Э(П)РОН-5 (СИ) - Быченин Александр Павлович

— Это мы офигеть как удачно зашли! — подвёл я итог исследованиям. — Спасибо, дорогая.

— А чего сразу я?! — надулась Лизка.

— А кто именно эту «спицу» предложил?!

— Ладно, с кем не бывает, — моментально сдулась ненаглядная. — Проверим другой сектор?

— Придётся, — тяжко вздохнул я. — А если не найдём здесь, переберёмся во второй вращающийся модуль. Не знаю как вам, соратники, но мне тут всё больше и больше не нравится.

— А чему тут нравиться? — удивилась Бетти. — Честно, я такого примитива ещё не видела.

— Ты абсолютно права, дорогая, — поддержал я благоверную. — Но я бы ещё кое-что добавил. Примитив это одно, но возникают сопутствующие проблемы, этим примитивом порождённые.

— Например? — вопросительно заломила бровь Лизка.

— Ну, например, как они с перегревом боролись? Я при всём желании ни одного радиатора не обнаружил, когда модель анализировал, а пластик на обшивку пошёл хоть и специфический, но высоким коэффициентом тепловыделения он не обладает. Как они рассеивали вырабатываемое тепло в безвоздушном пространстве? Если хочешь знать, на заре космонавтики, когда люди только-только научились выводить на орбиту Земли первые космические станции, этой проблеме уделялось очень большое внимание. А тут нате вам — ни единого признака решения! Или я неправ, Кумо?

— Совершенно правы, сэр. И объяснение у меня только одно — владельцы данного, хм, объекта как-то лишнее тепло утилизировали.

— И как же? — чуть ли не хором поинтересовались мы.

— Пока не знаю. Могу лишь предположить, что где-то на станции есть… нечто, способное поглощать излишки тепла.

— Думаешь, они здесь реализовали какой-то процесс с эндотермической реакцией?

— Не обязательно, сэр. Возможно, они обогревали… что-то. Или кого-то.

— Ну, насчёт «кого-то» это ты однозначно загнул. Кто может существовать в открытом космосе?

— Некая энергетическая форма жизни? — предположил «мини-гекс». — Которой всё равно, каким именно видом энергии подпитываться?

— Фига себе монстра ты обрисовал! — восхитился я. — Но сразу же возникает вопрос: смогли бы предки такую тварюгу удержать силой? Были у них подобные средства? Я всё понимаю, колумбайны, передовая нация на тот момент, но…

— Магнитные плазменные ловушки, быть может?

— Да ты сам-то в этот бред веришь? Опять же, где они? А реактор, от которого их запитывали? Ты это всё видишь?

— Нет, сэр.

— И я не вижу. А стало быть, нечего плодить сущности. И вообще, понятно, что ничего не понятно. И что придётся обшаривать всё подряд.

— А ты в этом сомневался, Заварзин? — сделала большие глаза Лизка. — Заранее же к этому готовились. Да и что тут обшаривать? Примитив он и есть примитив. В голове не укладывается, как эти люди смогли преодолеть сотни световых лет на… этом.

— А они и не преодолевали, — буркнул я, занятый своими невесёлыми мыслями.

— Как это?! — вскинулась Бетти.

Ну всё, завелась. Теперь придётся объяснять. Впрочем, ладно. Это даже хорошо — когда озвучиваешь идею, появляется возможность оценить её бредовость.

— А очень просто. Кумо, сколько ты насчитал конструктивных элементов?

— Меньше двух десятков на данный момент, сэр. Если не считать готовых узлов и агрегатов вроде вакуумных насосов, компрессоров и ламп.

— А сколько типов материалов?

— И того меньше — два сплава и три специализированных вида пластика.

— Ну и зачем вы мне всё это рассказываете? — недоумённо поинтересовалась Елизавета.

— Чтобы ты проанализировала информацию и сделала выводы.

— Так уже сделала! Примитивный конструктор, как детская игрушка. Вот это что.

— Именно! А дальше?

— Что дальше?

— Второй вывод.

— Хочешь сказать, что эту хреновину… собирали прямо здесь, в системе? И строительный материл здесь же производили?

— Вот видишь, какая ты умница!

— Да ну тебя, Заварзин! — по привычке взъелась Лизка, но сразу же опомнилась: — Но… зачем?! В чём смысл?!

— В том, что станцию сюда не пригнали откуда-то, а построили здесь вокруг чего-то. Чего именно, пока не ясно, но, несомненно, чего-то ценного. Хотя бы тем, что это что-то способно поглощать излишки тепла, генерируемого инфраструктурой станции — иного объяснения отсутствию системы охлаждения у меня нет. И отсюда примитивизм конструкции и её же минимализм. А те же компрессоры можно привезти готовые из метрополии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А не проще было перевезти находку в специально оборудованное место?

— Видимо, не проще. Секретность, опять же. А к спартанским условиям космонавты той эпохи были привычными.

— Ну и когда ты заподозрил? — с прищуром уставилась на меня Лизка.

— Почти сразу же. Помнишь, ты мне отповедь устроила, типа, у предков во времена Рывка были такие же технологии, что и у нас сейчас? И ты права. Принципы и технологии на их основе — одинаковые. Разница только в масштабах. Развитие любой технологии идёт, как правило, по пути миниатюризации. Поэтому сейчас у нас корабли куда меньше размерами, но при этом значительно более комфортабельные. И безопасные. И функциональные. То есть мы бы однозначно сумели узнать знакомые агрегаты типа маршевых двигателей. Но ничего этого на объекте нет — ни двигателей, ни прыжкового генератора, ни установки искусственной гравитации. С последней вообще очень странно всё — такое ощущение, что станция должна была вращаться целиком. Не кольцевые секции вокруг центральной «оси», а все эти элементы вместе, включая непонятную сферу. И раскручивать их предполагалось от внешних устройств. Ну а дальше уже дело техники. Осмотрелся, сопоставил… в общем, тут наверняка работала небольшая флотилия с кораблями обеспечения и «шахтерами». Руду, углерод и водород добывали здесь же, скорее всего в астероидном поясе. Можно будет потом поискать следы выработок. Панели клепали на прессах, а всякую мелочь на репликаторах.

— Это всё понятно, — нетерпеливо отмахнулась Бетти, — но нам-то что с того?

— На первый взгляд ничего. Но у меня есть один чертовски важный вопрос: как они затащили эту хреновину внутрь «пузыря» без прыжкового генератора?!

— А может, его не было? «Пузыря» в смысле, а не прыжкового генератора? Ну, когда станцию строили?

— Лизка, блин! Ты гений! — рявкнул я, едва не напугав ненаглядную. — Но лучше бы ты молчала…

— Чего это?!

— Тогда бы у меня не возник второй вопрос: а с какого перепуга здесь «пузырь» образовался?! И что, чёрт возьми, в этой системе тогда творилось?! Может, именно по этой причине мы и не нашли… то есть весь вспомогательный транспорт перемололо «мерцанием»? А почему тогда станция уцелела? Вообще ничего не понимаю…

— Алекс, не пугай меня… — просипела Бетти. — Я и так уже на нервах, мерещится всякое…

— Ну-ка, ну-ка…

— Как будто в спину кто-то глядит… хочу обернуться, но каждый раз спрашиваю себя: а вдруг увижу… кого-то?! И ещё жутче становится…

— Повышенный ментальный фон, а, Кумо?

— Возможно, сэр. Недостаточно данных для анализа.

— Ну кто бы сомневался…

— И что делать, Алекс? — почему-то перешла на шёпот Елизавета.

— Разбираться с этой хренотенью, что же ещё, — вздохнул я.

— И с чего начнём? Полезем в другой жилой сектор?

— А смысл? Мне лично кажется, что нужно провести эксперимент.

— Я вас внимательно слушаю, капитан Заварзин, — изобразил вялую заинтересованность пополам с готовностью Кумо. — Что вы задумали, сэр?

— Давайте-ка, друзья-соратники, вернёмся на «Набат» и попробуем раскрутить станцию одним из «понтонов».

— Э-э-э… стесняюсь спросить… — замялся «мини-гекс», но его перебила куда более решительно настроенная Елизавета:

— Это ещё нахрена, Заварзин?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Просто предчувствие, — пожал я плечами. — А что мы теряем, собственно?

— Хм…

— Вот именно! — окончательно припечатал я благоверную. — Давай-ка, кругом, шагом марш! Я за тобой.

Больше возражений со стороны соратников не последовало, и мы довольно быстро (и без проблем, что особенно радовало!) добрались до шлюза в торце «трубы». По пути я снова пялился по сторонам, силясь заметить новые детали, но таковых, к большому своему прискорбию, не обнаружил. Так и пришлось топать в рубку «Набата», несолоно хлебавши. Зато в родном кресле я расположился с предчувствием чего-то необычного. И знаете что? Мне это чувство понравилось. Хотя бы потому, что на сей раз никакой опасности я не чуял. Интуиция по этому поводу вообще ничего не говорила. И это было… пожалуй, непривычно. И ещё чуток волнительно. Я даже до такой степени расслабился, что позволил Лизке провести отстыковку и активировать «понтон». Ну а чего? Пусть тоже новый опыт получит. Чёрт, что-то я излишне благодушен!..