Последний шанс - Полина Ром

и одежду, украшения делают и мебель, кто хлеб печёт, кто овощиной на рынке торгует. Мясо опять же и крупы кто продаёт – тоже ближе к центру живут. Ну и учителя туточки, а также всякие службы: и суд, и контора герцогская, и где налоги собирают.

К восемнадцати годам Листе тоже нашили жениха.

-- Не больно-то он расторопный был, муж мой, а всё-таки пять лет мы с ним не плохо прожили. Деток вот только Предки не дали – вздохнула Листа, – а так – ничего себе жили…

Татьяна слушала очень внимательно и жизнь герцогства представлялась ей чем-то вроде большого, слаженно работающего колхоза. Здесь была центральная власть, которая не вмешивалась в мелкие споры и заботы горожан. Такие вопросы решал квартальный, которого опять же назначали сверху. Каждый мужчина и каждая женщина из простых должны была отработать на герцога два дня в месяц. Кто не мог или не хотел – оплачивали работника.

Существовали и другие налоги, например – на торговлю, но в этом Листа практически не разбиралась, знала только, что отец её дважды в год покупал разрешение на торговлю. Платить приходилось и за строительство нового дома, например, но тут тоже были свои тонкости. Если дом строили в городе – сумма была велика, а вот если дом ставился за кольцом садов и огородов, окружающих город, то сумма была чисто символическая, а от власти ещё и несколько работников присылали в помощь.

-- Муж у меня не из богатеев был, вот мы с ним там домик и поставили. И огород нам нарезали, и колодец недалече оказался, жить бы да радоваться... -- Листа поджала губы и горько вздохнула.

-- А что случилось?-- поинтересовалась Татьяна.

«Сложно, но в общем то всё логично. Таким образом их светлость наращивает площадь города. Но в целом, получается, довольно примитивная жизнь здесь у них…»

-- Помер... -- служанка опять вздохнула. -- А дом одной не удержать было, так отец велел продать и домой возвертаться. Я и порешала, что так оно сподручнее станет. Думала, поживу дома хоть год, а потом, может, за вдовца какого выйду.

-- А почему не вышла?

-- А денежки-то отец себе прибрал, да так и не отдал. Мол, брату нужнее на хозяйство. А легко ли от своего-то дома, от своего хозяйства -- да в прислуги к мачехе? Брата-то как оженили -- дом отец ему справный поставил, а я тут и думать начала, что наследствие от него всё пойдёт мачехе да брату, а я опять ни у чего останусь. И куда мне тогда идти? К братней жене под начало? Так не больно она ласковая. Вот и стала место присматривать, да тут то мне и свезло! Аккурат в то время подружайка моя, Вейка, взамуж шла за охранника герцогского. Тётка ейна при замке работала, и её сюда пристроила. Здесь она и мужа нашла. Вот Вейка мне своё место и передала. Вестимо -- не за бесплатно, а только здесь, при замке, и кормят-поят, и одёжу дают, деньгу малую платят.

Татьяна расспрашивала Листу о том, как люди лечатся, и где учатся. И чем больше слушала бесхитростные излияния служанки, тем отчётливее понимала, какой довод нужно привести его светлости, чтобы он захотел перетащить сюда, в город, всех землян.

Глава 34

Портниха оказалась спокойной, немногословной и уютной женщиной. При замке существовал целый швейный цех, где штамповали форму и одежду для охраны и прислуги, а вот тётушка Клара занималась пошивом одежды для семьи герцога и, изредка, для некоторых придворных. Мастерицей она была талантливой, но заказы со стороны брала редко и только по приказу хозяина. Для его светлости это был такой своеобразный способ поощрить кого-то из придворных дам. Вполне возможно, что городские мастерицы шили одежду не хуже, но попасть к тётушек Кларе считалось очень престижно.

Именно это и рассказала Татьяне Листа, пока вела её по бесконечным переходам замка.

В просторной комнате с двумя большими окнами и огромным столом для раскроя ткани уютно устроились три молодые девушки, каждая со своей работой. Одна из них вышивала какую-то шёлковую блузу, у второй на пяльцы был натянут кусок шерстяной ткани, а третья тоненьким крючком вывязывала кружевную каёмку на батистовом детском платьице.

Сама же хозяйка мастерской рисовала что-то в небольшом блокноте. К неуверенному заказу Татьяны: «…мне бы какой-нибудь одежды нужно…», мастерица отнеслась с улыбкой. Посадила гостью напротив себя и начала подробно выспрашивать: какие юбки предпочитает госпожа, и какую ткань брать на блузы, сколько потребуется платьев и сколько – комплектов нижнего белья.

-- Вы, госпожа, не стесняйтесь, их светлость приказал – любой каприз, какой пожелаете. Может мы сперва с вами в кладовку сходим и ткани отберём, а уж потом и думать будем что из них сшить?

Именно так и поступили и, неожиданно, процесс создания целого гардероба увлёк Татьяну. Она с удовольствием обсуждала фасоны со швеёй и даже смогла на пальцах объяснить, что такое рукав-реглан.

-- Даже и не знаю, госпожа… – портниха с сомнением смотрела на рисунок поднося его то поближе к глазам, то отодвигая. – Оно, вроде как, и не плохо выглядит, но годится разве что мужчине.

-- Почему же? На женщинах такие блузки тоже сидят очень хорошо, – удивилась Татьяна.

-- Да уж больно линия плечевая широкая получается. Это где ж вы, госпожа, этакую моду видели? Неужели у вас в Маргейне вот так одеваются?

Смутившаяся Татьяна пробормотала, что похожую одежду она видела не в Маргейне, а где-то по дороге, на встречных. А мысленно обругала себя за длинный язык и впредь постаралась быть осторожнее, даже в беседах о тряпках.

Только на выбор моделей и на согласование всех деталей будущего гардероба ушёл почти весь день. А посещение кладовых и вовсе потрясло Татьяну. Это была огромная комната, заставленная широки стеллажами, на которых хранились стопки отрезов и целые рулоны всевозможных материй. Портниха, видя, как гостья с любопытством рассматривает богатства, поясняла, ведя её между стеллажей:

-- Это вот не смотрите, госпожа, это с наших земель шерсть. Ничего худого сказать не могу, ткань добротная и тёплая, но для богатой одежды не годится. Из такой хорошо куртки для охраны шить и плащи. А вот, ежли вы для себя желаете что-нибудь тёплое и уютное, то посмотрите