому что гравитационное воздействие далеких черных дыр на нас невероятно мало, – ответил Еврин, – если ближайшие черные дыры находятся от нас в нескольких световых годах, то их гравитация для нас ничтожна.

– Допустим, это и правда Пустота-1… – начал спрашивать Толя, но Еврин перебил его:

– Нет. Не допустим. Теперь я уверен, что это именно она! Судя по месту нашей посадки, она должна находиться как раз именно там, в зените, у нас над головами! То есть теперь уже под ногами.

– Хорошо. Это она. Почему вы говорите, что мы видим именно гравитацию? – закончил вопрос Толя.

– А что еще испускает черная дыра, кроме гравитации?

Звезда задумался.

– Излучение Хокинга? – вспомнил он.

– Да… молодец, – Еврин, наверное, впервые похвалил Толю, – может, и излучение Хокинга. Или еще какое-то излучение, которое свойственно черным дырам в этой Вселенной, о котором мы знать не можем.

– Но обломки «Гефеста» мы тоже видим без света, – сказал Храмов, – а их гравитация бесконечно мала.

Еврин перевел взгляд на черную коррозийную кучу под их кораблем и задумался, но ненадолго, потому как вскоре он выдал на одном дыхании:

– Сенсоров восприятия может быть много. Некоторые объекты вы видите глазами, некоторые слышите ушами, некоторые ощущаете тактильно. Я считаю, что природа восприятия черной дыры и обломков «Гефеста» разная. Там мы воспринимаем гравитацию или излучение Хокинга, а тут что-то иное, но тоже создающее в нашем сознании картинку. Точнее я не могу это прокомментировать из-за нехватки вводных данных.

17. Белый свет

К вечеру часть людей разбрелись по своим комнатам, а кто-то остался в столовой обсуждать произошедшие события, блуждая по кругу от темы к теме, не находя ответов. Юля расположилась у себя в каюте, полулежа на кровати с компьютером на коленях, и в очередной раз рассматривала сделанную рентгеновской установкой трехмерную модель существа из расщелины. Она сосредоточилась на кончиках длинных усов, из которых ветвями расходились усы более тонкие и короткие. Потом она обратила внимание, что у создания есть некая новая часть тела, ранее незамеченная ею, – уж не до детального изучения снимков Юле было в свете последних событий… Эта часть представляла собой более толстый и длинный ус, выходящий из одного конца туловища существа, будто выдвижной жгутик сперматозоида. У Юли даже возникла такая аналогия: Тихая Гавань – это огромная яйцеклетка, а эти черные существа – сперматозоиды. Но даже если оно и так, то это никак не объясняет все, что с ними случилось, начиная от сожжения и заканчивая скачками времени за стеклом. Юля все еще больше склонялась к тому, что это создание – какая-то бактерия, а планета представляет собой чашку Петри невероятных размеров. Девушка открыла на компьютере справочник простейших животных и принялась листать карточки с организмами и их описаниями, надеясь, что какое-нибудь земное одноклеточное натолкнет ее на ответ – что это за черные существа?

* * *

Толя долго не мог заснуть. Ворочался и даже немного всплакнул, после чего ему полегчало и он смог провалиться в сон.

Космос был заполнен сияющими звездами и галактиками во всех направлениях, куда ни глянь. Можно сфокусироваться и приблизиться взором к произвольной туманности и силой мысли окрасить ее в любые цвета. Никогда еще Толя не получал такого эстетического наслаждения от созерцания небесных объектов. Это красивее, чем раскрашенные снимки «Хаббла»! Толя знал, что сейчас во сне он находится в Черной Вселенной, и знание это было неоспоримым. Он не мог понять, откуда оно пришло в его разум. Ближайшая звезда, которая впоследствии будет названа людьми «Пустота-1», не слепила Толю, хотя ему казалось, что он может достать до нее рукой. Толя посмотрел на свое тело. Оно было покрыто зеркалами, будто поверхность Тихой Гавани. Теперь он и есть планета Тихая Гавань. Но он видел свои руки и ноги, грудь, живот, шевелил пальцами, вращал головой. Внезапно Пустота-1 начала раздуваться, а на фоне все слилось в единый белый поток, как если бы время ускорилось в миллиарды раз. Пустота-1 вспыхнула сверхновой, обдав Толю своим веществом, но за счет зеркального костюма его тело не сгорело. Поток материи-энергии исчез, а вместо яркой звезды сейчас перед Толей слегка колыхалась черная дыра. В белом потоке, окутывающем его и Пустоту-1, вспыхивали другие звезды. Словно в водовороте находился сейчас Толя, и водоворот этот постепенно тускнел. С каждым новым взрывом звезд все вокруг становилось темнее и темнее, пока не погасло полностью. Толя оказался в абсолютно черном мире.

* * *

Еврин тоже плохо спал, как, собственно, и вся команда. В семь утра он поднялся с постели и на удивление ощущал себя бодрым, и даже голова его не болела, как это обычно бывало, когда он не высыпался. Ученый сходил в соседнюю каюту к одному из техников и попросил того выключить наружное освещение «Гефеста». Одевшись в уличный комбинезон, Еврин достал из шкафа штатив, повесил его на плечо, в руку взял чехол с телескопом и направился к выходу.

– Что за черная дыра такая, – ворчал Еврин про себя, еле шевеля губами под маской, – не