Старплекс - Роберт Дж. Сойер

– И поэтому?.. – спросил невидимый интервьюер.

– И поэтому, – ответила Негеш, – возможный будущий… инцидент, назовём это так, не обязательно будет вызван чисто экономическими причинами. Причина может быть гораздо глубже – в том простом факте, что люди и валдахуды действуют друг другу на нервы.

Передача оборвалась, и на стене снова возникла панорама озера Луиз. Кейт посмотрел на Риссу и глубоко вздохнул.

– «Инцидент…» – повторил он. – Ну, по крайней мере, мы с тобой уже староваты для призыва.

Рисса некоторое время смотрела на него.

– Вряд ли это имеет значение, – ответила она наконец. – По-моему, мы уже на линии фронта.

Глава 14

Кейту всегда нравилось посещать причальные ангары. Сначала кабина лифта падает вниз к тридцать первому уровню – верхнему из десяти, что составляют центральный диск. После этого она движется горизонтально вдоль одного из четырёх туннелей, соединяющих ступицу гигантского колеса с его ободом. Стенки этих туннелей прозрачны, равно как стены и пол лифтовой кабины, так что пассажирам открывается захватывающий дух вид на огромный круглый океан.

Кейт заметил спинные плавники трёх дельфинов, плывущих под самой поверхностью. Перемешиватели на поверхности внешних стен и центральной шахты создавали волны полуметровой высоты – дельфины предпочитают их спокойному морю. Радиус центрального диска составлял девяносто пять метров – Кейта всегда поражало количество содержащейся здесь воды. На потолок проецировалось изображение реального земного неба; громады белых облаков двигались на фоне того особого оттенка синего, от которого у Кейта всегда щемило сердце.

Наконец кабина достигла края океана; остаток пути прошёл внутри ничем не примечательных туннелей инженерного кольца. Достигнув его внешнего края, кабина опустилась на девять уровней вниз, в причальную зону. Кейт вышел и остаток пути до входа в причальный ангар номер девять проделал пешком.

Там его уже дожидались Хек, специалист по знаковым системам общения, и худощавый человек по имени Шахиншах Азми, глава секции материаловедения. Между ними на постаменте стоял чёрный куб примерно метрового размера. Кейт подошёл к ним.

– Доброго дня, сэр, – ровным голосом поприветствовал его всегда безупречно вежливый Азми. Из старых фильмов Кейт знал, как музыкален может быть индийский акцент; иногда он скучал по разнообразию человеческих голосов, существовавшему до того, как системы моментальной связи сгладили все различия.

Азми указал на куб.

– Мы сделали капсулу времени из графитового композита с добавлением нескольких радиоактивных веществ. Она сплошная, за исключением саморемонтирующегося гиперпространственного сенсора, который будет замкнут на стяжку, и питающихся от света звёзд двигателей ориентации, с помощью которых капсула будет сохранять положение относительно стяжки.

– А что насчёт нашего послания в будущее? – спросил Кейт.

Хек указал на одну из граней куба.

– Вырезано прямо на нём, – ответил он; от лающих звуков его речи по обширному помещению заметалось эхо. – Начинается на этой стороне. Как видите, оно состоит из серии заключённых в рамки предложений. Две точки плюс две точки равно четыре точки: вопрос и ответ. Во второй рамке, здесь, две точки плюс две точки и символ. Поскольку выбор символа произволен, мы просто взяли английский вопросительный знак, но без точки внизу – чтобы нельзя было подумать, что это два знака, а не один. В любом случае это символизирует вопрос и представление того, что ответ отсутствует. Третья рамка содержит символ вопроса, символ, выбранный для понятия «равно» и четыре точки – ответ. Таким образом, это предложение означает «ответ на вопрос – четыре». Улавливаете смысл?

Кейт кивнул.

– Теперь, – продолжил Хек, – определив базовые понятия для диалога, мы можем задать наш настоящий вопрос. – Он доковылял до противоположной стороны куба, на которой также было что-то вырезано.

– Как видите, здесь у нас две похожие рамки. В одной из них находится условное изображение стяжки и появляющейся из неё звезды. Видите масштабную линейку, равную диаметру звезды, и набор горизонтальных и вертикальных линий под ней? Это двоичное представление диаметра звезды, выраженного в размерах рамки, на случай, если они не догадаются, что именно здесь изображено. Дальше следуют символ равенства и символ вопроса. Всё предложение читается как «Звезда из стяжки равно чему?». А внизу символ вопроса, символ равенства и большое пустое пространство: «Ответ на вышезаданный вопрос – это…» и место для ответа.

Кейт медленно кивнул.

– Умно. Отличная работа, джентльмены.

Азми указал на ещё одну грань куба.

– На этой грани мы вырезали информацию о периодах и взаимном расположении четырнадцати различных пульсаров. Если у будущих строителей стягивающей сети – у тех, кто найдёт наше послание, – найдутся записи астрономических наблюдений, относящиеся к нашей эпохе, то эти данные позволят им определить дату с точностью до года.

– Кроме того, – добавил Хек, – они наверняка догадаются, что послание отправлено сразу после появления из стяжки той зелёной звезды, а уж они-то наверняка знают, в какую конкретно эпоху они её отправляли. Другими словами, у них будет два независимых способа узнать, куда и когда переправить ответ.

– И это сработает? – спросил Кейт.

– Скорее всего, нет. – Азми улыбнулся. – Это как бутылка с запиской в океане. Я не рассчитываю на результат всерьёз, но полагаю, что попытаться стоит. Впрочем, как мне сказал доктор Магнор, если мы не получим убедительного объяснения и посчитаем, что эти звёзды представляют угрозу, мы сможем воспользоваться валдахудской технологией выравнивания пространства для уничтожения стяжек. Возможно, что звёзды появляются сразу из тысяч стяжек, и мы не сможем остановить их все. Однако если там узнают, что мы способны влиять на процесс хотя бы в некоторой степени, то, возможно, побеспокоятся о том, чтобы объяснить нам свои действия.

– Очень хорошо, – согласился Кейт. – Однако заметят ли они наш куб? Как мы можем быть уверены, что его вообще найдут?

– Это самая трудная часть, – пролаял Хек. – Есть всего несколько способов сделать так, чтобы объект был хорошо виден. Один из них – заставить его отражать свет. Однако из чего бы мы ни сделали наш куб, ему придётся подвергаться воздействию межзвёздной пыли в течение десяти миллиардов лет. Пусть даже будет всего несколько микростолкновений в столетие – за миллиарды лет такой поток заставит потускнеть любую отражающую поверхность.

Второй рассмотренный нами способ – сделать его настолько большим, чтобы его было трудно не заметить, или настолько тяжёлым, что он вносил бы возмущения в пространство-время. Однако чем больше объект, тем больше у него шансов быть уничтоженным шальным метеоритом.

Последний, третий способ – сделать его громким, то есть заставить излучать радиоволны. Для этого, однако, нужен источник энергии. Конечно, под боком зелёная звезда, и обычные солнечные батареи дали бы более чем достаточно электричества. Однако у